8-9-8 - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Платова cтр.№ 78

Не стоило бы ему затягивать свой первый опыт с «8–9–8».

Две трети сигары уже выкурено, аккуратные столбики пепла (и когда только они успели упасть?) лежат на коленях. В следующий раз Габриель будет осмотрительнее и не станет забывать про пепельницу.

Последняя затяжка — вот что ему нужно, прежде чем сигара умрет.

Он делает ее, не отрывая взгляда от зданий на постерах. Странно, раньше они не просматривались от прилавка, где находится Габриель, — теперь же он в состоянии разглядеть их архитектурные особенности, не вставая с места. Вот собор, у него круглая голова, — и этот собор не похож на Главный Собор его родного Города, башни которого больше всего смахивают на сигары марки «Сuаbа», заостренные с конца и расширяющиеся к середине. Вот еще один собор, не такой круглоголовый, с длиннющим шпилем.

Пролеты мостов приподнимаются над черной водой, а фонари горят. Все пребывает в движении и в ожидании снега. Но вместо снега появляется человеческая фигура. Женская фигура. Она проходит сквозь мосты, сквозь фонари, в нерешительности останавливается перед входом в «Фидель и Че». А потом толкает дверь. В помещение врывается холодный ветер и тушит сигару Габриеля.

Ей так и не удалось умереть своей смертью.

* * *

— …У вас не заперто, — сказала девушка. — Добрый вечер.

— Добрый, — не сразу откликнулся Габриель.

Эта девушка — самое загадочное, самое волнующее существо на свете, и нет ничего удивительного в том, что он на секунду лишился дара речи. Самая загадочная, самая волнующая, именно так Габриель думает о любой хорошенькой незнакомке, которая переступает порог магазина. Чары, как правило, рассеиваются очень быстро, стоит только незнакомкам обрести имя, начать встречаться с Габриелем и составить поэтапный план коренных преобразований в его внешности и образе жизни.

У девушки, вошедшей в магазин, волосы и кожа — светлые. Снежные. От них веет холодом, но холод этот не пугающий, он освежает и бодрит.

— Вообще-то магазин уже закрыт, — медленно произносит Габриель, не сводя глаз с посетительницы.

— Да-да, конечно, — подхватывает она. — То, что он закрыт, — просто замечательно.

— Вы полагаете?

— Быть может, я неточно выразилась… Мой испанский еще недостаточно хорош. Я просто имела в виду, что никто нас не побеспокоит. Я давно хотела познакомиться.

— Правда?

— Мы ведь соседи… Ресторан напротив, мы недавно открылись.

— Русская и средиземноморская кухня. — Габриель приподнимает бровь, — Да-да, я знаю. Раньше там была индейская лавка.

— Хорошо, что не индейское кладбище, — замечает девушка и улыбается, как будто произвела на свет самую популярную шутку сезона. — Прежние хозяева были вашими друзьями?

— Нет.

— А мне бы хотелось, чтобы мы подружились.

Габриелю хочется того же — исходя из внешности девушки. Красавицей ее не назовешь, но она миловидна и фигура у нее хорошая. Есть еще что-то, что вызывает интерес. Русская лет на пять — семь старше девчонок, с которыми Габриель время от времени крутит романы — ей около тридцати. Двадцать семь? Двадцать восемь? Двадцать девять? — именно эти цифры всплывают в Габриелевой голове. Примерно столько лет было Фэл, когда они познакомились. На этом сходство с Фэл заканчивается — кроме разве что того, что Габриелю хочется обнять русскую, крепко прижаться к ней и зажмурить глаза. Найти спасение и больше не думать ни о чем. Желание это настолько сильно, что ему приходится вжаться в стул и вцепиться в его края сведенными пальцами.

— Меня зовут Мика. Ми-ка, — говорит девушка.

— Ми-ка, — старательно повторяет Габриель. — Это русское имя?

— Это мое имя.

— Я Габриель.

— Очень приятно, Габриель.

— Очень приятно, Мика.

За то недолгое время, что они разговаривают, русская Мика не приблизилась к Габриелю ни на шаг, она по-прежнему стоит у двери и вертит головой, рассматривая интерьер магазина.

— Любите книги? — интересуется Габриель.

— Раньше любила.

— А теперь?

— Теперь на книги не хватает времени. Очень много работы.

И почему это он решил, что снежная девушка — владелица ресторана и к тому же русская? Может, она просто работает на кухне у русских, моет посуду или готовит простенькие блюда. Или обслуживает столики, что вероятнее, — исходя из миловидности и хорошей фигуры.

— С кухней всегда много возни, — светски замечает Габриель.

— Я не считаю это возней. И это не так сложно. Просто очень много работы.

— Так это же замечательно. Много работы — много посетителей, следовательно — и прибыль хорошая.

— Посетителей пока немного. Ведь мы открылись совсем недавно. Не хотите к нам заглянуть?

Вот в чем скрыт смысл неожиданного визита: посудомойка (официантка, cocinera [36] ) решила пригласить его в ресторан. Если у ресторана дела идут не ахти — любая человеческая единица сгодится.

— Я обязательно загляну. Как-нибудь…

— Уверена, вам у нас понравится.

Понравится настолько, что Габриель станет завсегдатаем и подтянет к ресторану своих друзей и родственников, — таков нехитрый ход мыслей девушки.

— Мне уже нравится, — это похоже на завуалированный комплимент, и Мика легко его считывает, но вместо того, чтобы улыбнуться, хмурит брови.

— Вы шутите, да? И напрасно.

— Нет, не шучу.

— Я понимаю, испанцев трудно чем-то удивить… Но наше меню стоит того, чтобы с ним ознакомиться.

— Не сомневаюсь в этом.

— Вы можете захватить кого-нибудь из друзей. Прийти со своей девушкой.

— Вообще-то у меня нет девушки…

Эта фраза прозвучала уж слишком многозначительно, слишком интимно, — и потому кажется оборванной на полуслове. Гипотетическая вторая часть просматривается так же легко, как раковина на мелководье в безоблачный летний день: …но это даже хорошо, что у меня нет девушки, не хочешь ли ты стать ею?

Меньше всего Габриелю хотелось бы, чтобы всплыла вторая часть или чтобы Снежная Мика сама вытащила ее на свет, как раковину с мелководья, а затем оформила надлежащим образом, исключающим трения с таможней, — и уволокла к себе в Россию. Вместе с раком-отшельником Габриелем. Девушки — они такие, всегда все придумывают, всегда отслеживают интонацию. И горе тебе, если они заметят хоть каплю теплоты в голосе, хоть каплю заинтересованности: это тотчас же будет истолковано как начало флирта или, хуже того, — большого романа, заканчивающегося алтарем.

Нет, Снежная Мика вроде бы не такая.