Заложники любви - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Перов cтр.№ 38

На десятый день Ираклий захотел есть. Ощущение голода было ему настолько неизвестно, что он испугался и заплакал. А когда он пришел домой, схватил кусок черствого хлеба и начал есть, испугались уже его родители.

В тот год, когда Ираклий вернулся из армии, отец направил его в Сухуми к своему родному брату, который был председателем колхоза. Дядю звали Леван.

Через несколько дней Ираклий обзавелся новыми друзьями, и они каждый вечер пировали или у кого-то дома, или в ресторане.

Вскоре Ираклий познакомился с замужней очень красивой женщиной, и у них начался типичный курортный роман. Свое знакомство с этой женщиной Ираклий скрывал от друзей по ее просьбе, так как у нее был очень могущественный и очень ревнивый муж, который должен был приехать в Сухуми, но все не приезжал и не приезжал из-за каких-то неотложных дел государственной важности. Поэтому Ираклий нигде с этой женщиной не появлялся и, отправляясь к ней на свидание (чаще всего попозднее), принимал все необходимые меры предосторожности.

Все дни напролет Ираклий проводил со своими новыми друзьями на пляже. Иногда они играли в волейбол, иногда в преферанс, а иногда он отсыпался под тентом после ночных приключений.

Однажды, проснувшись на топчане под тентом, он открыл глаза, увидел рыжеволосую девушку с зелеными глазами и влюбился.

В тот день он отсыпался после изнурительного ночного свидания с женой очень высокопоставленного человека. Он был молод и здоров, и времени для восстановления сил ему требовалось совсем немного. Не проспав и двух часов, Ираклий проснулся, не меняя положения, слегка приоткрыл глаза и увидел на соседнем топчане рыжеволосую, зеленоглазую девушку с обгоревшей кожей. Он закрыл глаза и подумал, что эта девушка ему привиделась. Но и с закрытыми глазами он видел ее лицо и обгорелые плечи. Он решил не открывать глаза.

Мгновение назад ему снилась женщина, у которой он провел ночь, снилась так, словно он и не уходил от нее, словно эта бесконечная ночь еще продолжается. Сон был настолько реален, что Ираклий отчетливо ощущал на губах след ее бархатистой кожи… Из сознания выпало туманное, душное утро, мацони, которое он пил у дяди, дорога на пляж, понимающие ухмылки друзей, неосвежающая теплая вода…

Он и не помнил, как рухнул на топчан и укрыл голову махровым полотенцем, не чувствовал, как полотенце сползло и упало на песок, как зеленоглазая девушка подняла его под настороженными взглядами целой компании молодых грузин, расположившихся неподалеку.

— Ара! — крикнул вполголоса кто-то из сидящих кружком, когда Тина подняла полотенце и, стряхнув песок, хотела положить на место — на курчавую голову спящего юноши. — Ара, ара, девушка, не надо! Ты его разбудишь…

Тина положила полотенце в ногах на топчан, передернула плечами и сильно прогибаясь в спине, побежала к воде. Побежала она, чтоб не обгореть еще больше по дороге и еще потому, что знала, какой у нее красивый и легкий бег.

Ничего этого Ираклий не видел и не знал, и потому, когда он открыл вновь глаза и опять увидел рыжеволосую девушку, читающую красную книгу, в голове его мелькнуло: «Красивая, нравится». И какая-то внутренняя пружина щелкнула и начала раскручиваться, готовая подбросить его в любую секунду.

Он представил, как стремительно поднимается, бежит к морю, с разбегу всем телом обрушивается в воду, поднимая тучи брызг, долго плавает, потом выходит, играя ожившими, набухшими мышцами, блестя смуглой кожей, подходит к рыжеволосой девушке и начинает ничего не значащий, обычный в таких случаях разговор.

Он уже готов был сорваться с места, но какой-то внутренний голос тихо и отчетливо сказал: «Не делай этого. Не делай, как обычно. Это другая девушка. Не обычная». «А как же делать?» — в растерянности сам у себя спросил Ираклий. На этот раз внутренний голос промолчал.

В полном недоумении, имея при этом вид самый смешной, сидел Ираклий, свесив с топчана ноги, и пялился на рыжеволосую девушку.

Вид у него был такой нелепый, что девушка, взглянув на него украдкой поверх книги, не выдержала и прыснула, и Ираклий неожиданно для самого себя сказал:

— Вы подождите, пожалуйста, никуда не уходите! Я сейчас пойду умоюсь и все вам расскажу…

И он не полетел длинными пружинистыми скачками, а поплелся на ватных ногах к морю.

Когда он вернулся через некоторое время, девушка все так же читала книгу. Почему-то дрожа всем телом и покрывшись мурашками, Ираклий присел на краешек своего топчана и, словно ни к кому не обращаясь, вполголоса заговорил. Он не задумывался над тем, что сказать, не подыскивал нужных, правильных русских слов, за него словно говорил тот же внутренний голос:

— Понимаете, каждый ребенок о чем-то мечтает… Кто-то хочет стать моряком, кто-то хочет стать космонавтом, а может, кто-то никем не хочет стать и мечтает, как будет лежать всю жизнь на диване и есть конфеты и хурму. Взрослые тоже мечтают. Когда я был в армии, у каждого моего товарища была невеста или просто девушка… У меня тоже до армии были знакомые девушки, но это все было по-другому, и в армии я ни о ком не вспоминал. Товарищи рассказывали о своих невестах, носили фотографии с собой. У меня никого не было. Но я мечтал. Я мечтал, что встречу девушку, которая станет моей невестой, потом женой, потом матерью моих детей, бабушкой моих внуков, родоначальницей целого рода… Я видел эту девушку так отчетливо, что если б я был художником, то нарисовал бы ее. И если б вы посмотрели на этот портрет, то сказали бы, что я нарисовал вас. Когда я увидел вас, мне стало страшно, потому что я знаю — ничто не сбывается так, как мечтаешь. Мечты мечтами, а жизнь есть жизнь. Я даже сперва подумал, что вы мне привиделись. Как привидение… Я боюсь, что вы, как привидение, растаете, исчезнете… Не исчезайте — мне будет очень тяжело, очень плохо…

— Почему я должна исчезать? — удивленно вскинула брови девушка. — Я здесь каждый день отдыхаю под этим тентом.

Ираклий и сам не помнил, какими словами он убедил Тину пойти пообедать. Он очень удивился, когда узнал, что это первый ее выход в ресторан.

Едва они вошли, высокий полный официант подошел к Ираклию, обнял его за плечи и с ласковой улыбкой начал что-то говорить по-грузински, ни разу при этом не взглянув на Тину. Но она не почувствовала никакой обиды. Напротив, ей почему-то было ясно, что на нее не смотрят из деликатности, чтоб не смущать.

Словно по волшебству на столике появились закуски, ваза с фруктами, хрустальные бокалы, тяжелые мельхиоровые приборы, горячий лаваш, нарезанный полосками и укрытый салфеткой. Толстый официант почтительно, как настоящей даме, показал этикетку шампанского. Бутылка была укутана в салфетку. Тина лишь в последнее мгновение сообразила, что следует как-то среагировать, и величественно, как ей показалось, кивнула. Официант с чрезвычайной ловкостью бесшумно открыл бутылку, обтер горлышко салфеткой и налил шампанское в высокие хрустальные бокалы.

Тина выпила целых два фужера. Это придало ей уверенности. Она чувствовала себя совершенно пропащей. Ираклий, которому внутренний голос сказал, что это необычайная девушка, изо всех сил старался относиться к ней как-то по-другому, не так, как к другим девушкам. Предупреждал любое ее желание, но когда она протянула руку за сигаретами, Ираклий мягко, но решительно накрыл пачку загорелой ладонью и сказал: