Время, чтобы вспомнить все - читать онлайн книгу. Автор: Джон О'Хара cтр.№ 120

— Но я именно этот пост и выбрал. А какие еще есть посты?

— Губернатора и сенатора США. Но ни один из них ты не получишь. Сенатора ты не получишь и за миллион долларов. Но я не говорю, что ты не получишь вице-губернатора, однако мы не можем… я сказал «мы», но имел в виду «они»… Они не станут тебе обещать того, чего не могут выполнить.

Джо задумался.

— Я сделаю вот что: я увеличу сумму в пять раз по сравнению с той, что дал. Попросту говоря, поднимусь до ста тысяч, но с тем условием, что это будет моим вкладом в предвыборную кампанию, когда меня выдвинут в кандидаты. Иными словами, сто тысяч до первичных выборов, а после этого ни цента. Если мои друзья захотят вложить деньги — пожалуйста, но я не дам больше ничего. Если меня не выдвинут в кандидаты, я в течение следующих двадцати лет взносы платить не буду.

— Это последнее заявление им не понравится. Ты действительно хочешь, чтобы я им такое сказал? Они подумают, будто ты отдаешь им приказания.

— Я отдаю не приказания, а свои деньги, — сказал Джо. — И не забудь сказать им: я не говорю, что это мой последний взнос за следующие двадцать лет, если меня выдвинут в кандидаты. Но если меня не выберут кандидатом, я в следующие двадцать лет перестану платить взносы. Это вроде пожизненного членства в клубе. Я обычно даю партии около пяти тысяч в год. И, по правде говоря, я платил такую сумму много лет подряд, что для того, чтобы меня выдвинули на ту должность, которую я хочу, наверное, я вовсе не обязан давать такую огромную сумму.

— То, что ты раньше платил, всего лишь обычные партийные взносы. Многие ребята в твоем положении платили столько же, а то и больше, и ничего не требовали взамен. И еще, Джо, мне неприятно напоминать тебе об этом, но ведь я позаботился о той истории на севере штата, о дельце с мировым судьей.

— Я знал, что рано или поздно ты мне об этом напомнишь.

Хвалебная, на целую страницу статья в газете Боба Хукера была настолько искусно написана, что многие жители города спрашивали Джо Чапина, одобрил ли он ее. Поскольку Джо прочел статью сразу после того, как она была отпечатана на пишущей машинке, и перечел уже в верстке, на этот вопрос ему нетрудно было ответить. Однако в среде старшего поколения друзей семьи Чапин активное публичное участие в политике все еще считалось вмешательством в личную жизнь человека. О мистере Тафте говорили, что он джентльмен, Тедди был джентльменом, Вудро Уильсон, возможно, был джентльменом, Гиффорд Пинчо был джентльменом, хотя и довольно странным, были и другие джентльмены, которые баллотировались на разные должности, но, как правило — и правило это было здравым и надежным, — если речь шла об избрании на должность, то от политики следовало держаться как можно дальше. Не было ничего зазорного в том, чтобы поддерживать партию, и в том, чтобы занять должность в Кабинете министров, но просить людей голосовать за тебя считалось предосудительным. Чего этим можно было добиться? В тот вечер, когда в газете Боба Хукера прозвучал призыв к оружию, весьма многие пожилые люди на Лэнтененго-стрит и Южной Мейн-стрит назвали статью и ее автора дерзкими. Они соглашались с заявлением Боба Хукера о том, что партии нужны такие люди, как Джо Чапин, но они были расстроены тем, что Боб Хукер не просто сказал «такие, как Джо Чапин», а решился заявить, что именно Джо Чапин ей и нужен!

С шести тридцати вечера телефон в доме номер 10 по улице Северная Фредерик звонил не умолкая, и поначалу замечания звонивших были вежливо-возмущенными. Однако после того как Эдит объяснила нескольким друзьям, что Джо видел эту статью, был ею польщен и счел, что если это его долг… В общем, на следующий день в газете было опубликовано заявление Джо, в котором достойнейшим образом переплетались скромность и решительность.

«Я был необычайно польщен, прочитав статью, призывающую меня выдвинуть свою кандидатуру на высокий пост, который когда-то занимал мой дед Джозеф Б. Чапин. Я всегда считал: должность ищет нужного человека, а не наоборот. В то же самое время я полагаю, что преданные стране граждане независимо от своей партийной принадлежности все больше и больше сознают опасность, которая исходит из столицы нашей страны и грозит „американскому образу жизни“. И я твердо убежден, что ни один мужчина и ни одна женщина не должны уклоняться от выполнения задач, не важно, крупных или мелких, но способных помочь возрождению главных принципов, на которых была основана наша страна и которые ее возвеличили. И если меня выдвинут на высокий пост в нашем дорогом штате и на мою долю выпадет честь сражаться за эти принципы в избирательной кампании, я возьму на себя эту ответственность и донесу до умов жителей Пенсильвании свои идеи и убеждения. Если мне это удастся и люди поймут, что именно низвергает нас теперь на путь государственного социализма, моя цель будет достигнута. Могу вас также уверить, что, как гражданин Америки и республиканец, я приложу все усилия для успешного ведения этой кампании».

В нескольких домах на Лэнтененго, Южной Мейн и Уэст-Кристиана-стрит главы семей не могли не воскликнуть: «Молодец Джо Чапин!»

В Кольеривилле, в доме окружного прокурора Ллойда Уильямса, этот слуга народа, прочитав статью, воскликнул:

— Боже мой!

— В чем дело? — спросила Лотти Уильямс.

— Боже мой! Боже мой!

— В чем дело? — переспросила жена прокурора. — Что это за «Боже мой! Боже мой!»?

— Мне не нравится то, что случится с таким славным парнем, как Джо Чапин.

— А что с ним случится?

Он бросил ей газету.

— Прочти вот это.

Читать быстро Лотти не умела, и текст более чем в четыре строки давался ей с трудом, но когда она дочитала до конца статью, то с удивлением посмотрела на мужа.

— О чем ты волнуешься? Разве это не честь?

— Это честь, если назвать честью то дерьмо, с которым его смешает Майк Слэттери.

— О! — вздохнула Лотти. — Ты хочешь сказать, что его не изберут?

— Это еще утешение, — сказал Уильямс.

— Утешение — то, что его не изберут?

— То, что его кандидатуру даже не выдвинут. По крайней мере он не выставит себя перед всем штатом полным идиотом. Этот сукин сын — честный парень. Он ненавидит Рузвельта. И в такое вляпался. — Ллойд хлопнул ладонью по газете. — Судя по статье, думаю, что подобное заявление обошлось ему тысяч в двадцать пять.

— Ну да?

— Это для начала. Сделать такую гадость Джо Чапину… Ну и подонок этот Майк Слэттери. Не знаю, черт подери, что и сказать. Я не против, чтобы богачи обогащали богатых политиков, но ведь есть такая вещь, как обыкновенная порядочность. Впрочем, наверное, не в политике. Сделал бы такую гадость, например, Генри Лобэку. Интересно, удалось бы ему или нет? Нет, не думаю. Не этой бесчувственной камбале. Генри слишком для этого умный. Нет, не умный, а бесчувственный. Он понятия не имеет, что значит ненавидеть Рузвельта так, как ненавидит его Джо.

— Я тебя не понимаю. Ты сам себе задаешь вопрос, сам же на него отвечаешь и тут же себе противоречишь.