Кровавая комната - читать онлайн книгу. Автор: Анджела Картер cтр.№ 7

Я лежала в постели одна. И тосковала по нему. И испытывала к нему отвращение.

Хватит ли драгоценностей во всех его сейфах, чтобы вознаградить меня за эту муку? Достанет ли во всем этом замке сокровищ, чтобы вознаградить меня за то, что я должна делить это жилище с таким либертеном? И в чем именно была причина моего желания и одновременно ужаса перед этим загадочным человеком, который ради того, чтобы продемонстрировать свою власть надо мной, бросил меня в мою первую брачную ночь?

Вдруг я, подскочив от внезапной дикой догадки, села на кровати, под масками горгулий, сардонически скалящимися на меня сверху вниз.. А вдруг он покинул меня не затем, чтобы отправиться на Уоллстрит, а ради какой-нибудь назойливой любовницы, спрятанной бог знает где, которая умеет доставить ему удовольствие гораздо лучше, чем девочка, чьи пальцы доселе упражнялись разве что в игре гамм и арпеджио? Но понемногу успокаиваясь, я снова легла на взбитые подушки; я призналась себе, что к этому ревнивому страху примешивалась некоторая толика облегчения.

Наконец, когда утренний свет наполнил комнату и прогнал прочь недобрые сны, я погрузилась в сладкие грезы. Но последнее, что я запомнила, перед тем как заснуть, был высокий кувшин с лилиями, стоявший возле кровати, и то, как его толстое стекло преломляло их сочные стебли, так что они становились похожими на руки — отрезанные руки утопленниц, плавающие в зеленоватой воде.

Чтобы утешить себя за это одинокое пробуждение новобрачной, я заказала кофе и круассаны. Изумительные. И мед в пчелиных сотах на стеклянном блюдечке. Служанка выдавливала из апельсина ароматный сок в охлажденный высокий бокал, пока я наблюдала за ней, позволяя себе роскошь в разгар дня нежиться в постели. Однако в то утро все доставляло мне лишь мимолетное удовольствие, за исключением новости о том, что настройщик роялей уже приступил к своей работе. Когда служанка сообщила мне об этом, я вскочила с кровати и натянула на себя свою старую саржевую юбку и хлопчатую блузку — студенческий наряд, в котором я чувствовала себя гораздо удобнее, чем в любом из моих прекрасных новых одеяний.

Прозанимавшись три часа, я позвала настройщика рояля, чтобы поблагодарить его. Разумеется, он был слеп; но молод, с мягко очерченными губами и серыми глазами, которые смотрели на меня, хотя и не видели. Он был сыном кузнеца, жившего в деревне напротив замка; когда он служил певчим в церковном хоре, добрый пастор научил его ремеслу, чтобы он мог самостоятельно зарабатывать себе на жизнь. Все идет как нельзя лучше. Да. Он думает, что здесь ему будет хорошо. И если б только ему было позволено, добавил он скромно, иногда послушать, как я играю… потому что, видите ли, он очень любит музыку. Да. Конечно, ответила я. Разумеется. Мне показалось, он понял, что я улыбаюсь.

Когда я его отпустила, несмотря на мое столь позднее пробуждение, даже для пятичасового чая было еще рановато. Экономка, предусмотрительно, предупрежденная моим мужем, не стала прерывать моих музыкальных занятий, и теперь торжественно нанесла мне визит, чтобы предложить к изучению длинный список — меню для позднего ленча. Когда я сказала ей, что мне ничего не нужно, она взглянула на меня искоса. Я сразу поняла, что одной из моих обязанностей как хозяйки дома было давать работу прислуге. Но все равно, набравшись уверенности, я сказала, что подожду ужина, хотя о предстоящем ужине в одиночестве мне думалось с некоторым трепетом. Затем я обнаружила, что мне необходимо сказать ей, что именно я желаю на ужин; мое воображение, оставшееся на уровне школьницы, разыгралось. Дичь под соусом… а может, мне следует предвосхитить Рождество, заказав глазурованную индейку? Нет, я решила: авокадо с креветками, много-много — и никаких основных блюд. А на десерт пусть будет какое-нибудь мороженое в ящичке со льдом. Она все записала, но поморщилась; наверное, я ее шокировала. Что за вкус! Но я была еще таким ребенком, что расхохоталась, когда она ушла.

А теперь… что мне делать теперь?

Я могла бы с удовольствием провести часок, распаковывая чемоданы со своим приданым, но служанка это уже сделала: платья, костюмы висели в шкафах моего гардероба, шляпы были надеты на деревянные болванки, чтобы не потерять форму, туфли — на деревянные колодки, словно все эти предметы в насмешку надо мной подражали внешней стороне жизни. Мне не хотелось сидеть без дела в гардеробной или в спальне, наполненной траурным ароматом лилий. Как же мне проводить время?

Приму-ка я ванну в своей собственной ванной комнате! В ванной я обнаружила, что краны были сделаны в виде маленьких золотых дельфинов с крапинками бирюзы вместо глаз. Кроме того, там стоял резервуар с золотыми рыбками, которые плавали туда и обратно, раздвигая водоросли: наверное, им было так же скучно, как и мне. Как бы мне хотелось, чтобы он не оставлял меня! Как бы мне хотелось иметь возможность поболтать, например, со служанкой… или с настройщиком роялей… но я уже знала, что в моем новом положении возбраняется заводить дружбу с прислугой.

Мне хотелось оттянуть этот звонок как можно дольше, чтобы было чего дожидаться, пока я буду убивать время, покончив с ужином; но без четверти семь, когда ночь сгустилась вокруг замка, я уже не могла больше сдержаться. Я позвонила матери. И сама поразилась тому, что, едва заслышав ее голос, разразилась рыданиями.

Нет, ничего не случилось, мама. У меня в ванной золотые краны.

Я сказала — золотые краны в ванной!

Нет, думаю, тут не о чем плакать, мама.

Слышно было плохо, я с трудом разобрала ее поздравления, ее вопросы, ее тревогу, но когда я положила трубку обратно на рычаг, я чувствовала себя немного спокойнее.

И все же до ужина оставался еще целый час и еще целый, невообразимо одинокий остаток вечера.

Связка ключей лежала там, где он ее оставил, — в библиотеке на ковре перед камином, от тепла которого их металл нагрелся, и теперь они казались уже не холодными на ощупь, а почти такими же теплыми, как моя кожа. Какая я беспечная; служанка, подкладывавшая дрова в камин, бросила на меня укоризненный взгляд, словно я расставила ей ловушку, а я подобрала с пола звенящую связку ключей — ключей от внутренних дверей этой прекрасной темницы, где я была одновременно и узницей, и хозяйкой, но почти ничего еще не видела. Вспомнив об этом, я почувствовала оживление, предвкушая будущие открытия.

Свет! Побольше света!

Один поворот выключателя, и погруженная в дрему библиотека ярко осветилась. Я как сумасшедшая вихрем пронеслась по замку, зажигая все лампы, какие только смогла найти, — я приказала слугам зажечь свет в их комнатах тоже, и вскоре замок сиял, как возникший посреди океана именинный пирог, украшенный тысячью свечей — по одной на каждый год его жизни, — и люди на берегу смотрели и удивлялись. Когда все было освещено так же ярко, как кафе на Северном вокзале, меня уже не пугал размах владений, доступ к которым открывала эта связка ключей, потому что теперь я твердо решила обойти их все и найти вещественные доказательства, говорящие об истинной натуре моего мужа.

Сначала, разумеется, его рабочий кабинет.