Мария в поисках кита - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Платова cтр.№ 34

— …Дуры, — сказала ВПЗР вслед убежавшим кошкам. — Ничего, жрать захотят — вернутся. Никуда не денутся. Кстати, ты не находишь странным, Ти, что здесь живут только кошки? А собак — не видать.

— Я нахожу странным, что здесь не видать людей.

Для очистки совести мы все же попытались вынести дверь постучали в дом, где накануне я видела свет. Никакого результата. На двух соседних строениях были вывешены таблички «SE VENDE», да и выглядели они нежилыми. На этом мини-квартал закончился. А в крошечном переулке (длиной ровно в один дом и с видом на море) мы обнаружили автопогрузчик и два брошенных велосипеда.

Следующим номером программы значился сувенирный магазинчик. Наверняка тот самый, что принадлежит жмоту и кидале Анхелю-Эусебио. Летом мы с ВПЗР заходили в него и разжились там тарелкой с видом маяка «Cara al mar» (тарелка, неосмотрительно сданная ВПЗР в багаж, была раздавлена при перелете из Мадрида в Питер).

Кажется, я помню, как выглядел Анхель-Эусебио! На редкость несимпатичная личность. Или это был его помощник Маноло?.. В любом случае, установить истину в ближайшие пять минут не удастся: ни Маноло, ни Анхеля-Эусебио нет на месте.

Но в лавчонке есть телефон!

Его хорошо видно сквозь стеклянную дверь, он стоит на прилавке: восхитительный старинный аппарат с диском и трубкой — тяжелой даже на вид. В ней килограммов пять, никак не меньше, и смахивает она на сильно укороченную трость с двумя увесистыми набалдашниками на концах. Если бы ВПЗР писала детективы, она обязательно вывела бы эту трубку в качестве орудия преступления.

Но ВПЗР не пишет детективов, это ниже ее писательского достоинства.

«Кропать масскультовые поделки с моим талантом — все равно что из пушки по воробьям палить», — утверждает она. Хотя… На заре карьеры она имела неосторожность сочинить четыре авантюрных романа, где имели место и убийства, и копеечная мистика, — только таким способом можно было внедриться в штат авторов тогдашнего ее издательства. И заполучить публикацию. Об этом прискорбном факте из своей биографии ВПЗР вспоминать не любит и всячески открещивается от раннего этапа тв-ва. Возможно, это происходит потому, что русской Агатой Кристи ВПЗР не стала, хоть и прикладывала к этому определенные усилия. А если ты не new-Агата, зачем вообще огород городить? Вот ВПЗР и забросила тяпку с мотыгой, сосредоточилась на том, что ей ближе всего, что у нее внутри: психопатологии как нормы жизни. И страстям (не всегда высоким) — как основному двигателю сюжета. Издатели, даром что сволочи, относятся к ВПЗР более чем лояльно. Они все еще надеются, что моя крутейшая (ха-ха!) интеллектуалка (упс!) бросит дурить и когда-нибудь вернется в стойло развлекательной беллетристики, они не раз говорили мне об этом в частных беседах. «Мы чрезвычайно уважаем ВПЗР и ценим ее талант, но все ее последние романы… Уж больно они мрачные. Чересчур сложные. С сомнительной мотивацией героев. У нас и мысли нет давить на нашу дорогую ВПЗР, но, может быть, вы поговорите с ней, Тина? Намекнете, что читатели ждут ее прежнюю. А с ее нынешними книгами можно всю аудиторию растерять. Нельзя ли ей как-нибудь… упроститься? Не в ущерб качеству, разумеется».

Наивные чукотские мальчики! Они и не подозревают, что ВПЗР плевать как на расширение читательской аудитории, так и на ее сужение. Ей плевать на все, что не касается сомнительной мотивации ее психопатов-героев.

Кому-то это очень даже нравится. Как минимум, шестидесяти тысячам: примерно столько составляет стартовый тираж каждого ее нового романа.

Мне тоже — нравится. Но чаще — не очень. Особенно не нравится, когда ВПЗР перегибает палку: тогда начинает казаться, что весь мир сошел с ума. И тебе ничего не остается, как играть по правилам сумасшедшего мира. И, чтобы было комфортнее, самому прикидываться сумасшедшим. А это — тупиковый путь.

На Талего нет никаких тупиков.

Все здесь заканчивается морем.

Не то чтобы открытые пространства напрягали меня, но становится как-то неуютно. Особенно в отсутствие людей. И я бы позвонила старине Фернандо-Рамону хоть сейчас, но он оказался прав: мобильные телефоны здесь без надобности, покрытие отсутствует. «Service unavailable» — и хоть ты тресни!.. ВПЗР, конечно, все равно: в ее записной книжке наберется едва ли десяток номеров, но постоянно она звонит лишь по двум: моему собственному и катушкинскому. Спонтанные одноразовые звонки делаются режиссерам, имевшим несчастье экранизировать ее романы (экранизаций было пять, и все они, по мнению ВПЗР, оказались провальными). Об этом она и сообщает авторам экранизаций в присущей только ей хамской манере: «Видела ваш жалкий опус, дорогуша! Ничего, кроме отвращения, он не вызвал. Собственное произведение я не узнала, так оно испаскужено, — ну да бог с ним. Если бы дело было только в первоисточнике! Но дело в вас, дорогуша! Вы конченый (-ая) бездарь, вас и на пушечный выстрел нельзя подпускать к камере! Вас нужно казнить за профнепригодность, инквизиции на вас нет, тупица вы этакий (-ая)!.. Что-что? Вы заканчивали ВГИК? Не слышу, что вы там бормочете… Высшие режиссерские?.. Да хоть бы и Лондонскую киношколу — ясно же, что диплом вы купили в подземном переходе! Пошли вы наххх!»

«Пошли вы наххх!» — этой сакраментальной фразой завершается каждый ее разговор. После которого число ненавистников ВПЗР увеличивается на одного человека. А если учесть друзей режиссера, приплюсовать сюда его родственников, а также сценариста, продюсера, членов съемочной группы и их родственников, и умножить все это на пять (кол-во экранизаций), — сколько тогда получится ненавистников?

Не шестьдесят тысяч (все впереди!) — но масса вполне критическая.

ВПЗР плевать и на это. Потому что:

величайшие (♥♥♥) режиссеры, из тех, кто мог бы достой но перенести на пленку ее невъёбнческие космические тексты, давно мертвы. А если не мертвы, то выжили из ума по причине физической дряхлости и истощения потенциала, неизвестно — что хуже. К ним относятся (в порядке угасания вэпэзээровского чувства):

Феррери

Феллини

Антониони

Висконти

Трюффо (ранний)

Годар (не политизированный)

Лилиана Кавани (без нацистско-лесбийских прибамбасов)

Дерек Джармен (без навязшего в зубах гомоэротизма)

Гринуэй (без избыточности в выразительных средствах)

Бергман (камерный)

Бертолуччи (эпический)

Клод Зиди (идиотический)

Клод Шаброль (буржуазное пальтишко — в топку, кровавый подбой оставляем)

Шлендорф

Райнер наш Вернерович Фассбиндер

Ромер с Риветтом а также: ¡ATENCIÓN! [21] режиссер бессмертной индийской фильмы «Зита и Гита», не помню как зовут!!! Высоколобая интеллектуалка ВПЗР пересматривает сей шедевр минимум три раза в месяц (иногда число просмотров доходит и до шести).