Станцуем, красивая? (Один день Анны Денисовны) - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Тарновицкий cтр.№ 29

— Думаю, хорошо, — отвечает она, тщательно подбирая слова. — Согласно… ээ-э… намеченному курсу.

— Курсу? — переспрашивает Зопа, нахмурившись. — Какому курсу? Вы о чем, Анна Денисовна?

— Как это о чем… — лепечет Анька. — О том, о чем вы спрашивали, о парторганизации…

Зопа сокрушенно вздыхает. Его вообще редко понимают правильно.

— Я спрашивал, как себя чувствует Ирина Александровна.

— Ах, Ирочка! — облегченно вздыхает Анька и радостно рапортует: — Плохо, очень плохо! Большие личные проблемы. Возможно, имеет смысл отпустить ее домой. И хорошо бы с сопровождающим.

— Угм… хорошо бы… угм… — бормочет странный начальник.

Нет, на Штирлица он совсем не похож. С другой стороны, в кино часто приукрашивают. На деле все оказывается куда проще. Так что, возможно, перед Анькой и в самом деле сидит самый настоящий штандартен, произведенный в группены за заслуги перед Родиной.

— Если надо, я могу проводить Ирину Александровну, — самоотверженно вызывается Анька.

Ее собеседник качает головой — вроде бы отрицательно. А может, и утвердительно. Но вполне вероятно, что и нейтрально. Поди пойми их, штирлицев. Потому-то они и идут в разведчики, что их трудно понять, а значит, трудно и раскусить.

— Анна Денисовна, вообще-то я вызвал вас по другому поводу… — Зопа сосредоточенно барабанит пальцами по столу.

Он опять замолкает, смотрит вверх, на потолок «Приюта», затем переводит взгляд на окно, на стену, на дверь и, наконец, снова на стол. Аньку глаза начальника почему-то минуют — может, случайно, а может, намеренно, кто знает. Сосредоточившись на столе, Зопа принимается перебирать лежащие там бумажки.

— Вот график отпусков, — он с оттенком недоумения пожимает плечами. — Вам ведь известно, Анна Денисовна, что здесь принято планировать отпуска уже в декабре.

Анька напрягается. Когда речь заходит об отпусках, нет места благодушию. Тут нужно рвать резко со старта. За летний отпуск она горло перегрызет не то что Штирлицу — самому Мюллеру. Да-да, самому Мюллеру! Пусть только попробует покуситься на святое: тогда даже застенок гестапо покажется санаторием по сравнению с тем, что устроит ему Анька!

— Конечно, — твердо говорит она, вперив в группенфюрера угрожающий взгляд. — Это не только здесь, это повсюду. Отпуска планируют в декабре, а утверждают в январе. Конечно, известно. А еще мне известно, что мой сын аллергик и нуждается в морских ваннах. И что я обязана вывезти его летом на юг. Я подчеркиваю: обязана. И что летний отпуск — это единственный способ обеспечить моему сыну необходимое лечение. Надеюсь, я выражаюсь достаточно ясно.

Зопа рассеянно кивает. Похоже, Анькин демарш не оказал на него никакого действия — просто потому, что начальник думает о чем-то другом. А может, напротив, это такой хитрый разведывательный прием — прикинуться чайником, когда беседа пошла в нежелательном направлении.

«Ну уж нет, — думает Анька, — так просто ты у меня не вывернешься. Сам эту тему начал, теперь пеняй на себя…»

— Вот и хорошо, — произносит она с прежним напором. — Вам ясно, мне ясно, осталось только закрепить это взаимопонимание в графике. Я собираюсь уйти в отпуск в последней неделе июня. Считая пять недель отгулов, которые я к тому времени накоплю, это получится…

— Анна Денисовна, подождите, — прерывает ее Зопа. В его светло-серых глазах бесконечная усталость. — Подождите.

Он берет длинную паузу, делает глубокий, как перед нырком, вдох и продолжает:

— Я постараюсь пойти вам навстречу. Очень постараюсь, хотя определенно обещать вот прямо сейчас было бы преждевременно. Но я хотел бы, чтобы и вы, со своей стороны…

— О чем речь! — радостно вступает Анька. — Вы же знаете, я всегда, как пионерка. Овощебаза — Соболева, дружина — Соболева, колхоз — Соболева… Когда было такое, чтоб я отказывалась? Да никогда! Так что можете не сомневаться.

— Да нет, Анна Денисовна, тут другое… — группенфюрер упирает взгляд в стол. — Сегодня вам назначена встреча в первом отделе. Меня уполномочили передать, вот я и передаю. Знаю, что вы иногда выходите… ээ-э… по делам за проходную, поэтому сообщаю заранее. Встреча назначена на три часа дня, и значит, в три часа дня вы должны быть здесь. Отговорок не принимается. Вы меня хорошо поняли?

Анька растерянно разводит руками. Да, все слова ей понятны, но только по отдельности. А вместе… — вместе не очень понятно, что всё это может означать. Первый отдел?.. Зопу уполномочили?.. Выходит, Зопа и в самом деле из породы штирлицев, героев невидимого фронта, и, возможно, не только в прошлом, но и в настоящем? Бред какой-то.

«Господи, боже мой… — думает Анька. — Как в кино! Может, это я сплю? Надо бы ущипнуть себя за ногу… Нет, не сплю…»

— Хорошо, — продолжает начальник все тем же бесцветным невыразительным тоном. — Меня также просили передать вам, что рассказывать о факте встречи крайне не рекомендуется. Даже самым близким друзьям и товарищам по работе. Это понятно?

— По-понятно, — запинаясь, выдавливает из себя Анька. — А з-зачем?

— Зачем вас вызывают, я знать не могу, — в голосе Зопы звучит явное облегчение. Видно, что разговор дался ему непросто. — Это скорее всего останется между вами и… и товарищем, который… или товарищами, которые… в общем, не знаю, да и не мое это дело. Вот, собственно, и все, Анна Денисовна. Идите, работайте. Дверь, пожалуйста, оставьте открытой.

Начальник выпрямляется в кресле и кладет на стол обе руки в знак окончания разговора. Оглушенная Анька поднимается с места.

— Анна Денисовна…

— Да? — оборачивается она.

«Сейчас скажет: я пошутил. Нет никакой встречи. Шутка. Не бери в голову…»

— Я хотел бы еще попросить вас лично, от себя, — доверительно произносит Зопа. — Пожалуйста, помните о благе нашего коллектива. Ведь наш коллектив вам дорог, не правда ли?

— Правда.

— Ну вот, — кивает группенфюрер. — А теперь идите. Идите, работайте.

Анька выходит из «Приюта» и натыкается на внимательный взгляд Нины Заевой:

— Все в порядке, Анечка? Или пойдем покурим?

Вот только разговора по душам Аньке сейчас не хватает! В таком душевном раздрае она точно выложит запретный государственный секрет после первого же вопроса. Ну, уж нет, лучше потерпеть…

— В порядке, Мама-Нина, — отвечает она, фальшиво улыбаясь.

Сейчас бы где-нибудь отсидеться, подумать. Анька выходит в коридор, прислоняется к стене. Воображение уже несет ее по волнам киносценариев, угрожающих превратиться в самую что ни на есть реальную жизнь. Вот она в тылу афганских душманов корректирует огонь нашей артиллерии… Нет, это вряд ли: на забитую афганскую женщину Анька Соболева совсем не похожа. Хотя, если долго бить, то можно забить и до состояния афганской женщины. Вот только маловероятно, что у нас применяются такие антигуманные методы подготовки агентов.