Не мир принес - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Манов cтр.№ 111

— Карина пока нормально, еще врет потихоньку.

— Ну ладно, привет ей передавай, — сказал Юдин и отключился.

— Кто там? — спросила Карина спросонья.

— Да Юдин это, никак не угомонится. Опять с девками загулял, а жены боится. Теперь отмазку ищет.

— Вот дурак, ведь женился недавно, и чего ему не хватает? И девка такая видная.

— Видная, да дура, — откровенно сказал Васинцов. — Думает, вышла замуж за «грифа», и весь мир в кармане. Хоть бы бельишко мужу простирнула, а то рубашка вечно словно жеваная, как у холостяка. Он как-то ей намекнул, а она: «Я когда замуж выходила, домохозяйкой не нанималась». Ну ладно бы училась или работала, а то сидит целыми днями перед зеркалом, красоту наводит или с дурами такими же по телефону болтает. Знаешь, чем она Юдина на ужин кормит? Пиццей, заказанной по телефону, ей даже пельменей сварить лень. «Я, когда замуж выходила, кухаркой не нанималась», — очень похоже передразнил Васинцов голос юдинской супружницы. — Каждый вечер — пицца, представляешь? А опоздает Юдин на ужин хоть на полчаса — скандал, пивом от него пахнет — трагедия, с друзьями на рыбалку соберется — в слезы и рыдает, как выпь. По выходным она изволит в лучших ресторанах ужинать в вечерних платьях. А знаешь, какие сейчас цены в приличных ресторанах? Юдин уж обзанимался у кого только можно, только что на паперти не сидел. А она все равно воет, все ей денег мало, мечтает, чтобы Юдин охранником в банк пошел. Прикинь, «гриф» — охранник. Засмеют же! Нет, не ужиться им вместе.

— Но он тоже хорош, неделю как знакомы, и в загс потащил.

— Это кто кого еще потащил. Ну поплыл мужик, подержал молодуху за сиську и поплыл. Ты ж видела, какая она, все по конкурсам мотается, «мисской» стать хочет. Видала, какие ей букетища дарили?

— Тогда что ж он, не видел, с кем связывается?

— Он «гриф», трудностей не боится. Премиальные получил, решил штурмом взять, вот и взял на свою голову. Он — служака, она… Дура она и есть дура. Дурища!

— Я у тебя тоже дура? — зловеще прошипела Карина и протянула к Васинцову руки.

— Нет, ты у меня прелесть, золотко, клад. Я у тебя всегда в чистеньком, рубашечки поглажены. А твои борщи, а пироги! А термосок в дорогу, когда на рыбалку…

— Ах ты подлый, на рыбалку! В прачку-кухарку меня превратил, а я, между прочим, не нанималась. Может быть, я тоже хочу в ресторан, в вечернем платье…

— Будет, будет тебе ресторан, обещаю!

Карина навалилась на Васинцова и ухватила его за шею:

— Васинцов, клянись самым святым: служебным удостоверением и должностным окладом, клянись премией в конце квартала, что в ближайшие выходные поведешь меня в самый лучший ресторан.

— Клянусь, клянусь, — смеясь, сказал Васинцов и высунул язык, как удавленник, — пусти, задушишь.

— Ну правда, Генк, когда мы с тобой сходим отдохнуть куда-нибудь, — сказала Карина, прижимаясь ушком к его чуть волосатой груди. — А то у тебя все работа и работа. Ведь от тела отлучу, или стану такой же стервой, как юдинская Верка.

— Давай через неделю, как раз дежурства не будет, и премию обещали. Днем Людмилу заберем, в парке погуляем, на каруселях покатаемся, а вечером в кабак завалимся.

— Все, ловлю на слове, правдоруб ты мой…

В этом и не было необходимости, ловить его на слове. С зимним усилением торков, а комета подлетала уже совсем близко к Марсу, активно задевая хвостом Землю, Васинцов напрочь отучился врать. И теперь, задерживаясь на работе, он не рассказывал Карине сказок о срочной вводной начальства, а честно говорил, что зашел с ребятами выпить пивка. Не он один, конечно, полстраны, даже больше, неожиданно утратили способность к вранью, даже к невинному обману. Первых таких уникумов ушлые журналюги окрестили правдорубами, так и прижилось. Кстати, самих журналюг тоже изрядно на правду торкнуло, оттого в столичных изданиях наметился явный недостаток кадров.

Васинцов решил ночное пробуждение использовать с пользой, похотливо погладил Карине нежный пушок под ночнушкой, она игриво потянулась молодой пантеркой, когда зазвонил телефон. Васинцов ткнул себя в грудь большим пальцем и скрестил ладони, мол, меня нет и не будет.

— Алле, — нарочито сонным голосом сказала Карина, берясь за трубку, — да, дома, да, спит. Как это разбудить? Он у меня устал за день, он ведь работает, семью кормит. Ах, Верочка Юдина, помню, конечно. Нет, ни про какое задание Геночка не говорил, а ваш муж скорее всего на блядках со шлюхами, в бане какой-нибудь, а где ж еще? Вы знаете, от постоянного потребления пиццы на ужин очень на девок чужих тянет, по своему опыту знаю. Я поэтому Геночку только борщиком кормлю и котлетками домашними с чесночком. Почему в бане? А где ж еще? Такой помятый, в рубашке неглаженой, где ж ему еще к девкам приставать? Только голым в бане. Что? От дуры слышу!

Карина бросила трубку на базу и звонко расхохоталась.

— Мил, ты что? Тоже на правду торкнуло? — удивился Васинцов.

— Неа, просто Юдина жалко. Если эта Верка на самом деле такая дурища, нечего им вместе мучиться. Не зря же люди придумали развод.

Телефон снова зазвонил.

— Опять эта дурища! Ну я ей щас задам! — сказала Карина, берясь за трубку. — Алло… Ген, это тебя, говорят, тревога…

Мороз вдарил не по-детски, печка автобуса гудела, но всего салона не прогревала. Васинцов еще раз подышал в ладони и потер их, чтобы согреть. Рядом сопел Юдин, его развезло после ночной бани «с девками» и даже ударная доза спецпрепаратов, способная протрезвить быка, на сержанта подействовала мало. Перед тем как развалиться и заснуть на сиденье автобуса, Юдин радостно сообщил, что эта тревога — «стопроцентная отмазка от жены», а то она все телефоны оборвала, его отыскивая, а теперь вроде как успокоилась. Наказала ему побольше зверьков поймать, чтобы премию получить. А то ей больно уж шубка песцовая в салоне приглянулась.

Корич тоже дремал, Дзюба разгадывал сканворды, устроив журнал на его спине, Кайметов читал какой-то мудреный учебник, он учился заочно и уже пару раз был замечен за примериванием лейтенантских погон. Вазгян дразнил Бифштекса хот-догом, тот виновато озирался на дремлющего на заднем сиденье Пашку и, не в силах побороть искушения, потихоньку поскуливая, полз в сторону Вазгяна. Васинцов улыбнулся и снова поглядел в дырочку, которую сам же и продышал. Впрочем, смотреть особо было не на чего: костры и люди, огромная толпа, вдоль всего забора института, будь он неладен. Люди по колено в снегу, некоторые — легко одетые, в осенних курточках, словно собирались второпях, теперь стоят возле больших костров, греются. Дверь автобуса зашипела и открылась.

— Блин, идиоты какие-то! — громко сказал Крушилин, поднимаясь в салон. — На улице дубак, а они стоят на ветру, как зомбированные, дрожат, но не расходятся. И прибывают, со всех сторон идут, толпами. Слышь, командир, че творится-то? Че из штаба говорят?

— Ничего. Приказали занять позицию и ждать указаний. Кайметов, что у нас в эфире?