Секретные поручения - читать онлайн книгу. Автор: Данил Корецкий cтр.№ 49

Во дворе стали взрывать петарды. А в телевизоре продолжали стонать. Горейчук приоткрыл глаза. Там прыгал кролик в галстуке-бабочке, шли цветные титры, и лежала баба — голову запрокинула, губы покусывает, под мышками у нее голо, сама себе соски крутит.

— Не дразнись, Тань, — пробормотал Горейчук. — Дуй скорее сюда. Я же не могу к тебе в телевизор влезть такой уставший. К тому же брюки. Ну?..

Он сделал еще одну попытку раздеться. Стянул брюки до середины бедра и почувствовал: все, кранты. Таня Дымкова жалобно вскрикнула, стала мотать головой из стороны в сторону, будто изо всех сил пытается материализоваться. Волосы у нее почему-то стали длинные и рыжие. «Так даже интереснее», — устало подумал Горейчук.

За окном бабахнуло, он вздрогнул. Потом раздалось шипение, и крики стали громче раза в два. Окно осветилось зеленым.

— ГА-ЗАР!! ГА-ЗАР!!..

— Это они из ракетницы стреляют, Танюш. У них день рождения. Какой-то Газар — армянин, наверное. Здесь много армян, у них женщины красивые, только рано старятся. Спорить с ними бесполезно, я как-то выходил по пьяни, хотел порадок навести — покатили через весь двор, суки. А нам пофиг, правда? Ты поможешь мне стянуть брюки, потом носки, потом… Ну, не знаю, может, я покатаю тебя на себе.

Как в прошлый раз… Только пошевеливайся, Тань, и кончай крутить свои сиськи, как последняя дура, видишь — я лежу тут, уставший, черт…

И Таня Дымкова посмотрела на него. Она провела пальцем с обратной стороны экрана, и Горейчук увидел едва заметный прозрачный след. «Она готова, — понял он. — Сейчас начнет мать… матьреализовываться». Во дворе снова бабахнуло. Таня оглянулась в сторону окна, подмигнула озорным зеленым глазом.

Началось.

Горейчук услышал, как разлетелось стекло и посыпалось на пол, затем невольно зажмурился: комнату осветила яркая вспышка.

— Полегче, Танюша, — попросил он. — Ты — звезда, кто ж спорит, только не надо телевизор бить, я хрен когда на новый заработаю, а тебе ведь еще возвращаться на работу надо, куда полезешь потом?..

Беспокоился он зря. Телевизор стоял целый, там снова прыгал кролик в бабочке — а щеки Горейчука обдавало жаром. Это Таня Дымкова с длинными-предлинными рыжими волосами бегала по его комнате, смеялась как оглашенная, трогала руками его вещи: занавески, стопку газет, кружку с остатками позавчерашнего чая, трогала видавший виды сервант, кресло, обои — и все это тоже становилось рыжим, горячим, трескучим.

— Елки, — сказал Горейчук. — Наверное, скучно сидеть в этом ящике день-деньской, скажи?.. Будто тебя в посылке куда-то отправляют. Понимаю… А теперь — иди. Иди ко мне, Танюш. Скоренько. Будь умницей. Я устал. Давайдавай, ну…

Таня Дымкова тут же метнулась к нему и схватилась за брюки. От ее прикосновения волоски на ногах Горейчука вспыхнули, кожа обуглилась.

— Эй!!.. — закричал Горейчук.

Он и не предполагал, что бабы бывают такими горячими. Горяченными. Может, это электричество? Танька же весь день сидит, подключенная к розетке, так и сгореть недолго. Горейчук увидел, что брюк на нем нет, а волосы в паху трещат и осыпаются на пол мелкими неоновыми искрами. И пол тоже трещит, краска на нем пузырится и лопается, обои сами собой сворачиваются в рулоны, и стекло, что осталось торчать в окне, лопнуло с громким натужным звуком.

Горейчуку вдруг стало очень больно. И очень страшно.

— Нет, Танька!!

Он забыл о том, что устал. Он вскочил и побежал, чтобы спрятаться от ослепительно рыжей Тани Дымковой. Но она уже была везде, и она не хотела выпускать его; Горейчук ей нравился. Когда Горейчук попытался пробиться в прихожую, она вскочила на него верхом, вцепилась в волосы, стала выцарапывать глаза. И кричала:

— Покатай меня, покатай меня!

Горейчук катал ее, пока дым не забрался в его легкие. Потом он упал и еще слышал, как лопается кожа на лице, на руках и на животе, когда Таня Дымкова целует и лижет его. Она перевернула его на спину и сделала так, чтобы он вошел в нее. Плоть Горейчука тут же развернулась, словно цветок ромашки, — и Горейчук закричал последний раз в своей жизни.

* * *

— На четырнадцатой линии пьяные пуляли из ракетницы и зафугасили в окно, — сказал дежурный. — Соседи слышали крики о помощи. Центральники передали, что там на сто процентов труп. Но в квартиру не заходили, еще пожарные работают…

Денис захлопнул папку уголовного дела, вставил внутрь схваченные скрепкой убористо исписанные листки. Еще час, и он бы закончил обвиниловку. А завтра срок.

— Так есть там труп или нет? — раздраженно спросил он. — Знаем мы их «сто процентов»! Они видели погибшего?

Несчастный случай со смертельным исходом — подследственность прокуратуры, если люди не погибли — ему там делать нечего, пусть милицейский следователь выезжает.

— Куда ж он денется, — рассудительно сказал капитан Серов. — Если в огне человек кричит, а потом замолкает, то когда потушат — обязательно будет труп.

Капитан работал дежурным по городу уже пять лет, и ему можно было верить.

— А судмедэксперт где? — брюзгливо буркнул Денис.

— Центральники за ним давно послали.

Денис набросил пиджак. Было жарко, но руководитель оперативно-следственной группы должен иметь официальный вид. Озабоченно похлопал себя по карманам, проверяя, на месте ли сигареты и зажигалка. Теперь он курил по-настоящему и мудохаться с трубкой времени не было.

— Ладно, поехали…

Хорошо если бы трупа не оказалось. Перематерил бы всех, вернулся, дописал обвиниловку, утром отвез дело в контору — и домой, отдыхать. А если окажется — пока осмотр, пока схемы, направление на вскрытие: часа два провозится, не меньше. А то и больше. Вернется поздно, усталый, будет не до обвиниловки, тогда придется завтра выходить работать, и законный отгул улетит псу под хвост. Как часто и бывает.

Паршнов из уголовного розыска и эксперт-криминалист Савицкий уже готовы, для них нервный ритм дежурства вещь привычная, выезжать им надо на любое происшествие, независимо от того, чья это подследственность. По дороге к желто-синему «РАФу» опергруппы Савицкий привычно засмолил свою неизменную «беломорину».

Опер привычно сел рядом с сержантом-водителем, следователь и эксперт забрались назад. Микроавтобус понесся сквозь ночь, ритмично вспыхивал на крыше проблесковый маячок, отбрасывая призрачно-синие отсветы на стены мелькающих мимо домов. На Таганской увидели «Скорую», она обогнала «РАФ», мигнула подфарниками и помчалась дальше, в сторону четырнадцатой линии.

— Как раз откачают, — мрачно пошутил Савицкий, выпуская облако ядовитого дыма.

— У меня дружок есть, — кашлянул водитель и, переключив передачу, поддал газу. — Тоже баранку крутил, гонял машины из Голландии. Раз его остановили в Польше, деньги вытрясли до копейки — так он после этого стал ракетницу с собой возить: вроде как неподсудное это дело, в худшем случае полиция просто отберет, и все.