Убийства в "Маленькой Японии" - читать онлайн книгу. Автор: Барри Лансет cтр.№ 58

Хвастовство собственной осведомленностью явилось бы нарушением одного из важнейших правил, а это значило, что он ссылался на кого-то другого.

– Вы хотите поговорить о «Маленькой Японии»?

Он кивнул, и одна его рука на мгновение приподнялась под покрывалом.

– И о кандзи?

Произнося это слово, я внимательно наблюдал за ним. На его лице не отразилось ни удивления, ни испуга, ни любопытства. Он все знал. В Сан-Франциско только членам небольшой оперативной группы в полиции и избранным местным политикам было известно о существовании изографа. И в Японии лишь ограниченное число самых высокопоставленных членов правительства были о нем информированы. Это свидетельствовало о том, насколько влиятельной фигурой являлся сидевший напротив меня прикованный к инвалидному креслу старец.

– Как вы считаете, зачем бы некому орлу совершать нечто подобное? – спросил хозяин.

– Вероятно, ему захотелось показать свои когти. Иногда даже этого оказывается достаточно, чтобы добиться цели.

Морщины в уголках его глаз обозначились резче.

– Отрадно, что вы это понимаете.

Я обдумал иносказательный контекст его слов. Они предполагали несколько возможных причин убийства семьи Накамура. Я выбрал наиболее очевидную:

– Вы считаете, что расстрел в «Маленькой Японии» стал своего рода посланием?

– Отличное предположение.

– Чтобы внушить страх?

– Еще одна верная догадка.

Я решил, что пора заставить и его заговорить прямо.

– Если эти люди не хотят светиться, они должны были потребовать немалую плату за то, что оставили свою подпись на месте преступления.

– Вы умеете мыслить масштабно. Ну же! Доведите свои рассуждения до логического завершения.

Орел… кандзи… послание…

– Эта угроза обращена к кому-то на самом высоком уровне, кто знает смысл кандзи и действительно будет напуган.

Хозяин достал свои крючковатые пальцы из-под пледа и вцепился ими в ручки кресла. Терпеливый. Внимательный. Выжидающий.

Я посмотрел на выключенную люстру. Убийства… Послание… Уловки Хары… Вот ведь сукин сын! Как я мог быть настолько глуп и слеп? Теперь мне стало совершенно очевидно, что «Броуди секьюрити» использовали как наживку для рыболовного крючка.

Послание в виде жестокого убийства было адресовано эксцентричному магнату, который, в свою очередь, принял ответные меры, подставив нас, чтобы вытащить Согу на свет божий.

Неудивительно, что Хара перестал отвечать на мои звонки. А его секретарь передал лишь, чтобы мы продолжали действовать в том же духе. Заставив меня взяться за это дело и убедившись, что я воспринял задание всерьез, сам Хара залег на дно. Он рассчитывал, что, используя людей из своего агентства и связи с полицией Сан-Франциско, я выйду на след Соги. Причем намеренно сделал так, чтобы лидерам Соги все сразу стало известно, сначала лично явившись ко мне, а потом еще и прислав свою дочь, зная, что с ней к моему магазину явится толпа репортеров, которые будут жадно ловить каждую ее слезинку, каждую улыбочку. Лизза, разумеется, оказалась пешкой в затеянной отцом игре, но сделала свое дело на «отлично» – она даже позировала на фоне моей вывески. «Не всегда можно догадаться, что у папы на уме», – доверительно сообщила она мне. И была тысячу раз права. Мной овладела злость на коварство Хары, которая, однако, быстро сменилась досадой из-за собственной доверчивости.

Хара устроил ловушку, желая разом покончить со всеми остальными ловушками, куда мог угодить сам.

Он подвесил петлю, а я добровольно сунул в нее шею.

Ненависть волной поднялась из самых темных уголков моей души. Не могу сказать, что это было приятное чувство. Зато глаза сидевшего напротив меня хозяина горели неприкрытым ликованием. Он наслаждался моей ненавистью, похожий сейчас на грызуна, которому удалось продырявить мешок с вкусной едой.

Едва сдерживая отвращение, я процедил:

– Значит, из нас сделали голубей, чтобы скормить орлу?

Его Серое Высочество выдержал мой взгляд, как каменные стены Осаки выдерживали когда-то осады неприятеля. Только глаза выдавали его. Лишь в них он не мог спрятать злорадного удовлетворения. Моя реакция на собственную промашку служила для него развлечением.

– За вами следят? – спросил он.

– Да.

– С какого времени?

– Это началось еще в Сан-Франциско.

– Значит, они осведомлены о каждом вашем шаге. Если почувствуют, что вы представляете серьезную угрозу, нанесут удар. По вам, по «Броуди секьюрити», а если понадобится, то и по членам вашей семьи.

Дженни!

– Не многовато ли у них будет целей?

– Количество никогда не представляло для них проблемы, в чем вы имели возможность убедиться.

Он, несомненно, имел полную информацию о казни в «Маленькой Японии».

– Но в отличие от нас семья Накамура была совершенно беззащитна.

– А Хара и рассчитывает, что у голубей тоже окажутся острые когти и они пустят их в ход, когда не останется выхода.

– И какова же вероятность, что нас воспримут как серьезную угрозу?

Он улыбнулся, обнажив гнилые зубы, сидевшие в почти черных деснах. При виде этой темной дыры вместо рта мной овладела такая брезгливость, что стоило немалого труда скрыть ее.

– О, вероятность стопроцентная. Хара побеспокоился об этом, а если бы не он… Мне пришлось бы приложить усилия самому.

В глухой японской деревне меня пытались зарезать, пристрелить и отравить. А теперь в тиши затхлой роскоши богатых столичных хором человек, обладавший огромной властью и привилегиями, без сожаления заявлял, что с удовольствием подставил бы меня под удар, не будь это уже сделано.

– Пожалуй, я все-таки выпью, – произнес я. – Виски, пожалуйста. Льда не надо.

Хозяин пошевелил пальцем, и один из охранников подошел к бару у дальней стены. Где-то в глубине анфилады комнат часы пробили семь раз. Пока я ждал виски, худосочные руки старика снова скользнули под алый плед, а сам он сделался таким же неподвижным, как поросшие лишайником камни у него в саду.

Замшелая обстановка его старомодной гостиной действовала мне теперь на нервы не меньше, чем признания, которые он делал столь откровенно. Я и боялся того, что еще он может сказать, и жадно хотел это услышать. Спиртное согрело меня изнутри и помогло притупить отчаяние.

– Лично я считаю, – сказал старик, – что кто-то допустил большой просчет.

– В каком смысле?

– Нельзя было отнимать у Хары сразу все. Лишившись семьи, если не считать блудной дочери, он ожесточился.

– Значит, вы полагаете, что главной целью остается Хара?