Армагедец - читать онлайн книгу. Автор: Харик Бу cтр.№ 60

Так я просидел почти час, успел проанализировать записи незнакомца. Ну, что сказать, если честно и откровенно, — круто, аж завидно. Из любопытства заглянул в оставленный паспорт и, поверьте, почти не удивился: «Иванов Иван Иванович» значилось там, и стояла залихватская роспись незнакомца. Точно так же это мог быть Сидор Сидорович Сидоров, Константин Константинович Константинов, Платон Платонович Платонов, Сергей Сергеевич Сергеев… Я задумался и еще долго плел всякие фантазии, когда прямо передо мной, словно чертик из табакерки, возник львиноликий. Уселся устало на лавку, на сей раз поближе ко мне, твердо встретил мой вопрошающий взгляд.

— Ноль шансов! — сказал уныло, и сердце мое екнуло, упало. Остановилось. Все. Конец.

— Как это, совсем ничего не вышло?

— Ну, почему же совсем ничего, вышел скандал, да еще какой, — он удовлетворенно причмокнул, словно к деснам у него прилип леденец, и продолжил: — Он меня спрашивает: «Молодой человек, чем вы можете меня удивить?»

— Ну, — заерзал на лавке от нетерпения я, забывая даже спросить, как ему удалось выдать себя за меня. Львиноликий открыл мой многострадальный блокнот и с азартом написал:

X" + Y" = Z", где п — целое число…

Ручка его застыла, а глаза внимательно следили за моей реакцией.

— Но это же Великая теорема Ферма, — почти прошептал я, — она же решения не имеет в целых положительных числах. Хотя, по-моему, в девяносто пятом году итальянцы что-то придумали, но уж очень громоздко.

— Абсолютно точно! — радостно подтвердил мой собеседник. — Ну, я ее и начинаю решать. В принципе, нужно немного больше знаний о диофантовых уравнениях, Куммер же почти разобрался еще в XIX веке…

— Тогда почему же «ноль шансов»? — недоумеваю я.

— А потому, что этот дурак, извини, председатель комиссии, начал орать, что премию за решение этой теоремы отменили в начале XX века, что не следует так легкомысленно и дерзко относиться к сложным математическим проблемам, что смелость, перейдя известный рубеж, становится наглостью… Ну, в общем, нужно приходить завтра повторно. На десять назначено собеседование. — На лице его появилось уже знакомое виноватое выражение. — Но это даже лучше, придется начинать под барабанную дробь.

Он вернул мои бумаги и забрал паспорт.

— Классный получился, правда? — со странной гордостью сказал он, почему-то очень радуясь обычному этому документу.

— Паспорт как паспорт, и фамилия редкая, — как полный дурак, выдал свое любопытство я.

— А как задачка? — благородно не обратив внимания на мою оплошность, спросил львиноликий.

— В общих чертах понятно, но вот здесь, похоже, трудности. — Я ткнул пальцем в превращения, которые при беглом просмотре здорово смутили меня.

— Точно-точно, — искренне улыбнулся он, — в частном случае это может выглядеть следующим образом… — И мой многострадальный блокнот начал покрываться стройными рядами математических символов. К тому времени, когда я почти потерял способность понимать, мой собеседник замедлил темп, повторил несколько последних эволюции и ринулся дальше.

— В общем случае это будет выглядеть иначе и теперь уже совсем просто…

Просто, не просто… Я не спал до четырех часов утра. Выпил почти литр кофе. Утром едва продрал глаза к восьми. Испугался собственной физиономии в зеркале, когда собрался бриться. Ровно в десять я стоял у входа и только тут сообразил, что никого не знаю, даже не представляю, куда идти! Хорош абитуриент. Пока я растерянно озирался, недоумевая, к кому бы обратиться с этими дурацкими вопросами и торгуя своим пожелтевшим, видно, от кофе и недосыпания лицом, на меня буквально наскочил давешний обидчик с вихлястой походкой.

— А-а-а! — заржал он жизнерадостно. — Давай, Вологда, ну и навел ты вчера шороху. Похоже, что я тебя недооценил, больно уж ты Тушуешься. Лови фал… — И он, буквально взяв меня на буксир, в прямом смысле этого слова, протащил на второй этаж, минуя все заградительные кордоны.

— Сгинь, пехота, — весело наехал мой проводник на какого-то вихрастого малого, который собирался что-то спросить у меня, — человек щелкает Великую теорему Ферма, а ты со своими раз… документами.

Когда я увидел комиссию, пульс мой громыхал далеко за 120 в минуту. Как-то сразу понял, кто из них вчерашний «дурак», по выражению львиноликого. Он сидел аккурат в геометрической середине ряда и уже тянул газированную воду из простенького стакана.

— Ну что же, молодой человек, — без предисловий начал он, — вы так быстро ретировались вчера вместе со своими записями, что не оставили нам повода посмеяться над вашей самонадеянностью, — и все тем же противным голосом продолжил: — Чем вы попытаетесь нас удивить на сей раз?

Я перехватил взгляд крепкого с литыми плечами мужика, который сидел почти подле открытой двери. В линялых джинсах и легкомысленной, белой, на кнопках, видно, шибко модной хлопковой рубахе, он столь разительно отличался от официоза комиссии, что не мог не привлечь внимания. Ну, точно «фейс-контроль». Здоровый, как Кинг-Конг, надо же. Тут я почему-то совершенно успокоился, взял мел, представил, что стою у доски в давным-давно знакомом классе, и старательно вывел, почти нарисовал исходные формулы.

— А откуда вам известна эта задачка? — изумился мой вредный оппонент.

— Да вот вчера мы обменялись мнениями с вашим сотрудником… — И я робко указал рукой на «вихлястого», который, видно, из любопытства маячил в отдалении.

— Вот как, — протянул председатель комиссии оборачиваясь, — вы на каком курсе, мой дорогой? — Это уже не ко мне, слава Богу.

— Перешел на последний, — живо ответил мой провожатый и, когда внимание присутствующих вновь сконцентрировалось на мне, выразительно покрутил у виска.

— Ну что же! У вас, стало быть, есть суточный гандикап [44] . Не беда. Так каково же ваше просвещенное мнение по этому вопросу? — завершил короткое предисловие председатель.

Я надавил на мелок так, что он начал крошиться. Вот, наверное, что имел в виду львиноликий, когда вчера упоминал барабанную дробь. Мел буквально летал, противно скрипя, так что волоски на руках поднимались дыбом. Ряды формул, словно шеренги солдат на параде, стояли перед глазами, только успевай переписывать.

— В частном случае это может выглядеть следующим образом, — продолжал я, невольно подражая интонациям странного своего знакомого, — в общем же случае, будет гораздо проще…

— Погодите, молодой человек, в этом превращении…

Совершенно неожиданно возникший легкий шум перекрыл звучный голос. «Фейс-контроль» с тонкой сигарой в руке ровно и спокойно сказал:

— Продолжайте, молодой человек, смелее, некоторые процессы лишь проигрывают от остановок и прерывания.

За столом кто-то гадостно, тонко хихикнул, председательствующий с негодованием обернулся, а я, пользуясь, как мне показалось, явной поддержкой, словно на раздутых парусах, понесся к недалекому уже финишу.