В нужное время в нужном месте - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Богданов cтр.№ 3

– То же самое, что сейчас.

– Это плохая шутка.

– А я не шучу, Марат.

– Да, ты не шутишь – ты себе свободное место на галерах подыскиваешь.

И тут – пришла жена…

И – началась душераздирающая сцена…

– Мама-а!!!

– Сюда нельзя.

– М-м-а-ам-м-а-а-ачк-а-а-а-а!!!

– Бонифаций. Уведи. Потом договорим. Никуда не уезжай из города. Ты понял?

– Да. И?

– «И» – не знаю! Пока. Будь в городе. Похороны я организую. Понял?

– Иди ты, «понимальщик»…

– Дурак ты. Дурак и скотина. Для тебя же стараюсь, не для себя…

– Гран мерси…

– Чего?

– Агромадное спасибо, говорю.

Диалог был закончен. Тому, как я провел утро, как обнаружил труп, Марат не поверил. И, надо признать, у него на то были все резоны: из дома стадо каких-то козлов волочет полтыщи черепов, уроды причаливают, отчаливают, теща палит из обоих стволов…

И не просто «стволов», а из непонятного обреза, принадлежащего зятю.

Еще оставляет предсмертную записку, адресованную тому же зятю.

А зять – ни при чем.

Спит. Просыпается. Кофей пьет. Сигареты курит.

И даже выстрела не слышит!

Я бы тоже не поверил.

Если бы не был тем самым зятем.

Той самой тещи.

Обладательницы того самого собрания пропавших черепушек.

Под моим руководством супруга скушала лошадиную дозу успокоительного и молча осела на кровать. В доме стало гораздо тише. И душераздирающая сцена, миновав вокальную фазу, приняла более смирную конфигурацию. Но легче от этого никому не стало.

1

Месяцем ранее

…Второй день вою про себя «Лунную сонату» Бетховена.

К чему бы это? Ведь Луны в нашем звездном небе нет. И от моего «пения» она вряд ли там появится. Говорят, на Земле волки обожают выть при лунном свете. Наверное, в одной из прошлых Жизней я был земным волком.

А в этой жизни меня зовут Бонифаций Македонский. Родился и вырос в Великом Новгороде, столице планеты Русь. Служу здесь директором тюрьмы, которую в честь разрушенной парижской каталажки назвали Бастилией.

Ни слуха, ни голоса у меня нет. У меня есть только лунное настроение.

Жена говорит, в юности я был похож на Алена Делона, а с возрастом начал превращаться в Бельмондо. Что она имеет в виду, хорошо это с ее точки зрения или как – неясно.

…Теща опять затеяла помирать. На сей раз почему-то в августе. Завтрак посвятила детальному обсуждению процедуры и регламента своих бесконечно приближающихся похорон. Жена привычно возмущалась: «Сколько можно, мама, нервы трепать!..» Дочь Алиса в полусне прихлебывала кофей и ни на что не реагировала.

А мне погребальная тема понравилась. Внес свою лепту. Не оценили. Предложил, видите ли, не опошлять Великую Кончину Великой Женщины вульгарными похоронами, а изготовить из тещи симпатичную мумию. Установить уже неопасную Капитолину Карловну в ее же будуаре… Тему развить не удалось.

Теща обиделась. Мол, традиции предков, из земли пришли и в землю уйдем, наши древние кладбища – это святыня, а вы – поколение без идеалов, ренегаты, и вообще – куда катится планета, если сам директор Бастилии ТАКОЕ смеет заявлять?! И этот человек (то есть я) имеет наглость считать себя писателем-патриотом, да его (то есть опять меня) на пушечный выстрел к литературному творчеству и особо опасным преступникам подпускать нельзя!

И обиделась. И вышла. Громко хлопнув дверью.

А чего обижаться? Чего дверями бахать? Моя идея целиком и полностью гармонирует с ее любимым увлечением.

Поясняю. У тещи хобби. Она еще со студенческих времен натуральные черепа коллекционирует. Человечий черепок для нее – лучший гостинец. О данном факте в городе хорошо знают, и поскольку Капитолина Карловна – персона чрезвычайно почитаемая, стараются изо всех сил угодить.

За большие магарычи с бесхозных покойников в моргах головушки отвертывают, потом очищают, полируют, лаком покрывают… Целая технология. Морговский персонал буквально молится на Капитолину Карловну, кормилицу… Черепов в нашем доме набралось уже 483 штучки. Аншлаг в театре, кости блещут!

Очередное пополнение коллекции было вчера – элегантная суперголова какого-то бомжа, погибшего в привокзальном кафе. Подарок нашего щедрого друга Шерифа.

Старуха боготворит Шерифа. Любимый пациент. Она его в люди вывела, в Помойном Пристанище нашла, разглядела, вычистила-вымыла-выкормила. Выжить помогла. Жить научила. А-ля приемный сынишка.

Конечно, можете подумать, я ревную. Да. Ревную. Меня-то она тогда, видите ли, решила оставить, «ведь истинный талант, Бонифаций, он сам себе дорогу пробивать должен, только тогда он может засиять…»

Да уж. Добрая фея. Тебя бы хоть на денек в ту помойку, где я себе дорогу пробивал…

2

Мы в Пристанище с Шерифом в одной группе обретались, дружили. Мы туда и попали как-то похоже – родители у обоих рано погибли. Потом у меня единственная бабушка умерла, и у него тоже. Может, на этом и сошлись… Бабушкины детки.

А Капитолина Карловна в Помойное Пристанище с инспекцией заявилась – и тут же на него все внимание. «Ах, какой интересный экземплярчик!.. Пойдешь со мной?» Ха. Кто бы отказался. Из Помойки – сразу в Психиатрическую академию! На золоте есть, на шелках спать… Причем просто так: без экзаменов, тестов, испытательных сроков… Мечта. И мечта эта прибыла в гости к Марату в лице Капитолины Карловны.

(Забавно. Зовут-то его Марат, с детства прозвище – «Шериф». Теперь должность и прозвище совместились – такой вот милый каприз судьбы.)

Марат потом ко мне в Пристанище частенько приходил, наведывался. Еду-одежку приносил, защищал, если что. А этого самого «если что» в Помойке завсегда было вдосталь.

А Марат это умеет – защищать. Да так, что потом трясет всех – и от кого защищал, и кого защищал… Потому и Шерифом прозвали, потому и шерифом стал.

«Интересный экземплярчик!» В совершенной точности этой характеристики вся Помойка удостоверилась месяца через четыре после его торжественного убытия в Академию.

…Объявился у нас в Пристанище редкостный подонок – Цезарь. Сбил вокруг себя десяток шакалят. Все Пристанище терроризировали, кончилось тем, что воспитательницу-практикантку юную живодерски изнасиловали: двое суток глумились… Ну, полный набор потех. Вся Помойка была в курсе: крики-вопли далеко летели. Хотели убить девчонку, но не успели, сбежала практикантка чудом. Точнее – уползла.