Сиротка - читать онлайн книгу. Автор: Мари-Бернадетт Дюпюи cтр.№ 145

Опина и Аранк, похоже, не собирались в ближайшее время возвращаться в свою деревню, расположенную в самом сердце леса, до которой от дома Талы было две недели пешего хода. Обе были шумные и веселые, и Тала наслаждалась общением с ними. Как и Тошан, три индианки звали ребенка Мукки, невзирая на протесты Эрмин.

Оставшись одна, она покрывала лицо сына легкими поцелуями, повторяя:

— Мой маленький Жослин, не Мукки! Жослин, послушай, я спою тебе «Больше в лес мы не пойдем»…

Мальчику исполнилось два месяца.

Дикие гуси улетали на юг.

Больше в лес мы не пойдем —

Все листики оборваны,

Милая, увы…

Эрмин замолчала. Из глаз полились слезы. Она теперь часто плакала, пока ребенок сосал грудь. Чтобы никто не замечал ее печали, она пряталась в своей спальне и там рыдала часами.

Опина и Аранк, в общем-то, милые женщины, теперь почти не уделяли ей внимания. Обе они, как и Тала, постоянно нянчились с малышом. Тошан с утра и до вечера пропадал в лесу, стараясь заготовить достаточно дичи на зиму, ведь нужно было прокормить пятерых. Индианки устроили на улице коптильню для мяса, и на растопку шли влажные травы. Сильный запах проникал в дом. Именно этим въедливым запахом Эрмин объясняла свои красные глаза и нежелание никуда выходить.

«Я так хочу встретить Рождество дома, в моем поселке, в Валь-Жальбере! — говорила она себе день за днем. — Хочу показать Жослина маме и Бетти! Хочу вернуться туда, где вихрем кружит вода! Хочу услышать песню водопада…»

Снегопады начались в начале декабря. Однажды Тала увлекла сына за собой в сарай. Раздав собакам остатки мяса, она сказала:

— Тошан, ты должен отвезти Эрмин к родным. Она похудела, почти ничего не ест, ее ничто не радует. Если так пойдет и дальше, у нее может пропасть молоко. Я вижу, что глаза ее постоянно красны от слез, которые она от нас прячет.

— Я пообещал, что мы отправимся в Валь-Жальбер следующим летом! — ответил Тошан.

— Да, и она подчинилась твоей воле. Но вспомни, что Лора Шарден заболела от тоски и потеряла память. Что, если Эрмин унаследовала эту слабость от матери? Если ты ее любишь, отвези к родным. Мой внук — крепкий мальчик, он выдержит путешествие. Только ледяной ветер может причинить ему вред. Пока еще не слишком холодно, снег только укрыл землю. На санях ты как раз поспеешь к Рождеству. Я смотрела маршрут по карте.

— Но что я буду делать в красивом доме Лоры? — спросил Тошан сердито.

— Простофиля! Да то же, что и здесь: будешь помогать своей теще, будешь ходить в лес за дровами и спать рядом со своей женой.

На следующий день, ничего не сказав Эрмин, Тошан изготовил некое подобие навеса, обтянутого промасленной шкурой карибу, и укрепил его над спинкой саней. Этот навес должен был защитить Эрмин и ребенка от ветра, снега и солнца. Покончив с этим, он проверил собачью упряжь и состояние полозьев.

Близилась ночь. Придя в спальню, Тошан увидел, что Эрмин уже в кровати. Она кормила Жослина.

— Мин, когда сын насытится, вставай и собирай вещи. Завтра на рассвете мы выезжаем.

— Но куда? — с тревогой спросила молодая женщина. Она даже не улыбнулась.

— Туда, где вихрем кружит вода, к Уиатшуану!

Эрмин какое-то время не могла поверить своему счастью. Она приподняла ребенка и села. Тошан видел, как расцвело ее милое личико, как засияли прекрасные голубые глаза. Она улыбалась так, словно его слова возвратили ее к жизни.

— Спасибо, любовь моя, спасибо! Как я счастлива!

* * *

Валь-Жальбер, 22 декабря 1932 года

Лора без всякого энтузиазма заканчивала наряжать рождественскую елку. Она делала это для Бетти, ставшей для нее прекрасной подругой, для маленького Эда и особенно для Шарлотты, к которой частично вернулось зрение после операции, проведенной знаменитым хирургом из Монреаля. Девочка получит самый прекрасный подарок — наконец-то увидит, как сверкают на елке серебристые гирлянды и миниатюрные разноцветные лампочки.

«Эрмин не будет здесь, с нами, — с горечью подумала Лора. — А ведь она так обрадовалась бы, узнав, что ее обожаемая малышка Шарлотта почти выздоровела! И что пятнадцатого августа, в праздник Успения Богородицы, Элизабет родила дочку, прелестную крошку Мари…»

В гостиную вошла Мирей. Мягкий мужской голос поблагодарил ее за чай и кексы. Лора обернулась, услышав запах кленового сиропа.

— Ханс, ты привез из Роберваля выпечку! Мирей, я ведь говорила, чтобы ты ничего не пекла!

— Нет ничего лучше доброй горки домашних кексов, мадам!

— И кто их станет есть? Бетти с детьми придут только завтра. Арману пришлось вместе с отцом уехать в Шамбор. Мальчик обожает твою выпечку, но, к сожалению, его не будет.

— Лора, дорогая, не сердись, — вмешался Ханс. — Я могу сходить и пригласить Бетти прийти сегодня. Эдмону понравятся эклеры с кофейным кремом, которые я привез.

Пианист встал, взял ладонь молодой женщины в свои руки и стал целовать ее пальчики, коснувшись губами и кольца, аквамарина в серебряной оправе.

— Моя нежная суженая, отсутствие нашего соловья омрачит этот праздник, — сказал он. — Даже я хотел бы снова увидеть ее и объяснить, как изменились мои чувства. Я шел ложным путем. Я любовался ею, я ее обожал, но ты и только ты была мне необходима!

Лора расплакалась и бросилась к нему в объятия.

— Мы не можем пожениться, пока моя дочь живет в лесу, в настоящей глуши! Ее длинное письмо меня успокоило, но я не могу перестать сердиться. Она уже родила ребенка, но я не увижу его до следующего лета. Я даже не знаю, мальчик это или девочка. Это недопустимо! Увидь я этого Тошана, я бы оттаскала его за черный чуб!

Ханс рассмеялся.

— Вам, мадам, под горячую руку лучше не попадаться! — воскликнул он шутливо. — Смотри, идет снег, но еще не очень холодно. А елка в этом году еще красивее, чем в прошлом. В каждой семье есть любимые люди, которые живут далеко, и расставание с ними мы переносим болезненно. Эрмин вернется, нужно только терпеливо ждать. Ты совершила прекрасный поступок, оплатив операцию для Шарлотты, и радость твоей дочери станет тебе наградой.

— Да, ты прав, — со вздохом откликнулась Лора. — Мне не следует жаловаться. Сходи и приведи с собой Бетти. Вместе с детьми мы слепим снеговика.

Надев пальто и шарф, Ханс ушел, размахивая руками, как большой ребенок. Лора закуталась в шаль и стала ждать его возвращения. Она с упреком смотрела на монастырскую школу, где прошли первые годы ее любимой девочки. Где-то вдалеке лаяли собаки.

— Наверняка это псы фермера Буланже, — тихо сказала она себе.

Лай разрывал в клочья тишину, повисшую над почти пустым поселком. Лора спустилась с крыльца и стала вглядываться в белоснежную северную даль.

* * *