Любовь искупительная - читать онлайн книгу. Автор: Франсин Риверс cтр.№ 23

Лаки была единственным человеком, которого Ангелочек подпускала ближе остальных, но и для нее существовали правила. Она могла говорить обо всем, исключая мужчин и Бога. Лаки никогда не задумывалась о причинах подобных ограничений и не задавала вопросов. Она просто была благодарна Ангелочку за возможность быть ее подругой.

Сегодня Ангелочек была особенно тихой. Ее прекрасное лицо покрывала бледность.

— Я принесла бутылку и стаканы. Хочешь еще разок попробовать напиться? Может, сегодня все будет не так плохо. Мы будем осторожнее.

— Нет, — содрогнулась Ангелочек.

— Ты уверена, что не больна?

— Наверно, больна. — Она была больна от жизни. — Я думала о маме.

Это было первое упоминание о чем–то из ее прошлого, и Лаки почувствовала себя польщенной возможностью узнать о ней хоть что–нибудь. Появление Ангелочка было загадкой, о которой все много говорили. Никто не знал, кто она и откуда появилась.

— Я не знала, что у тебя была мама. Ангелочек сухо улыбнулась.

— Может, и правда не было. Может, мне все это приснилось.

— Ты знаешь, что я не это имела в виду.

— Я знаю. — Ангелочек лежала, рассматривая потолок. — Я просто сама иногда задумываюсь над этим. — Был ли когда–нибудь в ее жизни дом с садом, наполненным цветами, аромат от которых проникал в открытые окна и наводнял комнату? Разве ее мама могла когда–то смеяться и петь? Бегали ли они когда–то по лугам?

Лаки дотронулась до ее лба.

— У тебя жар.

— У меня болит голова. Это пройдет.

— Как долго это у тебя?

— С того дня, как этот фермер стал докучать мне.

— Он приходил с тех пор?

— Нет.

— Я думаю, он любит тебя. Ты жалеешь, что не уехала с ним?

Ангелочек внутренне сжалась.

— Нет. Он обычный мужик, как все остальные.

— Ты хочешь, чтобы я ушла? Ангелочек взяла руку Лаки в свою.

— Нет. — Она не хочет оставаться одна. Только не сейчас, когда ее одолевают мысли о прошлом, от которых она не может избавиться. Только не сейчас, когда она не может думать ни о чем, кроме смерти. Всему причиной дождь, вечный, назойливый дождь. Ее все раздражало.

Они долго сидели молча. Лаки налила себе стакан вина. Ангелочек почувствовала беспокойство, вспомнив, что мама пила точно так же — напивалась до беспамятства. Она вспомнила, как печальна была мама, когда выпивала, какой виноватой она себя чувствовала, вспомнила ее бесконечные рыдания. Вспомнила Хлою, которая, напившись, изливала ей свою горечь, протестуя против самой жизни и рассказывая «истины Господни» о мужчинах.

Лаки не была похожа ни на маму, ни на Хлою. Она была веселой и несдержанной, любила поговорить. Знакомые слова текли, словно бальзам. Если Ангелочек просто послушает историю Лаки, тогда, может быть, она забудет свою.

— Моя мать сбежала, когда мне было пять лет, — заговорила Лаки. — Я ведь тебе уже рассказывала?

— Расскажи еще раз.

— Меня взяла тетка. Она была настоящая леди. Ее звали мисс Присцилла Лантри. Она не вышла замуж за богатого молодого человека, потому что ее отец заболел и нуждался в помощи. Она ухаживала за стариком пятнадцать лет, пока тот не умер. Он еще не остыл в своей могиле, когда моя любящая мамочка выгрузила меня на ее крыльцо с запиской. В записке было написано: «Это Бонни». И подпись: «Шэрон». Она рассмеялась.

— Тетя Присцилла была не в восторге от того, чтобы растить чужого ребенка, да еще такого, от которого отказалась ее шальная сестрица. Все соседи стали почитать ее за святую, когда она приняла меня в свой дом. — Лаки налила себе очередной стакан вина. — Она решила проследить за тем, чтобы я выросла хорошим человеком, не похожим на свою мать — так она говорила. Если она не применяла плетку, по крайней мере, дважды в день, она думала, что не выполняет свои обязанности. Запастись розгами и наказывать ребенка. Это было ее любимым и самым главным правилом.

Лаки отставила бутылку в сторону и отбросила прядь черных волос, сползшую на лицо.

— Она пила. Не так, как я, конечно. Она все делала правильно. Она потягивала спиртное. Не виски, что ты! Мадеру. Начинала с утра. То тут чуть прихватит, то там чуть–чуть. Мадера была как жидкое золото в ее стакане. Когда соседи заходили на чай, она была такой вежливой и милой. — Лаки, хмыкнула. — Им всем безумно нравилось, как она очаровательно шепелявит.

Лаки сидела и рассматривала янтарную жидкость, которая плескалась в ее стакане.

— Самая злая женщина из всех, кого я знала. Злее Хозяйки. Как только гости выходили за дверь, она бралась за меня. — Теперь она заговорила, растягивая слова. — Бонни, ты не сделала реверанс, когда миссис Абернати вошла. Ты взяла два бисквита со стола, когда тебе было позволено взять только один. Учитель сказал, что ты вчера не подготовила арифметику.

Лаки дошла до половины стакана.

— Потом она заставляла меня сидеть и ждать, пока она найдет подходящую розгу — толстую, как ее указательный палец.

Она подняла стакан и, прежде чем выпить все до дна, посмотрела через него на свет.

— Однажды она пошла в гости к жене священника. Собиралась обсудить мое поступление в пансион для благородных девиц. Пока ее не было, я спилила дерево. Оно упало на крышу, проломило ее и рухнуло прямо посреди уютной гостиной, разбило весь ее хрусталь. Я убежала, до того как она вернулась домой.

Лаки мягко рассмеялась.

— Иногда я жалею, что не дождалась ее. Так хотелось увидеть выражение ее лица. — Она держала в руках пустой стакан и смотрела сквозь него. — А иногда хочется вернуться и извиниться. — Она встала с остекленевшими глазами, взяла бутылку и проговорила: — Мне лучше уйти сейчас и выспаться хорошенько.

Ангелочек взяла ее за руку.

— Лаки, постарайся не пить так много. Хозяйка сказала, что выкинет тебя вон, если ты не прекратишь пьянствовать.

— Не беспокойся обо мне, Ангелочек, — сказала Лаки со слабой улыбкой. — Я слышала, что в наших краях на одну женщину приходится двадцать мужчин. Счет точно в мою пользу. Смотри лучше за собой. Магован тебя ненавидит.

— Магован — это бесполезный кусок лошадиного дерьма.

— Это правда, но Хозяйка встречалась с ним на днях, и он наговорил ей, что ты стала ленивой и дерзкой. Так что будь осторожна. Пожалуйста.

Ангелочку было абсолютно все равно. Какая разница. Мужчины все так же будут приходить и платить, чтобы немного позабавиться, до тех пор, пока в их жизни не появится скромная приличная девушка. А с ней они будут обращаться так же, как с ее мамой. При встрече будут делать вид, что не знают ее. Добропорядочные женщины так же будут отворачиваться от нее, а их дети — таращить глаза и спрашивать, кто это, не получая ответа. И она будет работать — конечно же, с наступлением темноты — до тех пор, пока не станет уродливой или слишком больной, чтобы привлекать к себе внимание.