Жена тигра - читать онлайн книгу. Автор: Теа Обрехт cтр.№ 90

— Но ведь вы понимаете, что, приехав сюда, рискуете отправиться ко всем чертям вместе с городом. Собственно, прямо сейчас с вашей стороны по этому зданию могут выпустить ракету.

— А что, именно так и должно случиться? — спросил я, но был слишком сердит, и подобная идея меня совсем не встревожила.

— Возможно. Или же нет. — Он пожал плечами.

— Так вы не об этом меня предупреждаете?

— Нет, доктор. — Он по-прежнему был исполнен терпения. — Я говорю об ином, пытаюсь сказать вам о болезни, о долгом, медленном спуске в иную жизнь и о внезапности. Я пытаюсь объяснить вам, что не предупредил этого старого человека лишь потому, что его жизнь окончится внезапно. Ему вовсе не нужно знать об этом. Ведь именно благодаря своему неведению он не испытает ни малейших страданий.

— Внезапно? — переспросил я.

— Да, внезапно, — кивнул он. — Он проживает остаток своей жизни хорошо, окруженный любящими родственниками и друзьями, а потом — внезапность. Поверьте мне, доктор, если под конец вашей жизни вас настигает внезапность, вы можете этому только радоваться. Вы будете мечтать, чтобы именно так все и случилось. Вы сами захотите этой внезапности, доктор.

— Только не я, — возразил я. — Мне внезапность несвойственна. Я ничего не делаю, как вы выражаетесь, внезапно. Я всегда готовлюсь, обдумываю, объясняю.

— Да, — сказал он. — Все это вы хорошо умеете делать, но только не в данном случае. — Он указал на дно своей чашки, а я подумал, что Гавран все-таки пришел и за мной тоже. — Внезапность — это прекрасно, — продолжал Гайле. — Вы не готовитесь, никому ничего не объясняете, ни перед кем не извиняетесь. Вы просто внезапно уходите и уносите с собой все ваши размышления, соображения относительно этого события. Все те страдания, которые непременно возникли бы у вас, если бы вы все знали заранее, появятся уже после того, как вы уйдете. Вам даже не придется разделять их с другими. — Он внимательно посмотрел на меня, а я — на него.

Тут к нам подошел официант со счетом. Он, похоже, подумал, что между нами произошло нечто ужасное и очень личное, потому что поспешил оставить нас наедине.

— Почему вы плачете, доктор? — спросил бессмертный человек.

Я даже не замечал, что плачу, и вытер глаза.

— В течение нескольких последующих лет, доктор, случится очень много внезапного, — сказал мне Гавран Гайле. — Эти годы покажутся всем очень долгими, бесконечными, можете ни капли не сомневаться. Однако минуют и они, причем довольно скоро. Так что вы все-таки должны мне ответить. Зачем вы приехали в Саробор? Чего ради каждую минуту рискуете, сидя здесь, даже если и понимаете, что когда-нибудь эта война непременно закончится?

— Она никогда не кончится, — сказал я. — Здесь шла война, когда я был ребенком. Она будет здесь идти, когда подрастут мои внуки и правнуки. Я приехал в Саробор лишь потому, что хотел снова его увидеть до того, как он будет стерт с лица земли. Я не хочу, чтобы этот город уходил от меня, как вы выражаетесь, внезапно. — Я заметил, что невольно комкаю край скатерти, аккуратно ее разгладил, глядя, как бессмертный человек кладет на тарелку со счетом хрустящие новенькие банкноты, которые уже утром ничего не будут стоить, затем спросил: — Скажите честно, Гавран Гайле, неужели ваша чашка говорит, что сегодня ночью я совершенно внезапно присоединюсь к тем, кто уйдет вместе с вами?

Он пожал плечами и улыбнулся мне совершенно спокойно, без гнева, без злобы. Как и всегда, впрочем.

— Какой ответ вы хотели бы получить, доктор? «Да» или «нет»?

— «Нет».

— В таком случае разбейте свою чашку и уходите.

Но и через много месяцев после окончания бомбежек тот тигр по кличке Збогом все продолжал грызть свои лапы. Он был спокойным, почти ручным, охотно подчинялся приказам служителей, но к себе относился действительно по-зверски. Сотрудники зоопарка сидели в клетке с ним рядом, гладили его огромную квадратную голову, а он все вгрызался в то, что еще оставалось от лап. Страшные раны воспалились, началось заражение, лапы распухли и почернели.

В конце концов, ни слова не сообщив газетчикам, служители попросту пристрелили несчастного безногого тигра прямо там, на каменном полу клетки. На спусковой крючок нажал тот человек, который его вырастил, с раннего детства нянчился с ним, взвешивал, купал, носил по зоопарку в рюкзаке. Руки этого человека были видны на каждой фотографии тигра, сделанной, когда тот был еще детенышем. Говорят, тигрица, подруга Збогома, следующей весной убила и съела одного из своих новорожденных детенышей. Для нее, похоже, наступление лета означало красный свет, жару и некий невыносимый звук, пронзительный вопль, который возникает внезапно. В общем, служители отобрали у нее остальных детенышей и стали воспитывать их у себя дома, вместе со своими домашними животными и детьми. Они растили тигрят в домах, лишенных электричества и воды, ибо водопровод тогда не работал неделями. Зато у них были тигры.

Тот человек, который первым узнал, что Дариша Медведь умер, и сегодня еще живет в деревне Галина. Его зовут Марко Парович, ему семьдесят семь лет, и он уже прадед. Внуки недавно купили ему новую газонокосилку, и он вполне самостоятельно справляется с этой чудовищной оранжевой машиной, когда стрижет лужайку перед домом, — крошечный человечек в шляпе, с загорелыми дочерна руками. Вот только ближе к вечеру Марко ни за что не станет вести разговоры о Дарише Медведе. Впрочем, он вообще не станет упоминать его имя, предварительно не взбодрившись несколькими стаканчиками ракии.

Вот что он рассказывает о его гибели.

За час до рассвета Дариша Медведь очнулся на окровавленном снегу, среди черных деревьев Галины, сел, огляделся и увидел, что тигр пожирает его сердце. Да, этот желтоглазый дьявол сидел с ним рядом и вонзал свои клыки прямо в живое, кровоточащее сердце Дариши! Ужас охватил душу охотника. Он принялся судорожно ощупывать собственные ребра и обнаружил, что его грудная клетка пуста, а жив он исключительно благодаря единственной силе, еще сохранившейся в нем, — силе тех медведей, сердца которых перестали биться по его, Дариши, вине. Поскольку человечье сердце было у него отнято, Дариша встал на четвереньки, спина его выгнулась горбом и стала огромной, как гора, а глаза наполнились злобной тьмой. Зубы один за другим выпали у него из десен и разбились, точно стеклянные, а на их месте тут же выросли желтые медвежьи клыки. Дариша Медведь поднялся на задние лапы и оказался значительно выше тигра — страшный зверь, в лунном свете выглядевший совершенно черным. Лес содрогнулся от его жуткого рева.

И в наши дни порой еще можно услышать отзвуки того сражения тигра с медведем. Особенно ночью, когда ветер дует в восточном направлении, раскачивая верхушки деревьев на склонах горы Галина, как это было и в тот момент, когда Дариша Медведь всем своим тяжким весом навалился на тигра. Тот желтоглазый дьявол вонзил ему в плечи когти, оба сомкнули челюсти и покатились по снегу, ломая деревья и обнажая каменистую землю.