Этюды для левой руки - читать онлайн книгу. Автор: Марианна Гончарова cтр.№ 26

Мама вздрогнула и сказала: «Ну подожди, еще ведь не скоро, еще не пришла пора. Будем решать проблемы по мере их поступления».

Пару дней назад утром на моем пороге стояла бледная испуганная мама: «Быстрей! Побежали! Скрябин заболела!» Спрашиваю чем. Мама говорит: «Скрябин сидит на своем корытце орлом по пятнадцать минут, отклячив хвостик. А взгляд у нее…» И мама рукой показывает Скрябинин хвостик и лицом показывает, какой у Скрябы взгляд: сосредоточенный, неподвижный и глаза круглые-круглые, как будто она проглотила палку твердой сырокопченой колбасы целиком.

Ну я же специалист. И мама мне доверяет. Я кричу: «Немедленно отменяй сухой корм. Немедленно! Это у нее МКБ. Это МКБ!!!»

– Ииииии… – ужаснулась мама. Тень страшного МКБ пробежала по маминому прекрасному лицу. – Что же делать, как же быть…

Мы стали советоваться и – я же специалист – решили поить Скрябу медвежьими ушками и кукурузными рыльцами, и я побежала в аптеку, и мы заварили травки, и стали остужать, и вдруг услышали протяжный утробный вой.

Оказалось, это было не МКБ.

Это было другое. Это было «Пришла пора» и те проблемы, которые надо решать по мере поступления. Проблемы поступили.

«Пришла пора, она влюбилась», причем влюбилась сразу по уши во ВСЕХ и во ВСЕ. Она ласково приставала к дедушке, она нагло преследовала маму, развратница пыталась снять на ночь голубя за окном, она робко и мечтательно заглядывала в глаза утюгу на гладильной доске, она делала кокетливые намеки всем диванным подушкам, она нагло и разнузданно донимала старое кресло и пыталась пристроиться под свернутый и сложенный в чехол английский плед. Время от времени она урчала и громко требовала: дайте не знаю что, но что-нибудь и побыстрей. Мама плакала и жалела Скрябин, а я помчалась к Фиме, к Сэру. Ну, к Серафиму – нашему ветеринару. Тот дал капли и велел капать. Обещал, что полегчает. Скрябин в отчаянии царапала себе лицо и рыдала: «Вы звеееери, господа! – И добавляла из Пушкина и так страдающей от сочувствия маме: – Ах няня-няня…»

Кто-то посоветовал дать Скрябин сырого мяса. Мама, моя добрая мама, была готова догнать и завалить весь крупный рогатый скот Украины и Румынии, лишь бы Скрябин полегчало. Принесли парную телятину. Скрябин даже не взглянула, даже не понюхала. Она повела глазами и сказала: «Полноте! До того ли мне…» Сказала и куда-то пошла…

– Куда ты, – с тоской позвала мама.

«Я к вам пишу…» – завыло в соседней комнате…

Бедная моя мама. У нее много лет жила Карлиша, французская болонка, похожая на белую распатланную хризантему. И уже в преклонном возрасте, уже почти беззубая, Карлиша все равно в определенное время вдруг становилась мечтательной, проявляла острый интерес к противоположному полу и тягала маму за поводок по городу в погоне за кобелями. И хотя ничего из этого не получалось, зато домой они приходили взбодренные, подтянутые, с приятной усталостью в мышцах и в отличной спортивной форме. А вот наш кот Тяпа по фамилии Сьюткейс (то есть чемодан по-английски, он был британский кот). Так вот этот кот в обычные времена был так спокоен, невозмутим и неподвижен, что дети моих друзей принимали его за игрушку. Когда он засыпал, а засыпал он частенько на книжной полке у детей в комнате, он так расслаблялся, что валился с полки прямиком в аквариум. Но когда по радио вдруг объявляли март, Сьюткейса было не унять, он не гнушался приставать даже к небольшим собачкам и к старой почтенной ручной выдре, много лет живущей в реке рядом с нашим домом.

– Все! Ищи кота! – приказала мама и крикнула мне вслед в лестничный проем, что дает за Скрябин солидное приданое, только пусть предоставят кота из хорошей семьи.

Отдельная тема, как я (помните легендарную Хануму?) моталась по квартирам, сваталась, намекала, сводничала, сулила и блудливо играла бровями.

Короче, кто хотел нашу Скрябин, не подходил нам, а кого хотели мы, был красив, толст, мордаст, но совершенно бесполезен в нашем нелегком деле – кастрирован.

Мы продолжали давать невесте капли, но бедняга Скрябин не переставала биться в истерике и вопить в окно юному воробью: «Вообрази, я тут одна…», ну «И молча гибнуть я должна».

«Ничего себе – молча…» – думал воробей.

Позавчера рано утром я прибежала к родителям и застала нарядную маму в шляпке с похотливой Скрябин на руках в прихожей.

– Вы куда? – поинтересовалась я у подозрительной пары.

– Мы сходим… тут недалеко… Нам надо… – забормотала мама.

«Идем! Быстрей! Ыаааа!!!» – выла Скрябин и скребла мамино плечо.

– Не поняла, куда это вы собрались?

– Тут недалеко… Мы туда и назад… – пряча глаза, ответила мама.

– Куда?!

– Ну, это… ну, на помойку, – смущенно призналась мама.

– Что?! – ужаснулась я.

– Ну там… там же большой выбор. Там – коты… А потом сразу дадим ей глистогонное и прокапаем ей противоблошиное, искупаем… А что делать? Мне ее так жалко, так жалко…

Мама вышла за порог, но Скрябин испуганно дернулась и вернулась назад в квартиру. То ли она вдруг почувствовала бездну своего возможного падения, то ли… неужели?! Пора прошла?..

* * *

Сегодня Скрябин целый день спала и ела. Ела и спала.

Все…

3

Порода нашей кошки Скрябин – дикая лесная. Вчера она опять укусила маму. Догнала, подпрыгнула и укусила. Мама шлепнула ее газетой по хвосту. Скрябин сперла газету и порвала ее в клочья.

Ветеринар Серафим (мама зовет его Фима, я – Сэр, он откликается на оба имени) сказал, что нет ничего в этом мире, чего бы кошка, особенно такая, как наша Скрябин, не поняла. Надо ее посадить перед собой и сказать ей все, что ты думаешь. Предъявить. Чтоб знала.

– Ага! – смекнула мама.

«А-га…» – подумала Скрябин. (Нет ведь ничего, чего бы кошка не поняла, особенно такая, как наша.)

– Му-у-урачка, – сладким фальшивым голоском позвала мама.

«Ага, щас…» – обиделась Скрябин и ушла в прихожую, планируя вздремнуть на мягком пуфике.

Мама цапнула ее в охапку, принесла в комнату, усадила в кресло и сама присела напротив.

Скрябин презрительно поводила усами, побила хвостом, тяжело спрыгнула на пол и удалилась в гостиную. Из гостиной – в спальню, потом – в кухню, потом – в ванную, потом – на балкон. Мама ходила за ней как привязанная. На балконе кошка стала нервно копать. Мама стояла рядом и говорила. Скрябин побежала на кухню. Мама на бегу высказывалась. Скрябин запрыгнула на холодильник, потом перелезла на шкаф, мама продолжала говорить, задрав голову. Тогда кошка фыркнула и залезла в диван. «Ничего, – подумала мама, – она меня не видит, но ведь слышит». И продолжала вещать.

Скрябин вылезла из-под дивана, подошла к маме вплотную, сказала, глядя в упор:

«Прекрати, а то уйду! Уйду, а вернусь назад беременная, блохастая и вся в репьях». – И… укусила.