Не мир принес - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Манов cтр.№ 42

Васинцов лихо развернулся на площади и, подъехав к остановочному павильону, заглушил двигатель снегохода. Никоненко сидел на своем мотоцикле и задумчиво наблюдал, как «пазик», ревя мотором, пытается забраться на взгорок у околицы села, значит, минут через десять будет здесь.

— Всегда встречаете? — спросил Васинцов.

Никоненко понял вопрос и кивнул:

— В обязательном порядке. Этот автобус, он почти круглый год вроде как паром между нашим маленьким мирком и огромным, внешним миром. Все видно, кто приехал, кто уехал. Раньше еще молоковоз ходил, а теперь сами масло, сыр делаем, на этом же автобусе и отправляем.

— И судя по твоим записям, философ ты мой при исполнении, все непутевое из села уезжает, а взамен прибывает здоровый элемент. А водила Федор вроде как старик Харон на переправе через Стикс?

— Что-то типа этого, — то ли не понял, то ли сделал вид, что не понял иронии, Никоненко. — Вот глянь туда, вдоль реки, это дачный кооператив, еще год назад здесь зимой ни одной дачи жилой не было, а теперь…

Действительно, из труб чуть ли не четверти дач вились дымки.

— Это городские, приехали летом и остались, это они маслобойню и сыроварню наладили, колбасный цех, коптильню. Теперь у нас в школе учителей комплект, свой врач есть, фельдшер, инженер-строитель, агроном из сельхозакадемии, целой кафедрой заведовал. А вот такие, — и он кивнул в сторону остановочного павильона, — съезжают.

Васинцов посмотрел и увидел крупного красномордого мужчину, прятавшегося от мартовского ветра за облупившейся жестью остановки в окружении полудюжины мешков и чемоданов.

— Наш бывший зампредседателя потребсоюза Бобров.

— Тоже автобуса ждет? Неужто при такой должности на хотя бы скромную «нивку» не заработал?

— На «нивку»? Два «СуперУАЗа» и «ниссан-патрол», не считая того, что записано на жену и тещу! Еще во время первых торков в пользу сельской общины отдал, жена его потом чуть живьем не съела. А потом и ее торкнуло, бриллианты свои в церковь отволокла, чуть ли не насильно батюшке всучила. А вечером прибежала и забрала, а утром опять принесла. Короче, отцу Алексию это все надоело, он в пользу Сергиевой Пустыни камешки передал, а Бобрихе сказал, что нечего бегать туда-сюда, как электричка. Но грехи ей все-таки отпустил. Кстати, а вот и он…

К площади медленно подходил молодой священник в черном суконном пальто поверх рясы. На голове батюшки ясно выделялись хорошие наушники аудиоплейера.

— Все «Пинк Флоид» слушает, — объяснил Никоненко, вынимая из кармана какую-то бумажку, — ищет в их музыке небесное звучание… И вот еще что, я тут на всякий случай подборочку сделал.

— Что за подборочку? — удивился Васинцов.

— Это список тех населенных пунктов, куда убыли наши бывшие односельчане, и я заметил тенденцию.

— Что за тенденция?

— Ну вот смотрите, многие подались в район, в областной центр, некоторые даже в Москву. Это понятно. Но вот некоторые населенные пункты… Я проверял, у них там ни родных, ни даже знакомых, но почему-то они направляются именно туда, и не только отсюда, я сверялся в райуправлении, звонил знакомым…

— Постойте, постойте, Ржач, Чапаевск, Мулино… Это же «зоны отчуждения»? Вот так дела! Вы позволите мне оставить этот листок себе?

— Я для вас его и подготовил.

Они разобрались по номерам, Карина выбрала местечко под ветвями старого дуба, ногой разгребла снег, быстро разложила складной столик, вынула из сумки термос, пирожки, холодную телятину, расставила стаканчики.

— Мила, — укоризненно сказал Васинцов, — мы же на охоте…

— Ну и что? Вам, мужикам, как ни назови, что охота, что рыбалка, все одно — пьянка. Нажретесь, и давай языками молоть про работу да про баб. Что я, не знаю, что ли? А появится твой волчище, тут ему и хана — не сомневайся.

Васинцов и не сомневался, по части стрельбы с Кариной никто сравниться не мог, да и позицию она выбирала так, что жертва словно сама выходила под ее ствол и подставляла бочок. Вот и сейчас они вовсе не случайно получили «номера» по соседству с парой Корич — Гулин, подстраховывали. Гулин был плох, совсем плох, после той самой проверки в институте он замкнулся в себе, во время совместных застолий отмалчивался большей частью и со спирта перешел на винцо. А в последнее время все чаще уходил в одиночку «побродить по лесу с ружьишком», но добычу приносил крайне редко и с собаками общего языка не находил.

На охоту их пригласил Никоненко. Егерь лично привез ему лицензии на отстрел: волки зарезали трех овец на ферме, да и на дальнем хуторе корова ушла в лес да так и не вернулась… В принципе ничего особенного, волков здесь отстреливали каждые три года, только вот почтальонша рассказывала, что, когда развозила почту, видела большую стаю, вышедшую из перелеска. Вел стаю матерый зверь, и едва увидев ее, тут же погнался. Если бы не снегоход, задрали бы, как пить дать. И еще она божилась, что волк, поняв, что не догонит, остановился, высунул язык и обложил ее трехэтажным матом. Только мало что не почудится женщине со страху.

— Третий, приготовьтесь, слышу собак очень близко…

Мила первой вскинула винтовку, Васинцов тоже присел на колени и поднял ствол своей «Сайги».

— Осторожней, здесь дети, — раздался в наушниках голос Гулина.

Дети, откуда здесь могут быть дети? Или сельские мальчишки сбежали с уроков, чтобы посмотреть, как «городские спортсмены» охотятся на волков?

Первым на полянку, огороженную красными флажками, выскочил большой бурый волк. Он припал передними лапами к снегу, огляделся, потом поднял большую голову и втянул ноздрями воздух, тявкнул. По его следам на поляну вышли две волчицы, дюжина полугодков. Стая замерла на месте, молодая самка заскулила и снова бросилась в лес.

Винтовка Карины сухо щелкнула, потом еще раз, вожак взвизгнул и закрутился на месте, остальная стая метнулась в лес.

— Вот так дела, это ж Андрюха Голованов, — почесал затылок Никоненко, — только оброс сильно. Да и зубы поменял, у него-то после последней «ходки на зону» сплошь фиксы рыжие были, а теперь белые, крепкие. И что мне теперь в рапорте писать? Несчастный случай на охоте? Затаскают теперь…

Раздался скрип снега, с трудом удерживаясь на лыжах, из чащи медленно вышел Гулин. Из-за пазухи у него торчал мокрый черный нос.

— Щенка, что ли, нашел? — удивился Кайметов. — Ба, да это волчонок!

Гулин ушел ночью, оставил на столе рапорт об увольнении, просьбу переслать его денежное довольствие матери в Саратов, с собой взял того волчонка и кусок задка убитой на охоте кабанихи.

«Больше не могу противиться природе, ухожу в леса. Простите, если что не так, Гулин», — вот и вся прощальная записка. Его встретил еще старик-ветеринар на тропинке к реке. «Они там в лесу, одни», — сказал Гулин странным голосом. И глаза у него были какие-то странные, желтые, что ли…