Первые шаги по Тропе: Злой Котел - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Брайдер, Николай Чадович cтр.№ 56

– По соседству с тенетниками проживает другой народ, заслуживший не вполне благозвучное название «вредоносцы». Их жизнь сокрыта от посторонних глаз, но достоверно известно, что во всех своих начинаниях вредоносцы следуют советам некоего чужака, именуемого Поводырем. Сущность этих советов неизвестна мне, но есть надежда обратить их во благо не только самим вредоносцам, но и другим народам, страдающим от такого соседства. Как мне отыскать этого Поводыря?

– Вредоносцы… Поводыри… Кого только нет в нашем забытом богами мирке… Злобные существа, вызванные твоими воспоминаниями, это вредоносцы?

– Нет, – душу мою вновь обдало холодом. – Это их прислужники, однажды едва не растерзавшие меня.

– Надо же! Знать, велик был страх, если ты до сих пор вспоминаешь его (и опять нельзя было понять, говорит ли она всерьез или потешается над моими неуклюжими попытками скрыть свои мысли), – что касается твоего вопроса, могу сказать: в Поводырях нуждаются слепцы. А слепцом можно назвать народ, в котором утрачена связь поколений. Поводыри берут на себя труд соединить чужое прошлое и чужое будущее единой нитью собственной памяти. Это благое дело. Ты спрашиваешь, как найти Поводыря вредоносцев. Возьми пример с воды. Вода всегда ищет другую воду. Ручей бежит к реке, а река сливается с морем.

Столь глубокомысленный совет добил меня окончательно. Река пусть бежит себе куда угодно, а нормальному человеку надо поскорее бежать из этого бедлама. Вещун, если хочет, может оставаться, но мне здесь делать больше нечего. (Само собой, что все эти кощунственные мысли маскировались горестным видением – мертвыми телами ульников, среди которых я проснулся однажды.)

– Еще вопросы есть? – устами принцессы осведомилась королева.

– Нет… Мудрость твоих ответов столь глубока, что я боюсь утонуть в ней.

– Я предупреждала тебя. Не гонись за простыми ответами. Это бредни. Простых ответов не бывает. Но и отчаиваться не следует. Вспомни свое детство. С первой попытки даже миску каши не осилишь. (Эту миску она явно выудила из моего подсознания, сам я про такие древности помнить не мог.) Упорно думай, и разгадка сама придет к тебе. То ли во сне, то ли в случайном разговоре, то ли при созерцании природы.

– Так и сделаю, – пообещал я.

– Предашься раздумьям?

– Нет, завалюсь спать. А потом отправлюсь созерцать природу.

– Желаю удачи… Скажи, а как тебе нравится мой голос?

Это был даже не вопрос. Это был гвоздь в крышку моего гроба. Это была прямая провокация.

Не найдя никакой поддержки у принцессы, вдруг напустившей на себя неприступный вид, я брякнул первое, что пришло в голову:

– Очень нравится!

– Вот как! Почему тогда все приближенные утверждают, что мой голос похож на скрип плохо смазанного мельничного жернова? Неужели они смеют издеваться надо мной! Я немедленно велю наказать их за дерзость.

– Не надо их наказывать, – потупился я. – Мне не дано слышать твой голос. Я солгал…

– Неужели ты глухой?

– Глухой, – признался я. – Как пень.

– В чем причина твоей глухоты? Ты родился глухим?

– Нет. В схватке с вредоносцами меня сильно ударили по голове.

– Хоть это и беда, но беда поправимая. Отбитую ручку кувшина можно приделать на место. Хуже, когда этой ручки вообще никогда не было. Ну а сам ты хочешь вернуть слух?

– Что за вопрос! Конечно, хочу.

– Тогда возжелай это сильно-сильно, а я буду помогать тебе. Но сначала выбрось из головы всякую чепуху о полетах в небесах, погонях в лесу и непогребенных мертвецах… Начинай. Сильнее! Сильнее!

Говорят, что можно умереть от любви и лопнуть от зависти. Но это, понятное дело, преувеличение. Гипербола. А вот я на самом деле чуть не лопнул от желания вернуть себе слух. Мало что не хватило. У меня уже и глаза на лоб полезли, а я все продолжал тужиться под немые вопли: «Сильнее! Сильнее! Еще сильнее!»

Такое издевательство над самим собой добром окончиться, конечно же, не могло, и в голове у меня вдруг что-то словно взорвалось – ну совсем как в тот раз, когда случилась памятная драка.

В ушах загудело, зазвенело, заскрипело, даже заскрежетало – и я не сразу понял, что это невнятный гул праздной толпы, звонкий смешок принцессы и скрипучий старческий голос, принадлежащий сами знаете кому.

Королева еще что-то неразборчиво шамкала, а принцесса уже лихо отбарабанила перевод:

– Учись управлять своими желаниями. Если бы ты умел хотеть по-настоящему, то мог бы сейчас слышать лучше прежнего. А лодырям и неумехам приходится довольствоваться тем, что дают.

Дальнейшее я помню смутно.

Когда вещун выводил меня из покоев королевы, я все время держался обеими руками за уши, желая умалить силу звуков, с непривычки казавшуюся нестерпимой.

Потом мы непонятно как оказались на кухне, где крепко выпили с поварами за мое счастливое избавление от глухоты. Уснул я под лавкой и видел самые разнообразнейшие сны, но разгадка непростых ответов, полученных от королевы, на сей раз мне так и не приснилась.

Первое время я ходил, словно сам не свой – давала о себе знать привычка к полной тишине, приобретенная не от хорошей жизни. Все удивляло меня в полузабытом мире звуков, но не все, правда, радовало.

Особенно докучали песни поваров, перекличка стражников и храп осатаневших от безделья одинцов. В такие минуты слух казался мне не благодеянием, а наказанием. Слепец в своих мечтах тоже, наверное, представляет окружающую действительность невероятно прекрасной, но, прозрев, видит грязь, нечистоты, запустение – ив страхе закрывает глаза.

Если вещун обращался ко мне, я просил его говорить потише или, что еще лучше, опять перейти на язык глухонемых. Более того, я мог заснуть, только заткнув уши хлебным мякишем.

Однажды меня разбудил довольно бесцеремонный толчок в бок, что было удивительно уже само по себе (надо сказать, что местную публику я быстро отучил от всяких фамильярностей). Но сейчас надо мной склонялся отнюдь не пьяный повар и не проигравшийся вчистую стражник, а принцесса Чука собственной персоной (от других сестер ее можно было отличить по разрезу глаз, присущему египетским царицам и японским гейшам).

Я попытался вытащить затычки из ушей, но она помешала этому и одними губами произнесла:

– Пойдем погуляем на свежем воздухе.

Конечно, я ценил внимание принцессы, но мне страсть как не хотелось покидать согретое местечко и топать через весь лабиринт только ради сомнительного удовольствия сделать глоток сырого и холодного воздуха. Поэтому я стал отнекиваться:

– Не хочется что-то. Опять ноги бить, опять через ямы прыгать. Мне и так хорошо… Если что надо, говори здесь.

– Пойдем погуляем на свежем воздухе, – повторила она уже совсем другим тоном (об этом можно было судить по сразу изменившемуся выражению лица), – ты угорел от кухонного чада. Тебе плохо. Нужно срочно выбраться наружу.