Контакт - читать онлайн книгу. Автор: Карл Эдвард Саган cтр.№ 68

Некоторые считали подобные приюты чистым мотовством, ведь богатства планеты далеко не безграничны: у бедняков еще слишком много насущных потребностей, чтобы богатые и могущественные могли позволить себе беситься с жиру. Это просто глупость, заявляли они, так когда-нибудь вся элита эмигрирует в космос, а массы останутся на Земле… планета лишится своих землевладельцев. Другие видели в этом знаменье: класс собственников наконец собирает пожитки… там, наверху, им не удастся причинить столько вреда.

Едва ли можно было предвидеть главный эффект: судьбы планеты перешли в руки тех, кто способен творить добро. Через несколько лет на орбитах вокруг Земли почти не стало националистов. Глобальная ядерная конфронтация не сулила хорошего тем, кто претендовал на бессмертие.

Среди них были японские промышленники, крупные греческие судовладельцы, саудовские принцы, один экс-президент, бывший Генеральный секретарь, китайский каучуковый барон и короли героина. На Западе, кроме некоторых государственных деятелей, правом пребывать на орбите обладал всякий, кто мог заплатить. В Советском космическом приюте подход был иным, он именовался космической станцией, и бывший Генеральный секретарь пребывал там на «геронтологическом обследовании». Но в целом массы не горевали. Однажды, верили все, придет и наш черед.

Люди на орбите становились внимательными, осторожными и спокойными. Их семьи и слуги тоже. К отдыхавшим наверху внимательно приглядывались могущественные и богатые люди, пока еще остававшиеся на Земле. Публичных заявлений не делали, но повсюду на планете все стали мыслить почти одинаково. Почтенные старцы из космоса поощряли дальнейшее сокращение ядерных вооружений всех пяти обладающих атомным оружием держав. Поощряли и сооружение Машины – в ней видели залог грядущего единства мира. Время от времени националисты разражались в печати негодованием по поводу некоего заговора, охватившего из космоса Землю, – о том, как эти слабоумные добряки торгуют отечествами. По рукам ходили памфлеты, объявлявшиеся стенографическими записями совещания на борту «Мафусаила» с участием представителей частных орбитальных станций, съехавшихся ради общего дела. Перечень намеченных действий способен был вселить ужас в любое осененное патриотизмом сердце. По мнению «Таймс уик», памфлеты были подложными, она окрестила их «Протоколами озонских мудрецов».

Перед полетом Элли попыталась проводить некоторое время, обычно самые первые утренние часы, на Кокосовом пляже. Она приносила с собой хлеб и бросала его чайкам. Птицы подхватывали куски на лету с легкостью профессионала высшей бейсбольной лиги. Случалось, что двадцать или тридцать чаек зависали в воздухе в одном-двух метрах над ее головой. Раскрыв клювы, они трепетали крыльями, ожидая чудодейственного появления пищи. То одна, то другая, явно случайным образом, время от времени срывалась вперед, но облачко птиц тем не менее казалось застывшим на месте. Возвращаясь, на самом краю песка Элли заметила небольшую и совершенную в своей простоте пальмовую ветвь. Она подняла ее и принесла домой, тщательно смахнув по дороге песок.

Хадден пригласил ее в свой уединенный дом, расположенный вдали от прочих домов, в свой космический замок. Он дал ему имя «Мафусаил». О приглашении знали только члены правительства. Хадден стремился избежать внимания публики. И в самом деле, пока еще мало кому было известно, что теперь он живет в космосе и удалился на покой на небеса. Члены правительства дружно советовали ей согласиться. Дер Хиир просто сказал:

– Перемена обстановки пойдет тебе на пользу.

Президент явно одобряла этот визит, поскольку на следующем же шаттле, стареющем МТКК «Интрепид», немедленно обнаружилось свободное место. Постояльцев и гостей в орбитальные дома отдыха доставляли коммерческие аппараты. Проходила последние испытания новая одноразовая ракета-носитель, но флот стареющих шаттлов по-прежнему вытягивал всю правительственную космическую программу США, военную и коммерческую.

– А мы только счищаем после посадки сгоревшие плитки и потом клеим новые, – объяснял ей один из пилотов-астронавтов.

Лететь мог любой практически здоровый человек, специальных требований не было предусмотрено. В коммерческих рейсах набивался полный аппарат пассажиров, обратно машины возвращались пустыми. Шаттлы же, напротив, и взлетали, и садились полными. Перед своей последней посадкой на прошлой неделе «Интрепид» состыковался с «Мафусаилом», чтобы вернуть на Землю двух пассажиров. Имена их были знакомы Элли: один – ракетчик, специалист по двигателям, другой – криобиолог. Что они делали на «Мафусаиле»?

– Вот увидите, – сулил ей пилот, – такое ощущение, будто с бревна свалился… многим даже нравится, редко кому неприятно.

И она увидела. Совместно с пилотами, двумя бортинженерами, строгим военным и чиновником Налоговой службы она бестрепетно перенесла безукоризненный взлет и почувствовала приятное возбуждение от впервые испытанной невесомости – куда более заметной, чем при спуске в скоростном лифте Всемирного торгового центра в Нью-Йорке. Через полтора витка они состыковались с «Мафусаилом». А уже через два дня коммерческий транспортный корабль «Нарния» доставит Элли обратно на Землю.

Замок – Хадден настаивал на этом – медленно вращался, совершая один оборот примерно за девяносто минут, поэтому одним концом он всегда был обращен к Земле. И в кабинете Хаддена открывалась великолепная панорама: вся планета была видна не на телевизионном экране, а через обычное, прозрачное окно. Фотоны, попадавшие ей в глаза, снега Анд отразили какие-то доли секунды назад. Оптических искажений почти не было, разве что у самого края окна, где более толстый слой полимера изменял траекторию световых лучей.

Элли знала многих людей, в том числе и считавших себя религиозными, стеснявшихся обнаруживать благоговение. Но нужно быть деревяшкой, думала она, чтобы стоять перед этим великолепием и не почувствовать ничего. Сюда следует посылать молодых поэтов, композиторов и художников, людей, исполненных истинной веры, не погрязших в сектантстве. Это зрелище понятно любому обитателю Земли. Какая жалость, что никто еще не пытался этого сделать. Она ощущала… трепет.

– К этому привыкаешь, – пояснил Хадден, – но пресытиться невозможно. Даже вдохновляет время от времени.

Сам он умеренно посасывал диет-колу. От напитков покрепче отказалась. Какие же здесь на орбите наценки на спиртное? – подумала она.

– Конечно, кое-чего не хватает: долгих прогулок, купания в океане, старых друзей, с которыми так и не попрощался. Впрочем, на все это у меня никогда не хватало времени. А друзья, как видите, могут и навестить.

– Но какие расходы, – отвечала Элли.

– К моему соседу, Ямагиси-сан, наведывается женщина. Каждый второй вторник каждого месяца независимо от погоды: будь то снег или дождь. Кстати, я вас познакомлю с ним. Вот это личность. Военный преступник первой категории – правда, дело ограничилось только обвинениями.

– Что же вас всех сюда тянет? – удивилась Элли. – Мир не кончается, это все знают. Что вы здесь делаете?

– Наслаждаюсь видами. Кроме того, здесь законодательство предоставляет известные преимущества.