Земля-Сортировочная - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Иванов cтр.№ 59

А крейсера Сатара имен не имеют, поэтому им сюда дороги нет.

«Ультар» и Парусник опустились на Ракай там, где среди высоких скал простерлась огромная площадь. Когда Навк по трапу спустился на древние плиты, ветер, бушующий под низким серым небом Ракая, резанул лицо, выбив слезы. Вдали высилось огромное кубическое здание.

Старик молча пошагал вперед. Ветер трепал его кудри и бороду. Навк и Дождилика, переглянувшись, поспешили за ним.

— Что там впереди? — спросил Навк, догоняя старика.

— Это Храм Мироздания, — ответил тот. — Его построили еще Корабли. В нем хранятся перлиор, за которым мы сюда прилетели.

Странность, загадочность слов Корабельщика сильно подействовала на Навка. Со смутным ощущением нечеловеческого величия зодчих, воздвигших в тайном уголке Галактики грандиозный храм, Навк словно коснулся тонкого стекла, льда, покрывающего толщу неизведанной, могучей, но уже отшумевшей жизни, былых империй, войн, звезд, от которых теперь остался лишь светящийся песок.

Они вошли под гигантский купол храма, как под гранитный небосвод. Не поддерживаемый ничем, он парил в вышине. От обнаженного, чистого, пустого объема храма закружилась голова. Изнутри купол переливчато мерцал золотисто–синеватыми волнами, и Навк, приглядевшись, понял, что он весь расписан линиями, иероглифами, концентрическими окружностями. Эти фрески и излучали тонкое сияние.

— Система мира: — подняв лицо, негромко произнес Корабельщик.

Седина его в отсвете фресок отливала синевой. Лицо Дождилики стало словно из серебра, а кудри — с прозеленью.

В стенах храма темнели полуциркульные ниши, посреди на странном ступенчатом пьедестале стояла чаша. Больше ничего здесь не было. Навк медленно двинулся по тонкой пыли, покрывающей пол, чтобы узнать, что находится в арках, но остановился на полпути у большого черного пятна, просвечивающего сквозь пыль.

— Тут Навага ударил меня ножом, — сказал Старик. — Это моя кровь.

Навк не решился переступить страшный знак преступления. Со своего места он видел, что во всех нишах стоят странные фигуры — черные, напоминающие скелеты.

Навк содрогнулся, взглянув на их совсем человеческие лица с закрытыми глазами и печатью нерушимого покоя.

— Это чаморы, хранители жемчужины, — сказал Корабельщик. — Вечно живые мумии.

Корабли вложили в них сердца межзвездных варалов.

Старик и девушка направились к постаменту с чашей. Обойдя пятно, Навк пошел вслед за ними, с тревогой оглядываясь на чамор.

Постамент представлял собой толстый каменный диск, на котором покоился такой же массивный каменный квадрат, а на квадрате — треугольник. Сверху стояла резная чаша. Пришельцы осторожно поднялись к ней. Навк увидел, что на дне чаши лежит пылающая жемчужина.

— Это и есть перлиор, — сказал Корабельщик.

— Слеза Вселенной. Его оставили нам Корабли, чтобы мы запустили Валатурб.

Постамент заключает в себе секрет запуска. Когда я бедствовал на Ракае после предательства Наваги и Кромлеха, я долго размышлял и отыскал ключ к пониманию.

Древняя система знаков гласит, что треугольник — символ песчинки, квадрат — искры, круг — зерна. На каждой ступени этого постамента написано название. На треугольнике — «Джизирак», на квадрате — «Сингуль», на круге

— «Вольтан». Я знаю во Пцере белый карлик Джизирак, знаю мертвую звезду

Сингуль, но Вольтана не знаю. Надо понимать так, что у Джизирака перлиор будет песчинкой, у Сингуля — искрой, а у неведомого мне Вольтана — зерном. В этом секрет Валатурба. Сатар отдал бы все, чтобы знать его.

— А что за иероглифы написаны на ступенях? — спросил Навк, стирая ногой пыль. — И почему они светятся?

— Все росписи сделаны кровью древнего космического вепря Уруха, — пояснил Корабельщик. — А иероглифы начертаны, чтобы знать свою судьбу. Перлиор прокатится по ступеням, и знак, который он заденет, предскажет вам будущее у Джизирака или Сингуля. Я же беру себе Вольтан. Я хочу знать, чем кончится для меня запуск Валатурба.

— Тогда Сингуль будет моим, — решила девушка.

— Сойдите вниз, — велел Корабельщик. Когда он один остался наверху, он качнул чашу и закрутил ее. И тотчас все три ступени постамента начали с шорохом вращаться. Жемчужина, лежавшая на дне чаши, побежала, покатилась по спирали, набирая скорость, взлетела на кромку чаши, спрыгнула вниз, прочертила все три ступеньки, оказалась на полу и помчалась дальше в пыли.

Корабельщик медленно спустился, глядя под ноги на иероглифы — Навк, — сказал он. — Тебе у Джизирака выпала кровь: Дождилика, девочка: — Старик пошатнулся. — Перлиор коснулся знака смерти на Сингуле: А мне на Вольтане — покой.

— Я должна погибнуть? — дрожащим голосом спросила девушка.

— Не знаю, — задумавшись, сказал старик. — Но если ты будешь со мной у Сингуля, ты встретишься со смертью.

Волна горечи захлестнула Навка, и он, отвернувшись, пошел по следу жемчужины, чтобы подобрать ее. След вел прямо к стене, и Навк увидел в пыли огонек перлиора. Он нагнулся за жемчужиной, а выпрямившись, в ужасе отлетел назад.

Прямо перед ним была ниша, и чаморы в ней глядели на Навка светящимися багровыми глазами.

— 0–о–они ожили!.. — заикаясь, крикнул Навк, отступая спиной вперед. — Му–мумии!..

Корабельщик быстро глянул в его сторону. Дождилика первой побежала к выходу.

Навк — за ней. Последним, задумавшись, шагал старик. Они покинули темный храм и вышли на просторную площадь.

— Мы забрали перлиор, и энергия Ракая высвобождается, — произнес Корабельщик. — Скоро Ракайский тоннель откроется, но только для одного корабля. Ты не полетишь со мной, Дождилика. Жди меня в Фокусе.

— Нет, — покачала головой девушка. — Я не боюсь смерти.

— Перестань, — вдруг сказал Навк Дождилике, и девушка со стариком изумленно оглянулись на него. — Миллион лет назад кто–то нарисовал иероглиф, а ты уже умираешь: Сейчас уже все иначе.

— Иначе?! — Дождилика, казалось, разозлилась. — Что ты понимаешь в этом? Как ты можешь судить о мудрости древних цивилизаций, не зная даже, что представляет твоя собственная?.. Папа, — устало обратилась девушка к Корабельщику. — Он же все равно полетит с тобой. Пока Ракайский тоннель не открылся, расскажи ему о Кораблях.

— О Кораблях? — усмехнулся старик. — Хорошо.

— Учение Нанарбека, которое называется «Полночь в Мироздании», утверждает: материя одухотворена насквозь. А в чем самая высокая концентрация одухотворенности? В той вещи, стихия которой — свободное движение. В той, которая, единственная из всех, не входит в сочетание со средой своего обитания, а противостоит ей, обрекая себя на вечные странствия, одиночество и гибель.

Мудрецы Нанарбека называли такую вещь словом «пталь». Они знали несколько категорий пталь: по категории разума — Познание, по категории духа — Талант, по категории чувства — Любовь, а по категории материи — Корабль. Корабль! Именно в нем воплотилось одухотворение материи с небывалой силой! Да и как может быть иначе? Кто ритмом своих линий, стремительностью движения являет нам образ совершенной красоты? Кто извечно будоражит наше воображение тайной своих странствий, высокой трагедией своего изгнания, силою самоотречения, бедой неприкаянности? Чье магическое притяжение срывает нас с мест и несет по вселенной? Где мы живем тысячью жизней сразу, не доживая и одной? Произнеси это емкое, звучное, вытянутое вверх слово — корабль!