Эффект Этоса - читать онлайн книгу. Автор: Лиланд Экстон Модезитт cтр.№ 111

— Мы все с вами.

Он ответил сперва кивком, затем добавил:

— Спасибо.

С ним лично? Или с ИИС? И в чем? В войне против Ревенанта?

Ван поспешил по коридорам станции к шлюзу чарли 3. Эри опять ждала.

— Мы улетаем немедленно?

— На Аэролис, — он импульсом запер шлюз судна и направился на кокпит. Врываться со всех ног на корабль уже начало входить у него в привычку. — Чтобы взять торпеды и груз, а затем поспешим на свидание с «Элсином» и «Сальей», — Ван помедлил. — Вы слышали о нападении на Кельтир?

— Да. Джозеф связался с кораблем. Совсем недавно.

— Нам нужно выбраться отсюда, прежде чем Коалиция решит заморозить транспорт, — и он скользнул в командирское кресло. Эри рассмеялась.

— Нам нужно поторопиться, но они подождут, пока мы не улетим.

— Потому что они знают ИИС.

— Потому что они знают Тристина, — ответила Эри.

С начала писаной человеческой истории непрерывно шли споры об этике целей и средств. Может ли благое и нравственное разрешение быть итогом средств неэтичных и аморальных? Оправдывает ли цель любые средства? Как будто, все специалисты по этике соглашаются, что, конечно, нет, потому что, во-первых, действия должны быть этичны ради них самих, а во-вторых, потому что скверные средства почти неизбежно приводят к осквернению цели.

Один трудный вопрос обсуждался с этих позиций весьма подробно, и это вопрос о войне. Война есть зло, и все же войны велись с тем, чтобы одолеть или исправить великое зло. Если принять предпосылку знатоков этики, величайшее зло всегда восторжествует, потому что этичная душа не унизится до неэтичного действия, даже если оно предотвратило бы страшное зло. Необходимость такого зла, которым является война против большего зла, принята как необходимый компромисс в практическом отношении. И народ за народом, политическая система за политической системой доходили до крайних пределов, чтобы доказать, что каждая действует только во имя предотвращения более страшного зла, когда начинает войну.

Конфликт между практикой и теорией затемняет более основательный вопрос, которого всегда избегают и моралисты, и политики. Существуют ли общества и культуры столь дурные, что они не имеют права на существование?

Разумеется, порой в человеческой истории ученые и политики считали определенные общества подходящими под такие критерии, но почти всегда ограничивались академическими теоретизированиями или торжественными политическими заявлениями, которые вели не дальше агентств медиа.

К несчастью, слишком часто этим и кончаются все общественные дискуссии.

Что до другой стороны дела, а именно, когда безнравственные средства ведут к этическим результатам или истинно высоконравственные средства приводят к неэтичному результату, мы видели мало дискуссий о той или иной возможности. Особенно где развивалась бы мысль, что этические или нравственные люди или принципы могут, фактически, вести к безнравственным результатам. И все же — сколь много страданий порождено воистину добрыми людьми, преследовавшими цели, которые они считали благими и достойными. Так ли уж невозможно, что подобное поведение обернется истинным злом?

Ценности, этика и общество

Экстон Ленд

Новый Ойсин, Тара

1117 С.Е.

Путешествие с Пердьи к наружному Поясу прошло спокойно, хотя Ван заметил несколько военных кораблей Коалиции, тоже летевших в этом направлении. Мэйсон Джинко припас для него ровно дюжину боевых торпед, полдюжины почтовых и десять больших, отшлифованных до немыслимого состояния, упаковочных ящиков, каждый примерно два метра в длину и по метру в высоту и ширину. Все это ждало «Джойо» в Аэролисском комплексе.

Двух часов оказалось достаточно, чтобы погрузить сие безобразие на «Джойо», хотя масса непомеченных ящиков была значительной.

— Что в них? — спросил Ван.

— Не знаю, — ответил Джинко. — Это последние. Он отдал их нам запечатанными. На каждом расчеты массы, но что это — я без понятия.

И теперь «Джойо» имел на борту десять ящиков, каждый массой около двухсот кило, плюс запасные торпеды в грузовом отсеке.

Как только они покинули комплекс на Поясе, Ван полюбопытствовал насчет ИЭВ. Собиралось столько кораблей, в сущности, по флоту в каждом наружном квадранте, сколько он никогда прежде не видел в одной системе. И все — суда Коалиции.

— Коалиция явно недовольна, — заметил Ван, поглядев на Эри, закрепленную на втором месте.

— Это еще мягко сказано. Последний конфликт с Ревенантом Коалиция едва выдержала. А теперь… когда Республика Тары их союзник…

— Не могу поверить, что Республика скатилась так низко…

— Скатиться легко, — не замедлила с ответом Эри. — Подняться над низостью сложнее.

— Насчет этого вы правы. Но… — Он опять проверил курс и направил «Джойо» десятью градусами левее, чтобы они наверняка добрались до точки прыжка, оказавшись достаточно далеко от собирающихся боевых судов Коалиции. Ему все еще было нелегко понять собственную слепоту, а также значительные и быстрые перемены в Республике.

Еще до того, как они посетили Аэролис, Ван проверил координаты встречи и верифицировал их. Местом назначения «Джойо» была система без планет, годных к терраформированию, но висевшая высоко в Рукаве, изрядно выше большинства населенных людьми.

— Мы все хотим быть лучшего мнения о месте, где выросли, как я полагаю. По меньшей мере, я таков.

— Вы… как и директор Десолл, идеалист, — ровным голосом произнесла Эри.

— В самом деле? — спросил он, отчасти удивляясь ее непривычной разговорчивости, и в то же время вновь проверяя системы и экраны. У них все еще в запасе два часа до места, достаточно удаленного от гравитационных колебаний и с относительно низкой плотностью пыли, чтобы оно годилось для прыжка.

— Большинство революционеров и множество тиранов начинали как идеалисты.

— Почему же они изменились?

— Потому что слишком многого ожидали от простого народа. Директор Десолл всегда возражает, чуть ему на это намекнут. Но он такой.

Еще одна тревожная мысль. Как минимум, для Вана.

— В каком смысле он слишком много ожидает от народа?

— Ожидает, что люди станут действовать в своих интересах. А они этого не делают, потому что не знают, что для них лучше. Люди знают только, чего хотят, да и то не всегда.

Ван кивнул, подумав о своих отцах и беседе, которую те некогда вели о подавляющем большинстве людей, являющихся скорее созданиями аппетита, нежели мысли.

— Однажды Тристин совершит нечто столь же ужасное, сколь и удивительное, — прошептала Эри. — Еще раз.