Божья кара - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Алейникова cтр.№ 14

При упоминании скандала, полиции, врачей-убийц и открытой студии с мордобоем Трупп о плотских утехах тут же позабыл и, бодро вскочив с места и застегнув брюки, пробежался по кабинету.

– Так! Непременно в студию журналистов ведущих издательств! Это я сам обеспечу! А еще правозащитников, священника и парочку многодетных матерей! – потирая крупные, поросшие густым черным волосом руки, приговаривал Тенгиз Карпович. – Если передачка выйдет жареной, мы ее другому каналу продадим, например Первому! А, Потапова?

– Точно! – бодро кивнула Женя и, пользуясь случаем, добавила: – И при таких масштабных перспективах Ада Львовна меня из-за полутора тысяч рублей хочет финансирования лишить. А как я эту врачиху на чистую воду выведу, если она в платной клинике трудится?

– Гм, – несколько поостыл Тенгиз Карпович. – Сколько, говоришь, надо денег?

Но Женя уже смекнула, что шеф клюнул на грядущие перспективы и скромничать сейчас не надо.

– В сто тысяч попробую уложиться, – делая вид, что прикидывает что-то в уме, усиленно хмурясь, проговорила Женя. – Только уж, Тенгиз Карпович, поймите меня правильно, я не смогу представить чеки на всю сумму. Вдруг мне взятки придется давать или заплатить охраннику, чтобы медкарты из клиники выкрал. Я же не в гипермаркет за продуктами иду. Но если хотите, я могу каждый день лично вам отчет представлять. Хотя это, конечно, и отвлечет меня от расследования.

В Тенгизе Карповиче природная жадность боролась с неутоленной жаждой славы и успеха. Он облизывал губы, пил воду, снова облизывал губы, заправил в штаны рубаху, недовольно взглянул на Женю, потом вдруг заметил по-прежнему сидящую на столе Марину, развесившую свои прелести, и сердито цыкнул на нее, чтобы отправлялась на рабочее место. И снова хмуро взглянул на Женю:

– Когда закончишь свои изыскания?

– Думаю, через месяц, – осторожно ответила Женя.

– Не думаю, а через месяц эфир! И попробуй не справиться! – грозно рыкнул Трупп, усаживаясь на место.

Марина демонстративно одернула у него перед носом юбку и, одарив Женю убийственным взглядом, покинула кабинет.

– Раз в два дня отчет о ходе дел. Чеки можешь не приносить, но куда и сколько потратила, в отчете распишешь, и давай там не барствуй. Мы канал маленький, бедный, денег лишних нет. С Адой Львовной вопрос я сам решу.

Из кабинета Женя выходила победительницей, ощущая себя Наполеоном после сражения при Аустерлице.

Всю дорогу до дома она прокручивала в голове наполненный событиями день. В ее прежней, еще привладиковской, жизни столько всего и за месяц не случалось. Хотя суеты и эмоций в той жизни было больше, но все это был бег на месте. Какие-то бесконечные театральные тусовки, бессонные ночи, проводимые в спорах о роли искусства в современном мире или о новой постановке какого-то непризнанного гения в каком-то заштатном театре. Частые скандалы с Владиком, бурные примирения, много слез, криков, разбитой посуды. Сейчас, вспоминая свою прежнюю жизнь, Женя только диву давалась, на что расходовала силы и энергию, и как при таких психических встрясках в психушку не загремела? Теперь ей казалось, что все это происходило много лет назад, в какой-то другой, глупой, неустроенной жизни. Боже мой! Какое же это счастье быть самой собой, радовалась она, шагая от метро по обсаженной лиственницами пешеходной аллее, мимо собора Андрея Первозванного, мимо старого Андреевского рынка домой, в свой старый флигель.

В темной, запертой на кованые узорчатые ворота подворотне кто-то жалобно пищал. Женька сперва испугалась, крыса! Но писк был слишком слабый, испуганный и такой жалобный. Женя вытащила мобильник и, включив подсветку, огляделась. Посреди подворотни, прижавшись к толстой, уходящей в свод арки трубе, сидел крохотный котенок. Его серая всклокоченная голова каким-то чудом удерживалась на тощей шее, серая в полоску, лишенная всякого благородства шерстка свалялась, весь он был жалкий, пронзительно одинокий и невероятно милый. Женя выключила мобильник и взяла котенка в ладони.

– Ах ты горемыка! Ты почему здесь один? Где твоя мама? – почесывая котенка за крохотным ушком, сюсюкала Женя. В подвале их дома водилась немалая популяция бездомных кошек, кормившихся на Андреевском рынке. Они, разумеется, регулярно плодились, но вот котят своих не бросали.

– Может, с кошкой мамой что-то стряслось? Или тебя сюда кто-то подкинул? – размышляла Женя, продолжая гладить котенка. – Ладно, что гадать, Матвей первый умер, да здравствует Матвей второй. Пойдешь ко мне жить? – ласково спросила она котенка и двинулась к парадной. Света в ней, как всегда, не было, но Женя уже научилась подниматься к себе на ощупь. Засунув котенка в карман, она достала ключи, щелкнула замком и, переступив порог, ослепла, попав в ярко освещенную прихожую.

– Явилась? – раздался недовольный, капризный голос. – Я уже битый час тебя жду.

Женя проморгалась. В проеме комнатной двери стоял, сложив на груди руки, Владик Корытко. Ох, и не к добру она его сегодня поминала!

– Ты зачем пришел? – нелюбезно спросила Женя, скидывая ботинки.

– Что это за уродство у тебя на голове? Не могла нормальную прическу сделать? – не остался в долгу Владик, чем тут же пробудил в Жене все прежние обиды и всколыхнул горький осадок от их последней встречи.

– Это и есть нормальная. – Женя достала из кармана притихшего котенка и прошла в комнату.

– Что это за живодристика ты притащила? На помойке, что ли, нашла? – брезгливо поджал губы Владик, следуя за ней в комнату.

Господин Корытко сегодня был очень хорош собой, это Женя сразу же отметила. И еще две недели назад ее сердце наверняка бы больно заныло, но сегодня его холеный вид, пышно уложенные в небрежном беспорядке золотисто-русые, подкрашенные волосы вызвали в ней лишь брезгливое отвращение. Все эти трюки она отлично изучила за годы совместной жизни. Но раньше, ослепленная любовью, Женька просто не могла взглянуть трезво на предмет своей страсти. Теперь могла. Вот, например, расстегнутый на две пуговицы ворот рубахи должен был привлечь ее взгляд к изящной, загорелой, но могучей шее, на которой так и хочется повиснуть. Прямые, довольно узкие джинсы должны были подчеркнуть стройность и длину ног, дальше Женька анализировать не стала, а отвернулась от Владика, борясь с отвращением.

– Это не живодристик, а мой кот. И да, нашла я его на помойке, – ответила она, опуская на пол котенка и направляясь на кухню подогреть ему молока.

– На корнишон похож. Мелкий и тощий, – насмешливо заметил Владик, приваливаясь к косяку кухонной двери. Эту позу он, вероятно, посчитал на данный момент наиболее эффектной и уместной.

Интересно, кого он пытается изобразить, размышляла Женя, доставая молоко. Дориана Грея? Или лорда Горинга? Владик обожал Оскара Уайльда и считал его героев идеальным амплуа для себя.

– Зачем ты пришел? – спросила она, поставив молоко на плиту и поворачиваясь лицом к гостю.

– Вообще-то я тут живу, если помнишь, – приподнял Владик безупречно выщипанную бровь.