Наследство Пенмаров - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзан Ховач cтр.№ 76

Мы немного поиграли вместе, но вскоре я почувствовал желание побыть одному, поэтому ушел, оставив счастливого Хью.

Уильям и Маркус играли на лужайке во французский крикет, а Мариана изящно сидела на качелях и смотрела на них. Уильям даже смеялся. Я резко повернулся и пошел в сторону леса.

— Иди поиграй с нами, Адриан, — позвал Маркус.

— Нет, спасибо.

— Давай! — закричал Уильям.

Я покачал головой. И услышал, как Маркус сказал со вздохом:

— О Боже мой! Надеюсь, он не будет таким, как Филип. Я ужасно не люблю, когда люди плохо относятся друг к другу.

— Адриан, — возразил Уильям с холодной суровостью, — никогда ни к кому не относится плохо.

— Ну конечно же, я не хотел сказать…

Я быстро пошел прочь, чтобы их не слышать. В лесу я пришел к своему любимому дереву и забрался на свою любимую ветку. Там было спокойно. Я почувствовал себя лучше, но, когда несколькими минутами позже стал спускаться вниз, обнаружил, что какой-то вандал вырезал на стволе инициалы «Ф.К.».

Филип Касталлак. Он даже изуродовал мое любимое дерево. Я пришел в такую ярость, что немедленно побежал в дом за ножом и принялся менять инициалы. Я изменил «Ф» на «А», добавив палочку, и «К» на «П», добавив две.

За ужином я снова увидел его. Когда я вошел в комнату, он уже запихивал в рот сосиски и картофельное пюре.

— Ты что, всегда царапаешь свои глупые инициалы на каждом красивом дереве? — сразу спросил его я.

Он не ответил.

— Не надо, Адриан, — сказал Уильям. Он, Маркус и Мариана ужинали вместе с нами; папа и мама должны были ужинать позже, одни, а Хью и Жанна уже поужинали в детской с няней и малышкой Элизабет.

Я сказал Филипу — вполне ясно, так, чтобы он понял:

— Если ты нацарапаешь свои инициалы еще хоть на одном дереве, я тебя побью.

Он сделал вид, что не расслышал. Маркус с несчастным видом прокашлялся.

— Заткнись, Адриан, — сказал Уильям.

Я пришел в ярость:

— Как ты смеешь вставать на его сторону!

— Я не встаю ни на чью сторону, — возразил Уильям, беря себе еще одну сосиску. — Я просто не хочу, чтобы вы все передрались. Это того не стоит.

— Ужасно, — с облегчением согласился Маркус. — Я терпеть не могу сцен.

— В конце концов, — утомленно сказала Мариана, изящно отпивая молоко из стакана, — что такое дерево?

— Да, конечно, — сказал я, — ты ведь просто девчонка. Ты не понимаешь.

— Ах! — воскликнула Мариана. — Как мне надоели мальчики! Почему тетя Роза не завела себе девочку, если уж ей так хотелось иметь детей? Жаль, что здесь нет Элис.

— Кто такая Элис? — спросил Уильям.

— Наша подружка, — пояснил Маркус. — Она брала уроки вместе с Марианой в Пенмаррике.

— Теперь мне даже хочется, чтобы здесь была няня, — сказала Мариана, размазывая пюре по тарелке. — Знаю, я все время ворчала на нее, но она мне очень даже нравилась. Даже старая глупая мисс Пич…

— А папа уволил мисс Пич? — спросил обеспокоенный Маркус. — Я ничего не знаю, потому что мы с Филипом были в школе.

— Ах, это было ужасно, — сказала Мариана, подавив зевок. — Все эти утомительные сцены, когда папа приехал в Пенмаррик, а вы были в Суррее! Вы себе не представляете, как это было ужасно. Няня все время плакала, говорила, что не расстанется с нами, но не будет жить под одной крышей с хозяйкой, которая падшая женщина — интересно, что бы это значило? — а мисс Пич плакала, стонала и говорила то же самое, и папа сразу уволил их обеих, прежде чем они одумались. Мне кажется, Что няня могла бы и передумать, потому что она нас всех обожала, но папа не хотел ее больше видеть, потому что она плохо отзывалась о тете Розе. Не понимаю, как они могли так говорить о тете Розе, если никогда ее не видели. Мне, например, кажется, что тетя Роза намного приятнее и лучше, чем…

— Бедная няня и мисс Пич, — очень быстро сказал Маркус, — бедная мама. Как она, должно быть, расстроилась. Жаль, что нас с Филипом там не было, мы могли бы помочь.

— Даже если бы ты там был, ты все равно бы ее не увидел, потому что я там была и почти ее не видела. Она все время плакала: то у нее была мигрень, то она ездила в Лондон, чтобы встретиться с юристами. То и дело приезжал доктор Солтер, говорил: «Ах, миссис Касталлак, вам не следует делать то, делать это, вы не должны ездить в Лондон». Но она не обращала внимания на его слова. И выглядела она плохо. Была такая бледная и совсем не заботилась о том, чтобы волосы лежали красиво, а еще она располнела, как-то осела, и одежда плохо на ней смотрелась. Я слышала, как няня говорила мисс Пич, что маме тяжело в это ужасное время оказаться в таком положении, и мисс Пич согласилась.

— Бедная мама, — сказал Маркус. Он был бледен. — Надеюсь, сейчас она хорошо себя чувствует. Я рад, что няня и мисс Пич пожалели ее.

— Тебе бы следовало послушать, что говорили другие слуги, — продолжала Мариана. — Я-то думала, что они будут против папы и станут жалеть маму. Но они говорили: она должна была знать, что этого следовало ожидать, если выходишь замуж за Пенмара — правда, смешно, что они считают папу Пенмаром, как бабушку? — и что если бы она была умнее, то не устраивала бы такого скандала. Они говорили, что такое случается, когда напускаешь на себя важность и пытаешься притворяться тем, кем ты не являешься. Они говорили…

— Заткнись, — сказал Филип.

Я был так удивлен, услышав его голос, что с грохотом уронил вилку. Мы все на него уставились.

— Но это правда! — с вызовом заявила Мариана. — И если хочешь знать, няня и мисс Пич тоже не очень-то ее жалели. Мисс Пич сказала…

— Закрой свой глупый рот!

— Пожалуйста, перестаньте, — попросил Маркус. — Не надо. Пожалуйста.

— Нет, честное слово! — сказал Уильям. — Разве можно так разговаривать с девочкой!

— Мне все равно, — сказала Мариана, сжимая свой красивый ротик цвета розы в жесткую, злую линию. — От него я никогда не ожидала вежливости. Жаль, что маме не разрешили оставить его себе в Пенмаррике. Не понимаю, зачем он здесь папе.

— Послушайте, давайте не будем больше об этом говорить, — предложил Маркус. — Это так неприятно, что когда я об этом думаю, у меня желудок завязывается в узел, и я совсем не могу есть этот прекрасный ужин. Давайте поговорим о чем-нибудь другом.

— Почему ты не сбежал? — спросила Мариана Филипа. — Мне очень жаль, что ты не сбежал. Скатертью дорожка!

— Нет, честное слово! — снова произнес Уильям, ужаснувшись. — Вы что, всегда так между собой разговариваете?

— Как я мог убежать? — закричал Филип на Мариану. — Если бы я сбежал, папа привез бы меня обратно, побил, а маму посадили бы в тюрьму за то, что она ослушалась судью! Как я мог сбежать?