Вадим - читать онлайн книгу. Автор: Светлана Сачкова cтр.№ 13

— Ладно, рассказываю, — сосредоточилась Маша. — Просто, когда я рассказываю, я лучше осмысливаю. И себя лучше понимать начинаю. Так что со стороны рассказ вполне может быть не интересен…

— Ну не тяни, — взмолился Дима.

— Ладно, ладно… Точно, после таких предисловий уже и предмет кажется мельче…

Вадим переглянулся с другом жены.

— Ну все, все, — уверила Маша. — Постараюсь не занудствовать. Ну и вот.

— Короче, заезжаю я сегодня на рынок. Захотелось чего-нибудь нашего, деревенского. И напоследок мне там в одном месте замороженная баранья нога возьми да и приглянись. В общем, я ее покупаю. Тетенька кладет ее на весы, а я смотрю — сбоку какой-то кусок мяса прилип. Коричневый. Страшнючий. Я, такая, говорю. Вежливо. Там, говорю, кусок прилип. Она: я знаю. И продолжает дальше, невозмутимо так, завешивать. До меня только через пару минут дошло, что это она специально — довесок сделала. Представляете? А она так спокойно объясняет: вот у меня кусок мяса разморозился, а мне же надо его продать… Не то хозяин мне из моих денег вычтет. А не хотите с довеском покупать — вообще не покупайте. Нет, ну вы прикидываете?

Маша снова испытывала возмущение, уже, наверное, по которому кругу.

— В общем, дорогие, у меня волосы шевелились, когда я от этого ларька уходила. Сразу вспомнила свое советское детство. В котором люди, в том числе моя мама, были постоянно унижаемы продавцами. Естественно, хамить я не стала — это было бы не продуктивно. А направилась я к директору рынка…

Маша глотнула воды; Дима потер руки — видимо, в предвкушении чего-нибудь интересненького.

— А, надо вам заметить, одета я была в джинсы и свитер. Ненакрашенная такая, без ювелирных изделий. С обыкновенным истпаковским рюкзаком — совсем обыкновенная девушка… Прихожу к директору. Директор — такой аккуратный, сухой старичок, в безликой одежде. По виду простой пенсионер, только не пьяница. Выслушал, позвонил: сейчас, говорит, главный инженер придет и все уладит. Зачем рынку инженер, я не уточняла — а теперь любопытно. Ну да ладно. Приходит инженер, лет тридцати, пузатый, усатый. В турецкой куртке и ондатровой шапке — это в такую погоду-то. А мы с директором тем временем разговор ведем. Он меня спрашивает, за кого буду голосовать. Мол, интересно, какие сейчас взгляды у молодежи. Ну и вот.

Здесь Маша остановилась в некотором недоумении — видимо, не справляясь с объемом информации, нуждающейся в связной передаче. Затем выпалила:

— Короче, в следующие полтора часа между нами происходил спор. Дошедший даже до оскорблений между мной и этим молодым, ондатровым. Я вам весь разговор передать не смогу. Тем более у меня еще все эмоции живы… Но перескажу вразброс, опорные пункты. Оба оказались коммунистами. И напоминаю: один — совсем молодой! Они… — Маша опять затруднилась, — они приняли ту, прошлую, реальность и старательно обустроили ее аргументами. Почему демократия — это плохо («народ гибнет»), а коммунизм — это хорошо («во имя народа»). Они меня агитировали, а я просто ушам не верила. Это в наше время! Они доказывают, что Сталин никого не убивал. А если пару сотен человек и сослал в лагеря, то так и надо было — во имя большинства… И вы знаете, оказывается, программу Ельцину писало ЦРУ, и ЦРУ же развращает нашу молодежь… Они цитировали мне «статистику» из романа Пикуля, взятого тут же, в кабинете, с полки. И еще из общей тетради с вырезками из советских газет Бог знает какого года… Когда я спросила, как они могут верить советским газетам, они удивились: «А чему же верить? Не теперешним же газетам?!»

Маша перевела дыхание.

— Причем самое интересное, они так убежденно говорили… и даже убедительно… что я диву давалась. Я и спорить особо не пыталась — бесполезно. И директор, этот старичок, так связно, умно говорил (хотя и полную ахинею). И вежливо так, и терпимо… По повадкам я бы приняла его за какого-нибудь правозащитника, академика Сахарова… И вот говорит он: весь мир неизбежно придет к коммунизму… Ну что тут скажешь.

Дима захихикал: настолько ошарашенное выражение лица было у Маши. Она вскинула глаза:

— А ондатровый манерами не обладал вообще. Он сразу сказал, что тот, кто с ними не согласен, помощи не достоин. И правильно Сталин делал. И тем, кто так мыслит, «мы с покупкой мяса помогать не собираемся». И прямо мне в лицо говорит: так и надо, пусть тебя обвешивают, раз ты так думаешь…

Маша вздохнула и сказала проникновенно:

— Я все жду не дождусь, когда исчезнет это поколение советских дядек. Которые везде заседают — и на рынках, и в политике… А что тридцатилетние в коммунизм верят сейчас, я и не подозревала. Вадим, твой ровесник. Неужели так плохо все… И вы знаете, я к этим двоим пыталась достучаться хотя бы с одним-единственным тезисом. Потому как с их точки зрения при социализме действительно лучше было. Было что кушать пенсионерам, наркотиков не было, мафии… И я все пыталась спросить: а как же свобода? Государство не должно решать за человека, что ему думать и делать… Он должен иметь возможность поехать туда, куда пожелает, иметь профессию, какую захочется… Возможность реализоваться в этой профессии — так, чтобы только от усилий самого человека зависел результат…

— Ну и?! — не вытерпел Дима.

— Ну и вот. Все остались при своих мнениях. Я вышла обалдевшая; инженер, повинуясь директору, неохотно сопроводил меня к ларьку. Я купила ногу без довеска, но вкуса победы не ощутила. Такая история.

— Так они совсем-совсем на пропаганду свободы не среагировали? — уточнил Дима.

— Совсем. — Маша поразмыслила. — Вы знаете, им не нужна свобода — но по разным причинам. Старику — потому что он идейный. А молодому — потому что он тупой. И применения бы ей не нашел, даже если был бы способен понять, что это такое. Ему гораздо лучше, когда ограничен выбор: все заранее известно и не нужно париться, раздумывать. Серьезно — прямо персонаж из сериала. Пока не столкнешься, не поверишь, что такие люди и вправду бывают.

Вадим очень живо представил жену в окружении седенького старичка и жлоба в ондатровой шапке, сверкающую глазами в негодовании. И внезапно спросил:

— А это вас на факультете психологии так учили? Мол, для того чтобы убедить в чем-то кого-то, надо заявлять о своих позициях авторитетно, с апломбом… Или все-таки лучше сохранять доброжелательность, не терять терпения? Подвести человека к мысли — так, чтобы ему казалось, будто он сам до нее дошел…

Маша недовольно уставилась на него и процедила:

— А кто сказал, дорогой, что я заявляла авторитетно и с апломбом?

По всей видимости, Вадим попал в точку.

— В общем э-э… неизгладимое впечатление, — подытожил Дима.

— Безо всякой иронии, — Маша встала и прошла взад-вперед. — А то живу как в пробирке. Надо почаще в интеракции с людьми вступать.

Они продолжали разговаривать.

А мысли Вадима крутились в другом конце комнаты; им было неловко и скучно в Машином разговоре.