Расписной - читать онлайн книгу. Автор: Данил Корецкий cтр.№ 98

Мотька гордо кивнул. Он умел.

* * *

– Раскололи мы его, – сказал Фомин, улыбаясь. – До самой жопы лопнул.

Волк подобрался:

– Кто эти гады?

– Давние наши клиенты, Кривой и Кожан. Да ты их все равно не знаешь. Последнее время оба рэкетом занимались, а так – рецидивисты, ничего особенного. Обычная блатная шелупень.

– Точно они?

– Пока все в цвет. И сам Мотька расклад дал, и мы подработали… Кожана четыре года назад уже судили за изнасилование. Мы дело подняли: что там экспертиза, что здесь – один к одному!

Волк молчал, внимательно рассматривая оперативника. Это, конечно, убедительно, когда анализы совпадают. Но Мотька не про Кожана рассказывал. И не про Кривого. Он Басмача назвал. От Басмача и украшения Нинкины получил.

– Ну а сами они что? Колются?

Фомин поскучнел.

– Да нету их в городе. По информации, на Кавказ ушли. Мы работаем, проверяем… Куда они денутся, вернутся рано или поздно.

– Ну-ну, – неопределенно сказал Волк. В деле было много странностей и нестыковок. Но за время работы в милиции он уже понял: дел и так невпроворот, поэтому когда вычислены убийцы, проверять какие-то неточности и сглаживать шероховатости никто не будет. Во всяком случае, в рамках официального расследования. Но им-то руководили личные чувства…

– А Басмач? – все-таки спросил он.

– Да он все время путался… То Басмач говорил, то Узбек, то вообще ничего про них вспомнить не мог. Мутная рыба был этот Босой, хотя и молодой совсем. Кольцо это с сережками…

–Что?!

– Туфта оказалась. Стекло. Три копейки в базарный день.

– Не может быть! Она ими так гордилась…

– Наверное, не знала, что к чему. Добросовестное заблуждение – вот как это называется…

Разговор подходил к концу. Но одно из произнесенных слов не улеглось в сознании Волка, а так и торчало колом.

– Почему «был»? – спросил он. – Почему Босой «был»? Куда он делся?

Фомин развел руками:

– Да повесился он. Как в СИЗО перевели, так и вздернулся на третьей шконке.

Волк вздрогнул:

– Как он мог повеситься?! Он же под блатного работал, ему тюрьма – что дом родной!

Опер еще раз развел руками:

– На словах мы все, как на роялях… А попал в общую камеру – и вздернулся! Там ад настоящий, дышать нечем, страх господний. Сходи посмотри, для интереса…

– Надо будет сходить… Ну а Басмач, он вообще кто такой?

– Числится завскладом вторсырья. По оперативной информации – рэкетирует на рынке. Официально на него ничего нет. Кстати, Кривой и Кожан на него работали.

– Так что теперь?

– Да ничего. Мотьку схоронили, а мы дело приостановим и объявим Кожана с дружком в розыск.

– А Басмач?

– Да что ты заладил про Басмача? Мало ли что этот пацан наболтает! Будут данные на Басмача, мы за него возьмемся… Они с Лысым в контрах. Того и гляди, друг дружку перестреляют. Вот тогда мы того, кто живым останется, и законопатим!

– А Лысый кто такой?

– Пастухов его фамилия, из боксеров. Спортивный клуб держит. «Олимпик». Но это так, для отвода глаз. И детективное агентство открыл – тоже понты, сколько на слежке за неверными женами можно заработать? У него сильная группировка из спортсменов. Рэкетируют, крыши ставят…

– А чего ж вы его не сажаете?

– Сажаете… Легко сказать. Ты же видишь, как жизнь поменялась, – Фомин прищурился. – Раньше-то просто было, все блатняки были у нас наперечет, и мы их вот где держали. А сейчас они повеселели – демократия, кооперативы, деньги большие появились… У этого Пастухова знаешь какая техника? Ни нам, ни соседям и не снилось. Даже «длинное ухо» есть, слыхал?

– Значит, блатные силу набирают?

– Конечно! И развелось их видимо-невидимо… Когда совсем расплодятся, начинают сталкиваться между собой, стреляют, взрывают друг друга… Так сами свою численность и регулируют.

– А мы что же?

– А мы контролируем процесс. Если получается, то и направляем.

– Что ж, спасибо за науку, – после паузы сказал Волк.

* * *

Спортклуб «Олимпик» выглядел гораздо лучше, чем ДФК. Новое трехэтажное здание из белого кирпича под зеленой металлочерепицей, с большими чистыми окнами и охраняемой автостоянкой. Вход тоже охранялся: в вестибюле за столиком сидел крепкий парень в белой шведке, обнажающей могучие бицепсы. Старший лейтенант Волков толкнул стеклянную дверь. Сейчас он был разведчиком, проникающим в стан противника.

– Вы… к кому? – несколько удивленно спросил парень, рассматривая посетителя. Волк специально надел майку без рукавов, так что весь его зверинец был виден как на ладони.

– Пастух у себя?

– Кто?! – Судя по округлившимся глазам охранника, к таким фамильярностям тут не привыкли.

– Ну Пастухов. Лысый. Короче, ты меня понял! – Волк тяжелым взглядом уставился парню в переносицу.

– Понял…

Он набрал номер на телефонном аппарате и, как будто его никто не слышал, сказал:

– Какой-то человек к шефу. Весь в татуировках. Называет его Пастухом и Лысым. Да. Нет, молодой. Из синих, сто процентов. Так не видно. Понял.

– Оружие есть? – Охранник встал. Он был чуть ниже Волка, хотя и плотнее. Впрочем, это ничего не значило.

– Нет.

В вестибюль стремительно вышли три человека. Посередине Пастух, по бокам от него два мордоворота, годные исключительно для душегубства. Они сразу зло уставились на Волка, будто прицелились в единственную подходящую мишень.

– Ты меня спрашивал? – Пастухов изменился мало – та же лысая голова, симпатичное лицо, уверенные манеры. Уверенности, правда, прибавилось. – Чего надо?

Волк улыбнулся:

– Да особо ничего и не надо, Николай. Поздороваться зашел.

Пастух наморщил лоб:

– Ты меня знаешь, что ли? Откуда?

– У Рывкина занимались в ДФК. Когда вы с Зубом сцепились, я между вами попал. Еле живой остался.

– Постой, постой… Ты ж еще совсем пацаном был! Но с характером, этому псу не дал швабру, он бы меня ею насквозь проткнул… Ну дела… Тебя не узнать!

Пастухов сделал знак телохранителям, и те сразу перестали целиться, превратившись из мордоворотов в обычных здоровых парней с деформированными боксом лицами.

– Ну, пойдем ко мне, потолкуем…

Кабинет у Пастухова был побольше, чем у генерала Вострецова, да и обставлен не в пример богаче.

– Про твои дела не спрашиваю, не принято это, – сказал Пастух, когда они остались одни. – Но ко мне у тебя дело имеется, иначе бы не пришел.