Я - княгиня Ольга. Первая женщина на русском престоле - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Павлищева cтр.№ 58

Поговорить удалось. Остальных русов после поднесения подарков вежливо выпроводили, а княгиню пригласили в китон императоров на беседу. Ольгу спасало неплохое знание греческого языка, она обходилась без толмача, чем немало удивила Константина и его супругу Елену.

Пока княгиня угощалась за столом вместе с императорской четой, остальные русы ждали ее на подворье Святого Маманта кто как. Женщин, сопровождавших княгиню, больше всего поразили золотые птицы, щебетавшие на ветках золотого же дерева у трона императора, и золотые львы, так грозно рычавшие на посетителей, богатая одежда императора и императрицы, множество очень дорогих безделок. Им хотелось поговорить с Ольгой о том, что видели и слышали; купцы, все же свернувшие из-за надобности в боковые покои, желали поведать о сырости и плесени, какую увидели чуть в стороне от парадного приема, а князь Улеб ждал результата беседы.

Княгиня крупными шагами мерила комнату на подворье, которую отвели ей отдельно от других, остальные жили вдвоем-втроем. Входя в помещение, она велела срочно позвать Улеба, пока сына не было, давала волю своим чувствам. Она считала Улеба своим младшим сыном, даром что рожден не ею, Ольга полностью заменила ему умершую мать. Она старалась для княжича, приплыла так далеко, чтоб сосватать ему достойную жену. Княгиню мало волновало то, что Феодора некрасива и старше Улеба, главное, она императорская дочь. Где-то в глубине души именно на то и рассчитывала – что Феодоре давно пора уж замуж, потому Константин и его жена Елена будут сговорчивей. Император смог сдержать свои чувства и бровью не повел, а императрица даже заблестела глазами. Это очень обнадежило княгиню, она напомнила императору, что не сторонняя им, ведь византийский император (Ольга не стала напоминать имя Романа) назвал ее крестной дочерью. Лицо Константина Багрянородного вытянулось: с одной стороны, Роман Лакапин его тесть, с другой, столько лет держал самого Константина вдали от власти, что не мог не вызывать у того передергивания плечами при одном упоминании. Княгиня подумала, мол, зря вспомнила опального императора, не стоило этого делать. Но слово не воробей, назад не воротишь. Пришлось рассказывать, как удачлив на охоте князь Улеб, как он учтив, как грамотен, как разумен, как красив, наконец. Еще на приеме, бросая косые взгляды на Феодору, княгиня мысленно жалела Улеба, на княжича заглядываются девки, но он крещен, и если женится на императорской дочке, то всю жизнь станет жить с некрасивой женой. Про царевну говорили, что она не слишком умна, что вялая и медлительная. Ольга даже порадовалась, что не придумала сватовство для Святослава, тот и дня не терпел бы такой жены в своей ложнице.

Разговор закончился ничем, ей не сказали ни да, ни нет. Сколько времени будут император с женой решать? Княгиня с сыном просидела уж впустую на подворье два месяца, время домой отправляться, купцы засобирались, решили, что княгиня сразу после приема у императора отправится. И что теперь делать? Просить Константина принять второй раз срочно, мол, домой пора? Но в таком вопросе нельзя подталкивать, следует терпеливо выжидать, и она будет ждать столько, сколько потребуется, ради брака Улеба с Феодорой княгиня была готова зимовать в Царьграде. Ольга никому не говорила об этом, ее возвращения из дворца ждали многие, и теперь княгиня ломала голову над тем, как объяснить свою задержку сопровождающим.

Улеб вошел в дверь, слегка склонившись, чтобы не стукнуться о притолоку.

В Царьграде двери выше теремных киевских, но привычка сыграла свою роль. Он понимал, мать зовет не зря, но вид княгиня имела не совсем довольный. Что-то пошло не так, как она хотела.

– Я сватала за тебя Феодору, – вдруг безо всяких предисловий заявила Ольга. Они уже разговаривали с сыном о такой возможности, конечно, Улеб совсем не был рад некрасивой долговязой жене, но он послушный сын, а Феодора императорская дочь.

Княжич выжидающе смотрел на мать. Та почему-то нахмурилась.

– Константин долго продержал нас до приема, теперь нужно снова ждать их ответа.

Улеб молчал, ясно, что на такие вопросы не дают ответ сразу, но сколько будет думать император Константин? Невысказанный вопрос поняла и княгиня, она перестала шагать по комнате и села рядом с княжичем. Женская рука легла на руку парня:

– Улеб, я знаю, что тебе нелюба Феодора, но ведь у тебя и другой тоже нет…

Сказала, как спросила, княжич согласно качнул головой:

– Я сделаю, как ты велишь, княгиня. Ольга вздохнула:

– Вот и молодец. А подождать придется, куда денешься?

Ждать пришлось месяц с лишком. Большая часть купцов, осознав, что княгиня может и остаться в Царьграде в зиму, поспешили по последней воде обратно в Киев.

С Ольгой остались только ее сопровождающие. Княгиня просила передать Святославу, чтоб не беспокоился о ней, что, если сильно задержится, останется до весны, а там сумеет сообщить, когда ее встречать. Купцы уплыли восвояси, а на подворье снова заспешили константинопольские чиновники, по блеску устроенного императором Константином приема понявшие, что перед ними не просто знатная дама, а кто-то более важный. Но теперь уже чиновники, являвшиеся каждый день, не смотрели выжидательно на связки скоры, а, наоборот, приглашали на разные развлечения. Например, мужчины посольства отправились на ипподром. Княгиня Ольга с женщинами не пошла, это было не принято у ромеев. Вернувшись, те, кто бывал на таком зрелище впервые, рассказывали об увиденном, широко раскрыв глаза. Бывалые только усмехались.

С самого утра на ипподроме стал собираться народ, сопровождавший русов грек велел им не махать руками и тем более ни с кем ни о чем не сговариваться. Купец Елаба, не бывавший в таких местах, удивился вслух:

– Не на торжище же идем!

Оказалось, на торжище, только особое. Человек, никогда не бывавший на ипподроме и не слышавший о нем, бывал немало поражен поведением ромеев. Казалось, что все присутствующие просто помешались, они напрочь забывали свой витиеватый язык и начинали разговаривать на каком-то жаргоне, не имеющем ничего общего с их обычной речью. Кроме того, греки делали руками странные знаки, и только им было понятно значение этих жестов. Оказалось, что таким образом они торгуются, делая ставки на бегущих лошадей. На ипподроме выигрывались и проигрывались огромные деньги, а чтобы люди не потеряли ощущение реальности или не сошли с ума, между забегами их развлекали мимы, шуты, акробаты. Русичи, никогда не видевшие такого времяпровождения, вернулись с ипподрома совершенно разбитыми и свалились с ног от усталости, точно весь день гребли под палящим солнцем, ворочая тяжелыми веслами. Во сне многие вздрагивали, им снился гул трибун, рев диких животных, с которыми сражались на арене бойцы, мелькали чьи-то лица, руки, все кружилось и плыло….

С последними в этом году купцами, которые не собирались до весны возвращаться в Киев, приплыл Любомир. Ольга, увидев старого друга, чуть не расплакалась, она была очень рада видеть русича, точно приплыл близкий человек. Но при всех ничего не высказала, выглядела, как всегда, сдержанной и твердой. Только оставшись с ним наедине, дала волю чувствам. Очень хотелось взять его за руки, посадить рядом, расспросить о сыне, о Киеве, о нем самом… Глаза уже загорелись, всем нутром потянулась, но пересилила привычка держать себя в руках, чуть улыбнулась и стала спокойно говорить о нелепой необходимости ждать следующего приема в Большом дворце. Любомир, сначала почуявший, что в княгине проснулась просто женщина, даже обрадовался, но тут же сник. Нет, она никого не любит, а он обречен всю жизнь болеть этой болезнью под названием Ольга!