Сезон ведьмовства - читать онлайн книгу. Автор: Наташа Мостерт cтр.№ 17

— Нужно, чтобы ты как-нибудь пригласила сестер к себе на ужин и я бы точно знал, что дом пуст.

Она с сомнением закусила губу.

— Ну же, Фрэнки. Рискнем.

— Кажется, у тебя поменялся репертуар. Воровские штучки раньше не входили в список твоих талантов.

— При чем тут воровские штучки? Я просто приду на экскурсию.

Фрэнки нахмурилась, но Габриель видел, что она постепенно примиряется с его идеей.

— Ладно, — вздохнула она. — Только Уильяму я пока ничего говорить не буду. Он очень уважает Морриган и Минналуш.

Может быть, даже чересчур уважает, подумал Габриель, и, может быть, миссис Уиттингтон это не по душе? Фрэнки взглянула на часы и взяла в руки сумочку.

— Извини, мне пора. У меня деловое свидание. Как только вернусь домой, позвоню сестрам и приглашу их в гости.

— Договорились.

У дверей Фрэнки обернулась:

— Ты сказал, что во время «скачка» ощущал эту женщину как личность. Что ты чувствовал? Ее злобу?

— Не злобу. Алчность.

— Алчность?

— Мне трудно объяснить. Не жадность как таковую, а скорее неутолимую жажду познания, любопытство. Да, пожалуй, именно любопытство. Только очень сильное, ненасытное. Так сказать, любопытство в квадрате.

— Касательно чего?

— Понятия не имею, — пожал плечами Габриель.

Когда дверь за Фрэнки закрылась, он осознал, что дал не совсем точное описание. На самом деле женщина в маске, которая так испытующе смотрела ему в глаза, излучала всепоглощающее любопытство, однако от нее исходила и другая эмоция. Более мощная и простая. У бассейна стояла женщина, чьи надежды не оправдались. Главное чувство, которое ею владело, можно было назвать одним словом. Разочарование.

11 июня

Разочарование — самое тяжелое чувство. М. согласна со мной, но говорит, что человека снедает изнутри не разочарование, но сожаление.

Вчера ночью мы закончили комнату Тота. Я рада, но в то же время ощущаю пронзительную пустоту. Как и М., я мечтаю найти нового партнера для игры. Не сомневаюсь, он обязательно появится, это лишь вопрос времени.

Интересно, каким он будет? Р. был искателем, невинным ребенком. А что, если М. права? Что, если нам действительно нужен кто-то с более горячей кровью в жилах? Не только искатель, но и воин.

Где он сейчас, наш будущий игрок? О чем думает в эту самую секунду?

Монк-хаус был единственным зданием эпохи королевы Виктории среди целой улицы элегантных георгианских домов. Он неуклюже громоздился на углу: нескладный и вызывающий в своей непохожести. Дом был сложен из темно-красного кирпича, а двускатная крыша с остроконечным коньком и закрытый балкон, выпирающий сбоку, недвусмысленно намекали на готический стиль. День клонился к вечеру, и тонкие свинцовые переплеты витражных окон в лучах солнца блестели медным золотом, отчего казалось, будто за стеклами пылает огонь.

Передняя часть здания располагалась вровень с фасадом соседнего дома, парадное крыльцо хорошо просматривалось из окон с противоположной стороны улицы. Дверь запиралась на два замка, и Габриель уже выяснил, что один из них — надежный механизм фирмы «Брама». Через этот вход внутрь ему не попасть. Лучше воспользоваться садом позади особняка и забраться в дом через застекленные створчатые двери, которые ведут в гостиную. Габриель мысленно поблагодарил Фрэнки за полезную информацию, так как задняя часть дома не была видна с улицы. Стена длиной в двадцать метров и не менее четырех метров в высоту обеспечивала не только полную неприкосновенность частной жизни, но и достаточную безопасность. Преодолеть такую стену — трудная задача.

Однако за углом дома располагался узкий проход, а в стене — низкая дверца. Габриель предположил, что через нее хозяева выставляют на улицу мешки с мусором, которые позже забирает машина. Несколькими днями раньше он уже изучил этот проулок, тогда же разглядел и маленькую деревянную дверку. Замок на ней был самым обычным. Габриель знал, что легко с ним справится.

Он нетерпеливо побарабанил пальцами по рулю «ягуара». Скорей бы уж вылезти из машины. Хотя солнце и растеряло почти весь свой жар, в салоне стояла адская духота. Рубашка Габриеля намокла от пота и прилипла к коже в тех местах, где спина соприкасалась с кожаной обивкой сиденья. Он пристроил автомобиль примерно за полквартала от Монк-хауса, так чтобы видеть особняк сбоку. Пока не замечалось никакого движения.

Габриель бросил взгляд на часы: без десяти семь. Сестры, по-видимому, опаздывают. Фрэнки сообщила, что они приняли ее приглашение на аперитив и ужин. Времени, чтобы осмотреться, у Габриеля предостаточно. Он также взял с собой мобильный телефон. Фрэнки позвонит ему, как только Морриган и Минналуш соберутся домой. Хотя Габриель рассчитывал справиться намного раньше, ему все же не хотелось быть застигнутым.

К дому подъехало черное такси. Водитель поднялся на крыльцо и позвонил в дверь; проговорил что-то в домофон, дождался ответа, затем вернулся в машину и завел двигатель.

Габриель ждал. Из дверей никто не выходил.

Сегодня днем он побывал в квартире Роберта Уиттингтона, воспользовавшись ключом, который дала ему Фрэнки. Габриель провел там почти час — открывал шкафы, изучал содержимое ящиков и полок. Визит произвел на него гнетущее впечатление. В квартире стоял унылый дух заброшенного жилья. Кроме того, многое указывало на то, что хозяин был беспокойной, мятущейся душой.

Книги по самосовершенствованию соседствовали с томами по астрологии, буддизму и гаданию на картах Таро. На стене висели две картины: постер телесериала «Секретные материалы» с девизом «Я хочу верить» и традиционно приукрашенный портрет Че Гевары. Полки были заставлены свечами, кристаллами и статуэтками Будды в разных видах — то пузатого и веселого, то устрашающе аскетичного.

Над кроватью висела деревянная маска, по виду африканская: пустые глазницы меж толстых век, капризно искривленный рот. Меблировка была более чем скромной, сама квартира — тесной. С трудом верилось, что здесь жил наследник огромного состояния.

На прикроватной тумбочке стояла фотография в рамке, запечатлевшая Роберта Уиттингтона подростком. Юноша с несуразно большим носом и ступнями обнимал за талию полную светловолосую женщину. Нетрудно было догадаться, что на снимке рядом с Робертом — его мать. Фрэнки как-то упоминала, что она погибла в результате несчастного случая на горнолыжном курорте, когда мальчику только-только исполнилось четырнадцать. Красавицей первая миссис Уиттингтон не была, но на ее лице выделялись кроткие глаза. Глядя на фотографию, Габриель ощутил внезапный прилив сочувствия. Смерть матери, очевидно, стала для Роберта большим ударом, особенно если отношения с отцом не ладились еще с детства.

В квартире Уиттингтона-младшего Габриеля по-настоящему заинтересовала лишь одна вещь: карандашный набросок, прикрепленный к выцветшей доске канцелярским гвоздиком. Великолепный набросок отличался почти чертежной точностью и изображал круглое помещение с куполообразным потолком и стенами из каменных колес, густо покрытых значками. Некоторые символы легко узнавались — звезда, свеча, книга; другие представляли собой непонятные закорючки и каракули. Внизу курсивом было написано: Портал; ниже стояла простая подпись — Роберт — и дата. Роберт Уиттингтон, похоже, имел настоящий талант рисовальщика.