У каждого свой рай - читать онлайн книгу. Автор: Кристина Арноти cтр.№ 62

На пляже было немноголюдно, несколько женщин и дети. Еще несколько стариков и торговец, который передвигался с трудом, предлагая кокосовые орехи.

Я вошла в море, увидела в нескольких сотнях метров от берега посреди лагуны островок деревьев. Мне хотелось поплавать, но вода доходила до талии. Я оказалась в естественном бассейне, в голубой лагуне, где глубина воды, беспрестанно обновлявшейся проходившими через коралловые рифы течениями, не достигала одного метра. С другой стороны лагуны бесновалось, подмывая коралловую преграду, море, глубокое и неукротимое.

Соленая прозрачная как кристалл вода обволакивала меня. То там, то сям мелькала тень вертлявой рыбешки, а на дне, покрытом мелким песком, словно сахарной пудрой, оставались следы моих ног. Я направилась к островку деревьев, откуда до меня доносились звуки. Заросли оживлялись свистом, негромкими криками, они были заселены невидимыми существами. Круг из деревьев, как огромное гнездо, кишел жизнью.

Между двумя группами тесно растущих деревьев можно было выйти в открытое море. Через несколько шагов я погрузилась в воду до шеи. Я чувствовала, что нахожусь вблизи сильных течений. Я представила, как исчезаю белым пятном, уносимым в открытое море. Развернулась и пошла обратно.

На берегу неожиданно начался праздник. Какая-то пара танцевала. Мужчина держал дородную женщину за талию. Без колебания я узнала эту музыку. Они танцевали меренгу. Легкий звук – каждая нота словно упакована в искрящуюся вату. Веселая музыка.

Она ласкает, дразнит, возбуждает, лелеет, она повторяется до бесконечности. Плавная музыка. Жемчужины катятся по гладкой поверхности. Ноты, отскакивая рикошетом, едва касаются барабана. Нет больше ни толстяков, ни толстух, когда танцуют меренгу. Танцоры находятся в состоянии невесомости. Словно собранный в носовой платок вальс, этот народный менуэт, этот танец кукол, танец марионеток, мне очень нравился. Три небольших оборота сюда, три небольших оборота туда… И мы кружимся… Я тебя сжимаю в объятиях, я удаляюсь от тебя. Я к тебе возвращаюсь, и мы вращаем бедрами в том же ритме.

Мне хотелось освободиться от Грегори. Встреча с его родителями меня пугала. Их стиль «citizen kane» сводил меня с ума. Одна я бы лучше развлекалась.

Дети были рядом со мной и смотрели на меня. Они плыли или шли рядом. Они меня спрашивали о чем-то по-испански. Я знала лишь обрывки слов: «линда» «corrazon». «Corrazon!» – я показала на сердце. Я им предлагала свое «Corrazon». Я была вовсе не белой иностранкой из Европы, глупой, растроганной. Я была из их мира. Я признавала с горечью, что необходимо много денег, чтобы иметь простые радости. Разве могла бы я приехать в Санто-Доминго и оказаться на этом пляже, не познакомившись с Грегори?

Ветерок дул с морей, омывающих Карибские острова, и подсушивал мою кожу. Под звуки меренги я возвращалась к Грегори, он ждал меня на пляже с махровым полотенцем, на котором была вышита монограмма отеля.

– Я не хочу тебя слишком торопить, но лучше вернуться в гостиницу. Там великолепный бассейн… Ты можешь купаться, сколько тебе захочется.

«Бассейн? На берегу уникального моря говорить мне о бассейне. Ах, эти богатые…»

– Мне хотелось бы кокоса, Грегори, пожалуйста. Послушно он пошел покупать кокосовые орехи.

И, вложив мне в каждую руку по ореху, сказал:

– Ты будешь пить в дороге.

У него была пачка соломинок в машине. Он вставил соломинки в мои орехи, вскрытые продавцом.

– Если ты хочешь кусочки льда в твои орехи…

– Я не хочу.

– Тогда одевайся.

– Выключи лучше кондиционер.

Он осторожно вел машину. Я выпила первый орех. За второй я даже не собиралась приниматься, так я насытилась первым. Мы прибыли в гостиницу к пяти часам, я прошла через холл босая, мое платье прилипло к моему слегка влажному купальнику, следом шел Грегори. Вернувшись в номер, я надолго погрузилась в ванну. Услышала, что стучат в дверь. Выйдя из ванной комнаты, обнаружила Грегори среди множества картонных коробок.

– Что это такое?

– Подарки для тебя.

Он явно переборщил. На левой руке я носила браслет из массивного золота. Он мне уже подарил часы и кольцо. Что же он хотел мне еще подарить? Грегори проявлял похвальное усердие, осыпая меня подарками.

– Я заказал шампанское…

Мы ждали официанта, как будто он нес аптечку для оказания первой помощи, уповая на то, что шампанское поможет нам прийти в себя. Бутылка открывалась в нашем присутствии. Мне чужд любой ритуал. Тем не менее я делала вид, что оценила этот церемониал раскупоривания бутылки с неподатливой пробкой. Наконец я могла посмотреть подарки.

– Все это для меня?

– Отправим обратно то, что тебе не понравится.

– Итак, богатый мужчина хочет превратить в женщину-вещь парижскую интелло.

– Что такое «интелло»? – спросил он.

– Животное, живущее в парижских джунглях. Оно кусается, если ему слишком долго потворствовать. Ему нравятся инсценировки самолюбования. И именно тут его слабое место.

– Ты только что сказала слово, которое трудно понять.

– Тем хуже… Ты мне поможешь распаковать подарки?

Мое полотенце развязалось, я оказалась голой с фужером шампанского в руке. Деликатная ситуация для бывшей революционерки.

– Ты красива, – сказал он. – Невозможно представить совершенство твоего тела, когда ты одета. – Он подошел и обнял меня.

Я попыталась его остановить.

– Тебе хочется заняться любовью?

– Да.

– Чтобы потом испытывать угрызения совести?

– Угрызения совести?

– Ты темнеешь от угрызений как трубочист.

– Ты за мной наблюдаешь?

– Это видно и так.

– Ты безжалостна.

– Возможно.

У меня не было больше проблем с весом. Поэтому я продолжала расхаживать голой. Он отправился под душ, чтобы смыть свои грехи и запах шампанского. Я вскрыла первую картонку. Я обнаружила сверкающее вечернее платье черного цвета, усеянное красными и серебристыми чешуйками. Грегори вернулся.

– Телефон.

– Что телефон?

– Скажи им, чтобы они нас не беспокоили.

Он отдал распоряжение телефонистке на коммутаторе, принес мне шампанского и начал меня ласкать.

Я проявляла выдержку и мечтала о том дне, когда я наконец потеряю голову. Если бы мое тело не было настолько расположено к физическому наслаждению, то для меня его ласки несомненно были бы крайне тягостны.

– Мне хочется тебя сделать счастливой, осыпать подарками, чтобы ты стала другой.