Любовь искупительная - читать онлайн книгу. Автор: Франсин Риверс cтр.№ 55

— Михаил, прости меня. Я клянусь, что в этом нет моей вины. Я пытался объяснить тебе, что она…

— Убирайся с глаз моих, Павел. Иди домой и не высовывайся. — Павел поспешил уйти.

Михаил подумал, что не может поехать в Парадиз и забрать ее после всего, что произошло. Она заслужила то, что получила. Она ведь этого искала, разве не так? Он рыдал. Он проклинал ее. Он любил ее, а она ответила предательством. Она словно воткнула нож ему в живот и с наслаждением поворачивала.

Однако ночью, лежа в темноте, он вспомнил о тех самых первых днях, когда она была больна, и ему удалось увидеть слабые проблески ее души. Она много говорила в бреду, рисуя картины своей проклятой жизни. Может ли она хоть на миг поверить в лучшую жизнь? Он вспомнил реакцию Павла и ее злость. Он видел ее боль, несмотря на то, что она старательно ее скрывала. Ему нужно поехать и вернуть ее. Она его жена.

Пока смерть не разлучит нас.

Он постарался подготовиться ко всему, с чем может столкнуться в Парадизе. Но когда он вошел в ее комнату и увидел, что она делает, он почти потерял голову. Если бы он тогда не увидел выражение ее глаз и не услышал то, как она произнесла его имя, он, вероятно, убил бы обоих. Но он увидел и услышал — и на короткий миг понял, что она на самом деле чувствовала. Облегчение. Облегчение такое безграничное, что это остановило его от непоправимого поступка.

Но это не значило, что внутренняя ярость из–за ее предательства так же бесследно испарилось. Она кипела и бушевала на поверхности.

Михаил вздрогнул и отстранился от нее.

— Что ж, — проговорил он сдержанно. — Мы едем домой. — Взяв ее за руку, повел через лес.

Ангелочек хотела вырваться, но боялась. Что он с ней сделает? В таком состоянии он, скорее всего, может быть таким же жестоким, как Хозяин.

— Почему ты вернулся за мной?

— Ты моя жена.

— Я оставила кольцо на столе! Я его не украла.

— Это ничего не меняет, мы все еще женаты.

— Нельзя было просто забыть об этом? Он остановился и посмотрел на нее.

— Это посвящение длиною в жизнь, леди. Это не тот договор, который можно расторгнуть, когда ситуация осложняется и становится слишком трудно.

Она в смущении взглянула ему в глаза.

— И даже после того, как ты видел меня… — Он пошел к повозке, увлекая ее за собой. Она не могла его понять. Как ни старалась.

— Почему?

— Потому что я люблю тебя, — ответил он тихо. Развернул ее к себе, его глаза отражали внутреннюю боль. — Все очень просто. Амэнда. Я люблю тебя. Когда же ты, наконец, поймешь, что это значит?

У нее запершило в горле, и она наклонила голову.

Они молча подошли к повозке. Он подсадил ее на сиденье. Она подвинулась, когда он сел рядом. Посмотрела на него уныло.

— От такой любви, как у тебя, не много радости.

— А от такой, как у тебя, больше? — Она отвернулась. Он взялся за вожжи. — Сейчас для меня любовь означает не только чувства, — грустно произнес он. — Не пойми меня неправильно, я такой же человек, как и все. И с чувствами у меня все в порядке. Чувства переполняют меня, и многие из них я не хотел бы испытывать. — Он тряхнул головой, на его лице отразились досада и гнев. — Я чувствовал, что готов убить тебя, когда вошел в ту комнату, но я не сделал этого. Я чувствую, что готов сейчас вбить в твою голову хоть кайлю здравого смысла, но не буду этого делать. — Он посмотрел на нее мрачным взглядом. — Как бы я ни мучился и как бы ни хотел заставить тебя мучиться в ответ, — я не сделаю этого. — Повозка тронулась с места.

Ангелочек старалась подавить нахлынувшие эмоции, но они все равно не давали ей покоя. Она сжала кулаки, сражаясь с ними.

— Ты знал, чем я была. Ты знал. — Она хотела, чтобы он понял. — Михаил, это то, чем я была всегда и чем останусь.

— Это стопроцентное, ничем не разбавленное лошадиное дерьмо. Когда ты прекратишь, наконец, в нем купаться?

Она смотрела в сторону, сгорбившись.

— Ты не хочешь понять. Никогда не будет так, как хочешь ты. Просто потому, что не может быть! Даже если когда–то и могло быть, то теперь все разрушено. Неужели ты не видишь?

Он взглянул в ее глаза.

— Ты говоришь о Павле?

— Он сказал тебе?

— Ему не нужно было говорить. Все было написано у него на лице.

Ангелочек не пыталась оправдаться. Не придумывала извинений. Она безвольно опустила голову и просто смотрела прямо перед собой.

Михаил понял, что она взяла всю тяжесть вины на себя, но и Павлу придется понести за это ответственность. И ему.

Вновь уставившись на дорогу, он долго не произносил ни слова.

— Почему ты решила вернуться туда? Я не понимаю тебя.

Она закрыла глаза, пытаясь отыскать достаточно хорошее и понятное объяснение. Но не смогла и тяжело вздохнула.

— Я хотела забрать свое золото, — тихо прошептала она в ответ. Это признание заставило ее почувствовать себя маленькой и глупой.

— Зачем?

— Я хотела построить маленький домик в лесу.

— У тебя уже есть такой домик.

Она с трудом могла говорить, такой сильной была боль в груди. Она прижала руку к сердцу.

— Я хочу быть свободной, Михаил. Хоть раз в жизни. Свободной! — Ее голос дрогнул. Она сжала зубы и вцепилась руками в края повозки так сильно, что дерево вонзилось в ее пальцы.

Лицо Михаила смягчилось. Злость ушла, осталась только печаль.

— Ты свободна. Просто ты пока не знаешь об этом. Дальнейший путь они проделали в молчании.

Живя отдельной жизнью.

Наш разум может сотворить в себе

И небеса из ада, и из небес вновь ад…

Мильтон

Михаил не мог заставить себя не думать. Она не извинялась. Не оправдывалась. Она просто сидела, не говоря ни слова, выпрямив спину и подняв голову, сцепив руки на коленях, словно готовилась к сражению, а не возвращалась домой. Неужели она может отказаться от того, что он ей предлагает, и вернуться в вечную тьму? Почему бы вместо этого не открыть ему свое сердце и ум? Неужели для нее важна только ее гордость? Он не мог понять.

Ангелочек сидела в безмолвии, мучаясь. Боролась с терзавшими ее виной, сожалением, смущением. Эти чувства стали как огромная твердая масса, как опухоль внутри, словно рак, распространяясь в каждую клетку ее тела. Она была напугана. Надежда, как ей казалось давным–давно умершая, внезапно воскресла. Она уже забыла о том слабеньком огоньке, который иногда вспыхивал в ее сердце, когда она была ребенком. Что–то внутри нее поддерживало эту искру надежды, до тех пор пока Хозяин окончательно ее не потушил.