8-9-8 - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Платова cтр.№ 87

Он — полицейский и занимается расследованием особо тяжких преступлений.

Рекуэрде около сорока пяти, большую часть своей жизни он прожил на востоке, в Валенсии. Там же сделал карьеру, добился больших успехов в раскрытии убийств самой разной степени изощренности и не так давно был переведен в родной Город Габриеля с повышением по службе.

Несмотря на несовершенство фигуры, Рекуэрде не откажешь в брутальном обаянии. У него массивная голова, венчающаяся копной жестких курчавых волос, тяжелый подбородок (он кажется разрубленным пополам из-за ярко выраженной вертикальной складки), большой рот и большой нос. Глаза, напротив, маленькие и круглые, как у птицы. Они часто бывают красными — от недосыпа, объясняет Рекуэрда, с нашей работенкой не поспишь.

Но время на утреннюю чашку кофе почти всегда находится.

Именно такими (с незначительной корректировкой) Габриель всегда представлял полицейских, идущих по следу убийц:

крупные, но чрезвычайно подвижные типы с кулаками величиной с арбуз (в случае с Рекуэрдой это, скорее, дыня)

щетина у них трехдневная (никакой щетины у Рекуэрды нет, исключение составляет глубокая складка на подбородке, которую просто невозможно выбрить)

глаза вечно воспалены (все так и есть)

запах изо рта не слишком приятен — дают о себе знать выпавшие пломбы и бесчисленные сигареты, выкуренные во время мозгового штурма (Рекуэрда не курит)

на простые человеческие эмоции у них не хватает ни времени, ни сил, о банальном романе с женщиной и помыслить невозможно (Рекуэрда влюблен).

Рекуэрда влюблен, и не в кого-нибудь, а в Снежную Мику — не нужно обладать математическими способностями, чтобы вычислить это, чтобы сложить два и два. Будь он не влюблен, он не стал бы волком глядеть на Габриеля при первой встрече, чуя в нем соперника. Будь он не влюблен, он не стал бы просиживать штаны на задворках русского ресторана, воруя время у сна. Будь он не влюблен, он ни за что не стал бы пить омерзительный кофе, приготовленный младшей сестрой объекта его страсти.

Рекуэрда же пьет как миленький.

Он сидит за одним и тем же столиком, лицом к двери, чтобы не дай бог не пропустить приход Снежной Мики, которая еще ни разу не появлялась здесь. Цветок, стоящий на столике, — нежно-розовый, что должно символизировать чистоту и незамутненность помыслов Рекуэрды. На правах старожила он мог бы выбрать темно-лиловый, красный с желтой сердцевиной или леопардовый — но выбрал розовый, Рекуэрда влюблен, два и два дают четыре в сумме.

Не пять.

Все эти заключения Габриеля — насчет цветка, кофе и ранних бессмысленных визитов в «Троицкий мост» — могли бы так и остаться умозрительными, если бы Рекуэрда сам не расставил точки над «i». Это произошло на следующий день после первого визита Габриеля в patio.

— Я Рекуэрда, — сказал Рекуэрда. — А ты кто такой?

— Меня зовут Габриель. Я друг хозяйки.

— Вот новость! Я захаживаю сюда уже давненько, и всех здесь знаю, а про тебя и слыхом не слыхал. Значит, друг?

— Ну… Мы общаемся.

— По-моему, ты преувеличиваешь, парень.

Негромкий голос Рекуэрды воздействует на Габриеля самым неожиданным образом: Габриель тотчас вспоминает, что всегда плыл по течению, стараясь не задевать плывущих рядом, не причинять им неудобства. В случае с грозным Рекуэрдой все усугубляется тем, что толстяк не оставил Габриелю пространства для маневра, загнал его на самую узкую, самую невыгодную дорожку: как хочешь, так и выбирайся.

— Пожалуй, что преувеличиваю, — пускает пузыри Габриель.

— То-то. Вообще-то я тебя где-то видел.

— У меня магазин напротив.

— Магазин, точно. Ты торгуешь книжонками.

— Торгую помаленьку.

— А здесь как оказался?

— Заглянул по-соседски.

— Значит, по-соседски? — Рекуэрда нервно дергает левым веком, что должно означать дружеское подмигивание. — Положил глаз на хозяйку?

— Не знаю. Скорее нет, чем да.

Затейливая фраза «скорее нет, чем да» принадлежит Снежной Мике, Габриель лишь воспроизвел ее. В его исполнении она выглядит лукавой и простодушной одновременно; она похожа на захламленный чердак, на комнату, забитую отслужившим свой век барахлом. Среди этого барахла можно спрятать самую ценную на свете вещь, а можно вообще ничего не прятать — в обоих случаях никогда и ничего не будет найдено. Примерно то же можно сказать о чувствах Габриеля к Мике, неясных для него самого: то ли они есть, то ли их нет и не было.

— …Смотри у меня. Если положишь глаз на хозяйку, я его выдавлю. Без всяких ухищрений. Одними пальцами.

— Думаю, до этого дело не дойдет.

— В порошок тебя сотру, — не успокаивается Рекуэрда. — Заставлю сожрать собственное дерьмо. Завяжу кишки морским узлом. Оторву тебе яйца и отправлю твоим родственникам, пусть приготовят из них что-нибудь диетическое. А член порублю на пятидесятицентовики и раздам нищим румынам.

Толстяк с силой сжимает и разжимает кулак, что должно проиллюстрировать нешуточность намерений. Неизвестно, впечатляют ли такие тирады задержанных, но Габриель явно впечатлен.

— Насчет хозяйки у меня ничего такого и в мыслях не было.

— Не вздумай меня обмануть и чего-то там проделать за моей спиной.

— Не вздумаю.

— И помни о румынах.

— Постараюсь не забыть.

После заверений Габриеля Рекуэрда наконец успокаивается и снова превращается в довольно благодушного парня, с которым не грех перекинуться парой мыслей о рыбалке, погоде и игре Виктора Вальдеса в текущем сезоне.

Габриелю претит мысль о рыбной ловле, он никогда не был футбольным фанатом и погода интересует его лишь в общем контексте глобального потепления, парникового эффекта и неконтролируемых выбросов в атмосферу С02, с чем, безусловно, необходимо бороться. Но точки соприкосновения с Рекуэрдой все же находятся:

изредка они играют блиц в шахматы.

Партия длится не больше пяти минут, Рекуэрда еще ни разу не выиграл, но не слишком расстраивается по этому поводу: у него всегда есть возможность отыграться на маджонге.

Маджонг — главное развлечение выходных, когда у Рекуэрды есть несколько неторопливых свободных часов. Маджонг в patio принес китаец Ван, он же обучил правилам игры Кима, Габриеля и Рекуэрду.

— Это еще что за срань? — поинтересовался Рекуэрда, когда Ван явился с небольшим лакированным сундучком из красного дерева.

— Игра, — улыбаясь, пояснил Ван на английском, не такой уж он неуч. — Играть — хорошо.

— Переведи, чего он там лопочет, — сказал Рекуэрда Габриелю.