Приглашение в зенит - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Гуревич cтр.№ 217

Месторождение третье — свои собственные главы, преимущественно последняя — эпилог. Еще Марк Твен заметил, завершая “Приключения Тома Сойера”, что, когда пишешь роман о взрослых, точно знаешь, где остановиться — на свадьбе, когда же пишешь о детях, приходится ставить последнюю точку там, где тебе удобнее. История Тома Сойера кончалась американским счастливым концом — герои нашли клад золотых монет — 12 тысяч долларов. Для научной же фантастики типовой конец — исполнение мечты. Мечта воплощена, победа одержана. Но ведь научно–техническая победа — это всегда ступенька к новым победам, высота–плацдарм, высота–трамплин. Зачем же останавливаться на трамплине?

Так и с цветком папоротника. Описал я, как геологи просвечивают недра, ищут драгоценный минерал… воду. Нашли они у меня подземные реки в пустыне. А что бы еще просветить? Не стоит ли осмотреть нутро вулкана, разобраться, когда он намерен начать извержение, людей предупредить заблаговременно. Просветили! Предупредили! Но можно ли смириться с катастрофой, спасаться бегством, а поля, и села, и города отдавать прожорливой лаве? Нужна не только геологическая тревога, но и геологическая оборона. Отрегулируем вулкан, пристроим к нему клапаны, а к клапанам — тепловую электростанцию с паровыми турбинами и завод литья из лавы. Укротили и приручили вулкан. Победа! Но хорошо бы и землетрясения предсказывать, укрощать и приручать. Написал повесть и об усмирении землетрясений. Там у меня искусственные вулканы играют роль клапанов. Земная кора вскрывается как нарыв, снимается подземное напряжение, излишек лавы выливается наружу. Победа! И опять трамплин, новая тема. Ведь из тон лишней лавы можно бы возводить плотины, даже новые острова. Тут уж я не собрался новую повесть писать, ограничился главой в романе.

Месторождение четвертое — чужие эпилоги, чужие позиции. Допустим, прочли вы чью‑то восторженную книгу о ковриках–самолетах или лучше о крыльях — чаще фантастика пишет о крыльях. Вот они уже сконструированы — легкие индивидуальные крылья, продаются в спортивных магазинах “Динамо”, любого размера, любого фасона, любой расцветки, как зонтики — полосатые, пестрые, узорные для девушек, черные и темно–синие для солидных мужчин. Летают все! Небо в цветках, как при салюте.

А вы морщитесь. Вы возмущены и пишете фантастику–фельетон. Небо засижено — противно смотреть. Пролетуны заглядывают в окна, с утра до вечера спущены занавески. На твоем балконе пристроилась парочка, воркует до часу ночи. Скамейки на бульваре им неудобны, видите ли. С неба сыплются бумажки и гайки, по улицам ходить надо в шлеме. Регуляция воздушного движения — штраф за пролет на неположенной высоте. “Граждане, не бросайте окурки при полетах! Граждане, не разрешайте детям играть в воздухе! Граждане, не летайте над аэростанциями! Граждане, проверяйте крылья, прежде чем бросаться с крыши!” Ревут рупоры в каждую форточку. Ужасно! Невыносимо! Необходимо разоблачить.

И наконец, пятое, самое важное, по мнению некоторых авторов, даже единственное месторождение тем — современность: проблемы, люди, их переживания, отношения. Это неисчерпаемое месторождение надо отметить особо, оно поставляет темы всем жанрам, не одной лишь фантастике.

Мне доводилось разрабатывать все пять месторождений тем, обо всех будет сказано здесь… но больше всего, пожалуй, о третьем — о месторождении в эпилогах.

И потому волей–неволей мне придется нарушить свое же собственное правило: прежде чем говорить о ненаписанных книгах, рассказывать о написанных. Как же иначе? Ведь ненаписанные рождались в эпилоге, а эпилог непонятен без предыдущих глав.

Итак, главная тема. Сейчас даже трудно припомнить, как она пришла ко мне… как я пришел к ней, точнее. Тема общеизвестная, у всех стоит перед глазами.

Было это четверть века тому назад. Незадолго перед тем я выпустил упоминавшуюся повесть о покорении вулкана. Тема представлялась мне такой живописной: грозный вулкан, гору–чудище люди приручают, взнуздывают, засупонивают и запрягают в электрическую сеть, превращают в рядовую термическую электростанцию. Молодцы же! Повесть прошла легко, ее переиздавали, подхваливали, но никто не захлебывался от восторга. И тогдашний мой соавтор — геолог по профессии — сказал:

— Они же никого не волнуют, ваши вулканы. Пыхтят себе где‑то на Камчатке. Там и деревень‑то поблизости нет. За всю историю исследований две с половиной жертвы. Да и те — вулканологи — сами в пасть лезли.

Не пугают нашего массового читателя огнедышащие горы–чудища. Далеки, книжны. Может быть, исландцы, итальянцы, индонезийцы читали бы об усмирении вулкана с жадным интересом. Такие у них страны, там вулканы — бедствие, там вулканы волнуют.

А что волнует нас? Что волнует всех людей на свете? Говорят, три вечные темы есть на свете: любовь, война, смерть.

Война! Зарубежная фантастика с удовольствием эксплуатирует, смакует даже эту тему. У нас, в прежние десятилетия во всяком случае, как‑то не получалось. Кому вручать сверхоружие? Врагу? Стоит ли пугать его силой? Нашему воину? Но стоит ли умалять его героизм? Сверхоружием легко воевать, снижает оно и риск, и мастерство.

Любовь? Можно и о любви, но мне лично кажется, что фантастика только мешает описанию чувств. Двое любят, ревнуют, ссорятся, мирятся, объясняются, к чему тут припутывать еще планеты и ракеты? Впрочем, иногда и любовь хорошо увязана с космосом. “Аэлита” — прекрасный пример. Он на Земле, она на Марсе, летят слова любви через пространство; десятки миллионов километров — не препятствие.

И третья вечная тема — смерть! Но неприятно писать о смерти. Об исцелении не лучше ли? Еще лучше омоложение, даже полная отмена старости. И сколько же люди будут жить без старости?

Во времена моей литературной молодости считалось, что научная фантастика, поскольку она называется “научной”, и обязана быть сугубо научной, то есть безупречно правильной с точки зрения школьного учебника. Поэтому каждую рукопись давали на рецензию доктору или кандидату наук, спрашивали, считает ли он вполне научными замену сердец или дрессировку вулканов. Постепенно я привык к такому порядку, заранее готовился к защите фантазии на самом серьезном уровне, с доказательством своих построений, опровержением формул оппонента. И еще я узнал на опыте, что с вычислениями спорить не надо. Специалисты хорошо знают арифметику, перемножают и делят правильно. Но стоит проверить, уместна ли формула в данном фантастическом примере.

И в специальных, и в популярных книгах читал я, что от природы человеку дано сто пятьдесят лет. Только по неразумности своей: курением, алкоголем, нервотрепкой, невыдержанностью, круглосуточным сидением в затхлых душных комнатах, жизнью в пыльных городах сокращаем мы естественный срок. Надо только взяться за ум, переселиться в тайгу или в горы…

Приятная точка зрения. Утешительная. Обнадеживающая.

Но неуемная фантастика допытывалась: почему же только сто пятьдесят? И дотошный автор взялся за поиски: откуда взялась эта роковая цифра?