История Энн Ширли. Книга первая - читать онлайн книгу. Автор: Люси Мод Монтгомери cтр.№ 105

— А по-моему, у вас всегда припасено что-нибудь вкусное, — заявил Поль. — Вот и у бабушки тоже. Только она считает, что есть нужно строго в положенное время и за столом. А сейчас еще как будто не положенное время? — засомневался он.

— Я думаю, она позволила бы тебе подзакусить после такой долгой прогулки, — сказала мисс Лаванда, обменявшись с Энн лукавым взглядом поверх черных кудрей Поля. — Есть когда попало вредно для здоровья, это верно. Поэтому мы так и любим это делать — я и Шарлотта Четвертая. Мы с ней живем вопреки законам здорового питания, едим тяжелую для желудка пищу, когда нам приходит такая фантазия — даже ночью. И ничего плохого не делается. Правда, если попадается статья в журнале, которая предупреждает о дурных последствиях беспорядочного питания, мы ее вырезаем и пришпиливаем на стену кухни, чтобы не забыть, и даем себе зарок есть только три раза в день. Но все равно забываем… и вспоминаем лишь после того, как съедим то самое, против чего нас предупреждала статья. Пока все сходит нам с рук. Правда, Шарлотте Четвертой несколько раз снились кошмары, после того как мы наедались на ночь пончиков, мясного пирога и фруктового кекса.

— Бабушка разрешает мне выпить на ночь стакан молока и съесть кусочек хлеба с маслом, а по воскресеньям она намазывает на этот кусочек еще и варенья, — поведал Поль. — Поэтому я всегда с нетерпением жду воскресного вечера… но не только из-за варенья. Воскресенье всегда так долго тянется. Бабушка говорит, что для нее воскресенье проходит незаметно и что папа, когда был мальчиком, никогда не тяготился выходными. А я так просто не знаю, чем в воскресенье заняться. Я, конечно, много думаю, но боюсь, что мысли мои все о мирском. Бабушка говорит, что в воскресенье она думает только о духовном. Но мисс Энн как-то сказала, что все прекрасные мысли, по сути дела, духовны, о чем бы они ни были и в какой бы день недели мы их ни думали. Но бабушка, по-моему, считает, что по-настоящему духовные мысли — это только о проповедях и уроках воскресной школы. А когда мисс Энн и бабушка расходятся во мнениях, я просто не знаю, как быть. В глубине души, — Поль положил руку на сердце и поднял на мисс Лаванду очень серьезный взгляд, — я согласен с мисс Энн. Однако бабушка вырастила папу по своим правилам, и из него получился замечательный человек, а мисс Энн еще никого не вырастила, хотя помогает воспитывать Дэви и Дору. Но что из них получится, мы еще не знаем. Надо подождать, пока они вырастут. Так что, пожалуй, надежнее полагаться на бабушку.

— И правильно, — согласилась Энн. — И потом, если бы мы с твоей бабушкой попытались докопаться до сути наших взглядов, то оказалось бы, что мы имеем в виду одно и то же. Так что слушай бабушку, у нее большой опыт. А мы подождем, пока вырастут близнецы. Тогда уже можно будет сказать, что и мой метод ничуть не хуже.

Перекусив, они вышли в сад, где Поль наконец познакомился с эхом, которое привело его в полный восторг. А Энн и мисс Лаванда сидели на скамеечке и беседовали.

— Значит, осенью ты уезжаешь? — грустно спросила мисс Лаванда. — Я знаю, что должна радоваться за тебя, Энн… но я такая эгоистка… меня это страшно огорчает. Как мне будет тебя не хватать! Иногда мне кажется, что завидовать тем, кто имеет друзей вредно. Рано или поздно они уходят из твоей жизни, и это причиняет такую боль, что лучше уж одиночество и пустота, которые были до них.

— Ну, такие мысли можно ожидать от мисс Элизы Эндрюс, но никак не от вас, мисс Лаванда, — ответила Энн. — Хуже пустоты нет ничего… И я вовсе не ухожу из вашей жизни навсегда. Я буду вам писать, приеду на каникулы. Милая мисс Лаванда, что-то у вас такой сегодня бледный и утомленный вид.

— О-го-го! — кричал Поль, забравшись на мостик.

Не все звуки, которые он издавал, отличались мелодичностью, но назад они возвращались, словно побывав в лаборатории алхимика — превращенные в чистое золото и серебро.

— Мне все надоело, — призналась мисс Лаванда, нетерпеливо дернув плечом. — У меня в жизни нет ничего, кроме эха — эха утерянных надежд, мечтаний и радостей. Красивое, насмешливое эхо. Энн, прости, что я навожу на тебя тоску. Просто я старею, а старость портит мой характер. К шестидесяти годам я стану капризной злой старухой.

Тут появилась Шарлотта Четвертая, которая куда-то исчезала, и объявила, что северо-восточный угол выгона мистера Джона Кимбалла весь красный от ранней земляники. Может, мисс Ширли хочет пойти ее пособирать?

— Ранняя земляника?! — воскликнула мисс Лаванда. — Оказывается, я еще не такая старая… Девочки, когда вы принесете землянику, мы будем ее есть и пить чай здесь, в саду, под серебристым тополем. Я все приготовлю и выставлю на стол сливки.

Энн и Шарлотта Четвертая отправились на выгон мистера Кимбалла. Это был зеленый лужок, затерявшийся в лесу, где воздух мягок, как бархат, ароматен, как клумба с фиалками, и золотист, как янтарь.

— Как здесь чудесно и как дивно пахнет, — восхитилась Энн. — Так и кажется, что пьешь настой солнечных лучей.

— Верно, мисс, мне кажется то же самое, — согласилась Шарлотта Четвертая, которая согласилась бы с Энн, даже если бы та сказала, что пьет настой полыни. Каждый раз после посещения Энн Шарлотта Четвертая поднималась в свою комнатку над кухней и начинала упражняться перед зеркалом, подражая речи, выражению лица и походке Энн. Шарлотта не обманывала себя, что ей это удается, но ее еще в школе научили, что терпение и труд все перетрут. Она не теряла надежды, что когда-нибудь ей удастся разгадать загадку этого изящного движения головы, этого лучистого взгляда, этой походки, напоминающей колыхание ветви на ветерке. Когда она наблюдала за Энн, ей казалось, что она тоже так сможет. Шарлотта Четвертая искренне восхищалась Энн. Нельзя сказать, чтобы она считала ее очень красивой. Ей больше была по душе красота Дианы Барри — яркий цвет лица, черные кудри, но эфирное очарование лесных серо-зеленых глаз и бледного личика с переменчиво-розовеющим румянцем на щеках пленило ее сердце.

— Лучше быть, как вы, чем хорошенькой, — откровенно призналась она Энн.

Та засмеялась, с удовольствием выпив медовую часть комплимента и отбросив его горький осадок. Она привыкла, что люди с каким-то сомнением отзываются о ее внешности. В Эвонли не существовало единого мнения: хорошенькая Энн или нет? Те, которые слышали о ней восхищенные отзывы, увидев ее, испытывали разочарование. Те же, которым говорили, что Энн некрасива, удивлялись: где же у людей глаза?! Сама Энн отнюдь не считала себя красивой. Когда она смотрелась в зеркало, то видела лишь лицо с семью веснушками на носу. Зеркало не способно было показать ей, как неуловимо меняются ее черты под влиянием гаммы мыслей и чувств, как очаровательно то темнеют, впадая в задумчивость, то искрятся веселостью ее глаза.

В буквальном смысле слова Энн не была красива, но она обладала неуловимым обаянием и благородством осанки. И человек, наделенный тонкостью восприятия, чувствовал в этой юной девушке задатки необыкновенной, обладающей огромными возможностями женщины.

Собирая землянику, Шарлотта Четвертая поделилась с Энн беспокойством по поводу мисс Лаванды. Добрая душа была искренне озабочена состоянием своей хозяйки.