Срубить крест - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Фирсов cтр.№ 36

— Да, я и робот Петрович. Ну и, конечно, немного вещей.

— Вы знаете, что вы первый человек, получивший разрешение посетить Изумрудную?

Это я знал — мне сообщила об этом Ганелона.

— Вот по этому-то поводу я и хотел с вами поговорить. Но, во-первых, вы знакомы с системой ВП-перелетов?

— Только в самых общих чертах. Тебя сажают в кабину, а потом — раз, и ты уже на другой планете.

— Сразу видно, что вы никуда не летали, — улыбнулся Фаркаш.

— Как-то не приходилось… — О причине своей нелюбви к внепространственным перелетам я решил промолчать. — Кроме того, мне очень некогда. Я ведь преподаю в институте, веду исследования — у меня несколько аспирантов, потом тренировки, соревнования, Малый Спор, Большой Спор…

— Словом, все как у людей, — кивнул головой комиссар. — Но сейчас я расскажу кое-что об Изумрудной.

Изумрудную открыли лет пятьдесят назад. Разведчики высадились на планету и попытались вступить в контакт с населением. Вначале все шло довольно мило, но потом появились представители центральной власти и дали понять, что дальнейшее общение нежелательно. Их соблазняли торговлей, обещали всяческую помощь, лекарства, развитие туризма — власти были непреклонны. Пришлось убираться несолоно хлебавши, даже не выяснив, откуда и когда взялись на Изумрудной обитатели.

Они явно были эмигрантами с Земли, даже разговаривали на Едином языке, правда, устаревшем, — видимо, планета была колонизирована кучкой беглецов еще в период создания Союза Коммунистических республик, по времени совпавший с первыми звездными рейсами. Разведчики подвесили на стационарной орбите ВП-станцию, а на планете оставили кабину для связи со станцией — это было единственное, на что удалось получить разрешение. И все эти годы никто ими не пользовался.

Теперь представьте себе ситуацию. Почти полвека на наши регулярные вызовы никто не отвечает, услугами Станции никто не пользуется. Пятьдесят лет дежурные смены на спутнике изнывают от безделья. И вдруг Изумрудная заговорила — просят отправить на Землю пассажира, указывают, когда его забрать. Ребята рады, они сажают «Гриф» тютелька в тютельку куда следует и видят конное войско с копьями и мечами, провожающее очень хорошенькую девушку. А по углам посадочного квадрата они видят четыре вышки, и им без бинокля видно, что на вышках сидят здоровенные верзилы с лучеметами и держат все это рыцарство и их самих под прицелом. Они, естественно, девицу забирают, а на Земле выясняется, что она наследная принцесса Изумрудной и приехала к нам учиться. Король, ее батюшка, прислал с ней слезную грамоту в наш Совет, из которой мы поняли, что он просит получше охранять его чадо, потому что ему, королю то есть, кажется, что чаду может угрожать опасность. Мы даем принцессе в сторожа робота высшего класса, снабдив его строжайшими инструкциями. Но принцессу никто не беспокоит, никто ей не угрожает, да и кто может это сделать, если с Изумрудной не выезжала больше ни одна душа? Потом нас просят забрать королевского посланца, мы это делаем, он приезжает к принцессе, а та в слезы — оказывается, умер ее отец. Она едет его хоронить, потом возвращается, к ней снова приезжает тот же самый Летур, — все идет естественным путем и тревоги не возбуждает. А потом началось. На спутнике вызов за вызовом. То двое, то трое, то сразу пятеро. Тут мы, конечно, слегка промахнулись — надо было четко знать, кого мы везем, куда и зачем. Но, поймите, у нас не было никаких причин для тревог или подозрений — ну ни-ка-ких… Приезжие с Изумрудной высадились на Земле и расползлись кто куда. Потом, когда мы спохватились, мы их быстро нащупали, потому что они все-таки очень выделялись среди наших людей — не одеждой, нет, они тут же переоделись, а речью. И еще больше — недоверием. Понимаете, Алексей, они у нас ничему и никому не верят. Им постоянно кажется, что их обманывают, желают им зла… Наверно, у них дома не очень-то сладкая жизнь. Теперь, если понадобится, мы легко возьмем под контроль каждый их шаг, но боюсь, что главное мы прошляпили. Недавно погиб Летур, и мы подозреваем, что приезжие приложили к этому руку.

Когда Летур прибыл сюда во второй раз, он уже не собирался возвращаться. Мы спрашивали принцессу, и она сказала, что его намерением была учеба. По ее словам, это был талантливый, разносторонне развитый человек, великолепный художник и ученый-энциклопедист. Правда, наука на Изумрудной какая-то странная — алхимия, да и только. Точных сведений у нас нет, а принцесса дома ничему толком не училась и мало что знает. Так вот, Летур поступил в институт и стал изучать генетику. Когда мы уже потом поинтересовались, нам рассказали, что в голове у него была каша, подготовки — никакой, наивность во многих вещах чудовищная, однако это был, бесспорно, очень, очень одаренный человек, будущее светило науки. Приняли его в институт условно, потому что он не выдержал ни одного экзамена. У профессоров сложилось впечатление, что он только из их вопросов узнавал о многих научных проблемах. Но он рос буквально на глазах и через несколько месяцев уже знал — и хорошо знал! — то, что другие постигают годами. У него был мозг, не засоренный ненужными сведениями, не затюканный ложными авторитетами, мозг, словно специально созданный природой для великих открытий. И вот его не стало.

Мы не знаем, что с ним произошло, — может быть, просто несчастный случай. Он купался в море — это было в Гурзуфе, — уплыл и не вернулся. Браслет он оставил на берегу — он всегда так делал, сколько ему ни говорили, — очевидно, считал, что вода испортит механизм. О Летуре вспомнили только на следующий день, но сразу искать не стали — мало ли куда мог отправиться человек! Но потом ребятишки нашли в камнях одежду. Через час тело обнаружили. Он пролежал в воде почти сутки. И представьте, врачи так и не смогли сказать, отчего он умер. Подозревают, что это был паралич сердца. Словом, самая естественная причина. Но только трое из тех, кто недавно прибыл с Изумрудной, в этот день тоже были в Гурзуфе!

Поверьте, Алексей, мы проверили все, что только могли. Люди не умирают просто так, без причин, но причин нет. Есть только смутные подозрения. Эти трое Летура не убивали. Нам удалось проследить весь их путь, и мы убедились, что они нигде не вступали с ним в контакт. А за час до того, как Летур пошел купаться, эта тройка уже сидела на веранде над морем. Они пили вино, ели шашлыки и играли в эту допотопную игру — да, преферанс — на щелчки по носу. И просидели там несколько часов, никуда не отлучаясь, — игра эта затяжная.

— А где они сейчас? — спросил я.

— Уехали. Вернулись на Изумрудную. У нас не было никаких оснований их задерживать.

— Скажите, а среди тех, кто прибыл с Изумрудной, не было детей?

— Детей? — изумился Фаркаш. — А в чем дело? Я рассказал ему историю с вишневой косточкой.

— Это был мальчишка? Вы уверены?

— Я разговаривал с ним вот так же, как сейчас с вами.

— Я проверю еще раз, но, насколько мне известно, к нам прибывали только взрослые.

Тут мне в голову пришла одна мысль, и я спросил Фаркаша, нет ли у него фотографий тех, с Изумрудной.

— Конечно, есть, — ответил комиссар. — Разрешения на ВП-перелеты выдаются только именные, с фотографией.