Легион. Книга 1. Непобедимые - читать онлайн книгу. Автор: Ками Гарсия cтр.№ 6

Что она могла сказать? «Папа ушел потому, что хотел иметь нормальную дочь?» Она никогда в жизни не сказала бы мне такую жестокую вещь, пусть даже это была правда.

С усилием сглотнув, я заставила себя выбросить злополучную записку из головы – и без того слишком часто думала о ней.

Я взяла моток скотча, и тут в комнату прискакал Элвис и запрыгнул на край стоявшей передо мной коробки. Когда я протянула руку, чтобы его погладить, он спрыгнул на пол и снова скрылся в коридоре.

Элль закатила глаза:

– Я просто счастлива, что согласилась приютить твоего психованного кота на то время, пока ты будешь в интернате.

В горле у меня встал соленый ком. Оставляя Элвиса, я словно теряла последнее, что связывало меня с мамой.

Я усилием воли заглушила боль:

– Ты ведь знаешь, обычно он не такой. Животные тяжело переживают, когда те, кого они любят… – Я не смог ла найти в себе сил произнести это слово вслух. – Когда они теряют кого-нибудь.

Элль какое-то время молчала, потом вернулась к своему обычному легкомысленному тону:

– Как думаешь, много еще времени у нас на это уйдет? Я хочу заказать пиццу с таким расчетом, чтобы ее доставили к нашему приходу.

Я обвела взглядом наполовину упакованные коробки и кучи вещей, разбросанных по комнате. Через два дня приедет водитель, погрузит осколки моей жизни в фургон и увезет их в школу, которую я видела только в рекламном буклете.

– Ты сильно удивишься, если я скажу, что сегодня хочу ночевать здесь?

Элль вскинула бровь:

– Можешь считать это положительным ответом.

Я уставилась в стену. Там, где я отлепила скотч, на котором держались плакаты, на полу валялись кусочки осыпавшейся штукатурки.

– Просто я хочу еще немного побыть в этой комнате, понимаешь?

– Я-то понимаю. Но моя мама никогда на это не согласится.

Я бросила на нее умоляющий взгляд.

Она вздохнула:

– Я позвоню ей и скажу, что мы будем ночевать у Джен.

– Вообще-то, я хотела побыть одна.

Глаза Элль расширились.

– Шутишь?

Я не знала, как ей объяснить, что не готова была уехать отсюда. Дух мамы навсегда остался в этом доме, во всяком случае – мои воспоминания о ней. Как мы ломали на кухне шоколадные плитки, чтобы испечь ее фирменные экстрашоколадные брауни. Как она красила стены в моей комнате в фиолетовый – цвет моей любимой мягкой игрушки. Такие вещи в коробку не упакуешь.

– Тетя продает дом. Скорее всего, это будет моя последняя ночь в своей комнате.

Элль покачала головой, но я видела, что она готова сдаться.

– Я переночую у Джен, а маме скажу, что ты со мной. – Она подошла к трюмо и вытащила из-за рамы фотографию, на которой мы с ней были сняты с синими языками. Под ее пальцами края слегка согнулись. – Держи, а то забудешь.

– Возьми ее себе. – Голос у меня дрогнул.

В ее глазах блеснули слезы, и она бросилась мне на шею:

– Я буду так по тебе скучать!

– У нас с тобой есть еще два дня.

Два дня казались целой вечностью. Я все на свете отдала бы, чтобы побыть с мамой хотя бы два часа.

Когда Элль ушла, я отлепила от стены репродукцию беренсовского «Большого побега» и бросила ее в мусор. Больше всего мне сейчас хотелось уйти куда-нибудь от этих коробок, голых стен и от жизни, которая была так не похожа на ту, что я помнила.

* * *

Я то проваливалась в забытье, то выныривала вновь, преследуемая обрывками каких-то снов. Мамино тело, неподвижно лежащее на постели. Ее стеклянный взгляд, устремленный на меня. Пронизывающий холод, окутывающий меня сырым одеялом. Ощущение свинцовой тяжести, опустившейся на грудь.

Я попыталась сесть, но свинцовая плита придавливала меня к постели.

У меня было чувство, будто кто-то накрыл мое лицо подушкой. Я слепо вытянула руки, пытаясь убрать ее. Но никакой подушки не было. Был лишь воздух, который я не могла вдохнуть, и тяжесть, которую не могла сдвинуть.

С усилием разлепив веки, я попыталась найти в темноте что-нибудь знакомое, что вытащило бы меня из омута сна. Но не увидела ничего, кроме размытого силуэта надо мной.

«Нет. На мне».

Во мраке поблескивали два глаза.

Сдавленный крик застрял в горле: свинцовая плита, придавливавшая меня к постели, вдруг стала еще тяжелее, и все начало меркнуть….

В себя меня привел шум: грохот, топот, голоса. В коридоре вспыхнул свет, и я наконец-то разглядела то, что скрывалось за этими светящимися глазами.

Элвис. Он сидел на моей груди, приоткрыв пасть и впившись в меня взглядом.

Я судорожно схватила ртом воздух, но его по-прежнему не было. Элвис прижал уши к голове и разинул пасть, как змея, готовая к броску.

Дверь моей комнаты с грохотом распахнулась, кто-то закричал:

– Стреляй!

Элвис крутанулся на голос, и мои легкие обжег поток воздуха. На пороге комнаты темнел мужской силуэт с чем-то непонятным в руке.

«Кто…»

Он вскинул руку.

Это что, ружье?

Грянул выстрел, и тяжесть, пригвождавшая меня к постели, практически мгновенно исчезла. Я уселась, задыхаясь и хватая ртом воздух, в котором так отчаянно нуждалось мое тело. Комнату окутал липкий туман, от которого у меня защипало под веками, и я зажмурилась.

Когда я вновь открыла глаза, увиденное стало для меня таким потрясением, что я не смогла издать ни звука.

В ногах кровати, над телом Элвиса, в воздухе висела девушка. Худая и бледная, с синяками и порезами на лице и спутанными светлыми волосами.

Ее босые ступни болтались в воздухе под белой ночной рубашкой.

Это была та самая девушка с кладбища. Ее налитые кровью глаза, в которых застыла мука, встретились с моими. Я заметила у нее на шее две багровые отметины – следы рук, которые, по всей видимости, ее и убили.

Второй выстрел попал в тело задушенной девушки, и она разлетелась. Миллионы крохотных частичек заколыхались в воздухе точно пыль, прежде чем исчезнуть окончательно.

Моих плеч коснулись чьи-то руки.

– С тобой все в порядке?

В нескольких дюймах от себя я увидела лицо – лицо парня примерно моего возраста в черной кожаной куртке – и шарахнулась.

– Кто ты такой?

– Меня зовут Лукас Локхарт, а это мой брат Джаред. – Он кивнул на стоявшего в дверях парня в зеленой армейской куртке с нашивкой «Локхарт» на нагрудном кармане. На лбу чуть повыше брови у парня белел шрам.

Оба были высокими и широкоплечими, с одинаковыми непокорными темными волосами и голубыми глазами.