Мистер Вертиго - читать онлайн книгу. Автор: Пол Остер cтр.№ 51

— Что время принять коктейлю. Наливай себе сам, амиго, а потом выпей за мое здоровье.

— Похоже на молоко.

— Молоко и есть… на все сто процентов и даже больше. Прямо из-под буренки.

— Детское развлечение. Терпеть не могу это дерьмо.

— Молоко полезное. Укрепляет кости и способствует хорошему настроению. Ты что-то постарел, дядюшка, и сдается мне, самое время тебе припасть к источнику вечной юности. Молоко способно творить чудеса. Сделаешь пару глоточков и никогда больше не состаришься.

— Стало быть, ты хочешь, чтобы я налил молоко в эту чашку. Больше ничего?

— Налей молоко, подними чашу повыше, скажи: «Долгих тебе лет, Уолт» — и пей. Пей до дна. До последней капли.

— А что потом?

— Ничего. Ты окажешь миру большую услугу, Склиз, и Бог тебя вознаградит.

— Здесь ведь яд, так?

— Может, так, а может, не так. У тебя есть только один способ проверить.

— Псих. Ты, должно быть, совсем спятил, если думаешь, что я буду это пить.

— Не выпьешь, получишь пулю в лоб. Пей, а вдруг повезет?

— Ага, повезет. Как тому самому парню, который закрутил «китайца», [6] да угодил себе по башке.

— Заранее-то как узнать? Может, это я просто попугать тебя решил. Может, если выпьешь за здоровье племянничка, я еще и о деле с тобой поговорю.

— О деле? О каком деле?

— О том самом. Может, я хочу с тобой посотрудничать. Я ведь на мели, Склиз, так что мне нужна работа. Я, может, помощи пришел попросить.

— Да конечно, я тебе помогу, о чем речь! На кой это молоко. Если надо, я и так утром же поговорю с Бинго.

— Ладно. Ловлю на слове. Но для начала ты все-таки подзаправишься витамином «Д». — Я шагнул к нему, перегнулся через стол и приставил ствол к подбородку. — И сделаешь это немедленно.

Руки у Склиза затряслись, но он все-таки взял бутылочку и отвинтил крышку.

— Не расплескай, — сказал я, когда он наклонил ее над потиром. — Прольешь хоть каплю, спущу курок.

Белая жидкость перелилась из сосуда в сосуд, и на стол не упало ни капли.

— Хорошо, — сказал я, — очень хорошо. А теперь поднимай и говори тост.

Скунс этот уже обливался потом. Он поднес молоко ко рту, и я полной грудью вдохнул его вонь, и был, был в эту минуту счастлив потому, что он понял, что пьет. Я смотрел, как растет у него в глазах страх, и вдруг тоже задрожал. Не от жалости, не от стыда, я задрожал от радости.

— Да пей же ты, старый хрен, — сказал я. — Раскрывай пасть и давай делай буль-буль.

Он закрыл глаза и начал пить. Выпил бы он или нет, Склиз был все равно обречен, но по крайней мере я дал ему каплю надежды. Яд лучше пули. Пуля убивает наверняка, а про яд я мог и наврать. А даже если и не наврал, вдруг ему повезет и он отравится, да не насмерть. Если дают пусть один, но шанс, хватаешься как за соломинку. Потому Склиз зажал пальцами нос и стал пить, и что бы я ни думал об этом подонке, выпил он прописанное лекарство, как полагается хорошему мальчику. Проглотил свою смерть, будто касторку, и ничего, что лил слезы, глотал воздух и всхлипывал после каждого глотка, все равно держался он молодцом.

Я стоял как дурак и ждал, когда подействует яд и в лице появятся признаки муки. Секунды шли одна за другой, но этот ублюдок и не думал откидываться. Я-то думал, что все произойдет быстро — что пара глотков, и он сдохнет, а Склиз допил до конца и стукнул чашкой о стол, и только тут я сообразил, что молоко нейтрализует стрихнин.

— Вот же гад, — сказал он. — Вот же гад, сукин ты сын долбаный.

Видимо, он заметил мое удивление. Он принял такую дозу, какой можно было свалить слона, но поднялся, опрокинув стул, и ухмыльнулся, как злобный гном, только что выигравший в русскую рулетку.

— Стой где стоишь, — сказал я, указав револьвером место. — Иначе пожалеешь.

Он в ответ только рассмеялся:

— Кишка тонка, жопа ты, жопа.

И он был прав. Он повернулся, двинулся прочь, а я был не в силах выстрелить. Спина его была отличной мишенью, а я только стоял и смотрел и никак не мог заставить себя нажать на курок. Он сделал шаг, еще шаг, он почти уже скрылся в темной глубине склада. Я слушал, как рассыпается дробью, отскакивая от стен, его безумный, издевательский хохот, и это было невыносимо, но, как раз в ту самую секунду, когда я подумал, что все — я дал ему уйти, яд вдруг сработал. Склиз прошел шагов целых двадцать или, может быть, даже тридцать, только дальше он не ушел, а это означало, что самым последним буду смеяться все-таки я. Я услышал, как в горле у него вдруг заклокотало, потом — как он упал, а потом я оторвался от места, подошел и увидел, что он лежит, распластавшись на полу, мертвее мертвого.

Сначала я даже не поверил и потому поволок его назад к свету, а волок я его за шиворот, носом по цементному полу. Я дотащил его почти до стола и наклонился, чтобы на всякий случай всадить в него пулю, как вдруг сзади раздался голос.

— О'кей, приятель, — сказал голос. — А теперь брось пушку и подними руки.

Я выпустил револьвер, поднял руки, а потом медленно — очень медленно — развернулся лицом к вошедшему. На вид он абсолютно ничем не отличался от прочих людей: обыкновенный парень, лет около сорока или немного постарше. Он был в шикарном, синем в полоску, костюме, в дорогих черных туфлях, а из нагрудного кармана выглядывал край платка веселенького такого персикового оттенка. В самую первую секунду он было показался мне старше, но это я обманулся из-за седины. А как только взглянул на лицо, сразу увидел, что он никакой не старик.

— Ты пришил одного из моих людей, — сказал он. — Нехорошо, малец. Мне плевать, сколько тебе лет. Ты поступил очень плохо и должен быть за это наказан.

— Ага, верно, — сказал я. — Убил ублюдка. Его следовало убить, вот я и убил. Со змеей иначе не поступают. Когда змея заползает в дом, что с ней прикажете делать. Хотите — пристрелите меня, мне все равно. Я сделал, зачем пришел, а на остальное плевать. Если уж умирать, то по крайней мере счастливым.

Брови у незнакомца от удивления приподнялись на одну шестнадцатую дюйма. Маленькая моя речь произвела большое на него впечатление. Две секунды он думал, а потом мне показалось, что впечатление это хорошее.

— Значит, ты хочешь умереть? — сказал он. — Правильно ли я тебя понял?

— Я такого не говорил. Но револьвер у вас, а не у меня. Так что если вы решите спустить курок, один черт.

— А если я не стану стрелять? Как, по-твоему, я должен с тобой поступить?

— Ну, учитывая, что вы только что потеряли одного из своих людей, вы могли бы решить нанять кого-нибудь взамен. Не знаю, давно ли Склиз проходил у вас по платежке, только наверняка достаточно, чтобы вы уже знали, что это за мешок дерьма. Иначе я тут уже не стоял бы, правда? Валялся бы на полу как миленький с дыркой в сердце.