Принцип неопределенности - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дежнев cтр.№ 22

— Я рассказываю вам это в надежде разбудить вашу собственную фантазию! Вы должны заставить Серпухина потерять веру в справедливость и замкнуться в себе, наедине с озлобленностью на весь мир. Причем сделать это надо артистично и красиво, потому что только красивые идеи работают, ну и, в силу ваших скромных способностей, с юмором. Мокею следует дать понять, что с ним происходит нечто, выходящее за рамки объяснимого, превратившее его жизнь в подобие балагана, а самого его в помесь подопытного кролика с козлом отпущения…

Внимательно слушавший наставления начальства Шепетуха всем своим видом демонстрировал, что у него есть что сказать.

— Ну, что вы там прыгаете на месте, будто у вас в штанах свил гнездо рой ос? — поинтересовался Нергаль. — Страдаете недержанием речи?

— Тысяча извинений, экселенц, — затараторил, нервно дергая себя за полу пиджака, бывший леший, — мне представляется, было бы интересным забросить Серпухина в какое-нибудь иное время, в эпоху, когда зло в стране стояло у власти!..

— А вы разве знаете в России иные времена? — хмыкнул начальник Службы тайных операций. — Впрочем, продолжайте…

— Не могу судить, экселенц, но подозреваю, что зло не только возвращается бумерангом к тому, кто его сотворил, но и имеет свойство быть заразным. Об этом свидетельствует поведение человека в обезумевшей толпе, в которой люди превращаются в не знающих пощады зверей. К тому же, раз пустив в душе корни, оно уже не оставляет человека, а живет своей жизнью в его сознании, от мысли о содеянном невозможно избавиться. Вот я и думаю, а что, если свести Серпухина лицом к лицу с одним из тех гениев зла, кто вошел в этом качестве в историю человечества?..

Склонив по-собачьи голову набок, леший замолчал. Черный кардинал поиграл со значением бровью.

— Не слишком ли просто, Шепетуха?..

— Трудно, экселенц, наверняка утверждать, — согнулся тот в поклоне, — но хуже точно не будет! Во всяком случае, такой шаг поставит подопытного на грань понимания происходящего, чего мы и добиваемся. Тем более что, как вы только что мудро заметили, история России предоставляет нам для этого массу возможностей…

Бледных губ начальника Службы тайных операций коснулось подобие улыбки, мимолетное отражение работы холодного и изощренного ума. Предложение Шепетухи ему понравилось, но выказывать свое одобрение Черный кардинал не спешил. Подчиненные должны усвоить простую истину, что сами несут ответственность за свои инициативы и в случае неудачи спрашивать будут именно с них. Кроме того, и в этом Нергалю не хотелось себе признаваться, у него еще не было четкого плана проведения операции, а игры с прошлым давали время все хорошенько обдумать и принять необходимые решения.

Ход его мысли был прерван словами Шепетухи:

— Прошу прощения, экселенц, но это еще не все! Вы хотели привлечь к операции Бюро по превращению жизни в фарс…

Нергаль не стал этого отрицать.

— Да, я уже получил информацию о том, что и на этот раз безучастными веселые ребята не останутся. Они выразили готовность поддержать проект и даже подключить к нему на более поздней стадии своего секретного агента…

— В таком случае, если вы не возражаете, мы могли бы объединить наши усилия и совместно проиграть отрезок российской истории, немного ее модифицировав. Так сказать, осуществить постановку пьесы для одного-единственного зрителя, а по существу непосредственного участника событий… — Шепетуха облизал пересохшие губы и, от избытка пиетета, шаркнул по паркету ножкой. — С вашего позволения, экселенц, с вашего позволения!..

Начальник Службы тайных операций прекрасно понимал, что имеет в виду исходящая поклонами мелкая сущность. Более того, представлял себе, как в случае его согласия могли бы разворачиваться события.

— Что ж, попробуйте! Надеюсь, вы не собираетесь вносить коррективы и, скажем, убивать исторического злодея каким-либо не предусмотренным сценарием жизни образом?..

— Ни в коем случае, экселенц, ни в коем случае! Мы лишь несколько изменим ее обстоятельства, причем на весьма короткий период времени. Указания Небесной канцелярии о недопустимости игр с российской историей нам хорошо известны…

Ухмылка Нергаля была, мягко говоря, саркастической:

— Эти умники из центрального аппарата думают, будто в мире есть нечто такое, что Россия еще не испытала на собственной шкуре! Посмотрим, Шепетуха, что получится из вашей затеи…

Почувствовавший себя награжденным, леший просиял. Недовольный таким поворотом дела, Ксафон хмурился и тяжело отдувался. Его упорный труд по низведению Серпухина до состояния банкрота не был по достоинству оценен, но и мелкий бес получил в своем роде поощрение.

— А вы, Ксафон, — бросил ему Нергаль, — раз уж на то пошло, доведите начатое до логического конца! Думаю, полное обнищание нашего подопечного эксперименту будет на пользу…

Начальник Службы тайных операций поднялся на ноги и, ни на кого не глядя, направился к распахнутой камердинером двери. Оказавшись в приемной, Нергаль подошел к сидевшей за компьютером девушке и потрепал ее по щеке.

— Молодцом, Крыська, молодцом, я позабочусь о твоем будущем!

На углу Большой Никитской Серпухин замешкался в нерешительности: не знал, пойти ли взглянуть на храм Христа Спасителя или подняться к Никитским воротам, где, как он читал, к церкви Большого Вознесения пристроили новую колокольню. Решил в пользу колокольни и, стараясь прошмыгнуть перед несшейся на него крупной теткой в нелепой розовой шляпке, шагнул за угол и тут же оказался стоящим в огромной луже, раскинувшейся озером в самом центре столицы. Выскочив из нее и костеря на все лады нерадивых градоначальников, Мокей поднял от земли глаза… знакомой, исхоженной вдоль и поперек Большой Никитской, а в былые времена улицы Герцена, не было! То есть улица-то была, только выглядела она, мягко говоря, несколько экстравагантно. Вместо привычного старого здания университета, где располагалась церковь святой Татьяны, стоял огороженный высоким частоколом двор с жавшимися к нему с внутренней стороны деревянными постройками и большими, белого камня, палатами с открытой галереей и забранными чугунной решеткой окнами. Сколько Серпухин мог видеть, глухие заборы тянулись по всей стороне улицы, на которой находилась консерватория, но ни ее, ни памятника Чайковскому не было, а из-за сплошной дощатой ограды то здесь, то там торчали двух- и четырехскатные крыши. Проезжая здесь недавно, Мокей обратил внимание на восстановленную часовенку, однако теперь на ее месте стоял большой деревянный храм. Глава его с кокошниками и круглым основанием господствовала над застроенным двухэтажными зданиями посадом, в то время как золоченый крест упирался в низкое серое небо.

— Ну дела! — произнес Серпухин и, как любой русский мужик, озадаченно почесал в затылке. Повернулся, пошел назад к углу, где Большая Никитская пересекалась с переходившим в Моховую Охотным Рядом, только и здесь ничего похожего на эти улицы не наблюдалось, как не было и здания Манежа: на его месте простиралось пустое, если не считать сараев, продуваемое ветром пространство. Кремль, правда, стоял где положено, но выглядел как-то по-другому. Угловой Арсенальной башни не было и в помине, зато купола соборов, в отсутствие уродливого куба Дворца Советов, стали виднее и смотрелись значительнее. Вдоль высокой, красного кирпича стены текла река, через которую, прямо напротив Большой Никитской, был перекинут каменный мост. К нему вела мощенная уложенными поперек бревнами дорога.