Разгадай мою смерть - читать онлайн книгу. Автор: Розамунд Лаптон cтр.№ 53

Я отдала Тодду ключи от машины, и только потом, когда он завел двигатель, вспомнила, что не вернула кольцо. Крутя его на пальце, я смотрела в окно вслед отъехавшему автомобилю и еще долго вглядывалась во мрак, прислушиваясь к шуму двигателей чужих машин. Клетка одиночества захлопнулась.

Я рассказала мистеру Райту о своем визите в колледж, умолчав о разрыве с Тоддом.

— Не против, если я схожу за пирожными? — неожиданно спрашивает он.

— Вы очень любезны, — растерянно лепечу я.

«Очень любезны». Завтра возьму с собой словарь синонимов. Может, он действительно проявляет любезность, а может, просто голоден. А если это романтический жест — чай вдвоем, совсем как в старину? Мне отчего-то хочется верить, что это именно так.

Мистер Райт выходит из кабинета, а я набираю рабочий номер Тодда. Секретарша не узнает меня по голосу — наверное, полностью восстановились родные английские интонации — и переключает на него. Между нами до сих пор существует определенная неловкость, но уже в меньшей степени, чем раньше. Мы выставили на продажу нашу общую квартиру и теперь обсуждаем детали. Внезапно Тодд меняет тему:

— Я видел тебя в новостях. Ты в порядке?

— Да, спасибо.

— Я хотел бы попросить у тебя прощения…

— Мне не за что тебя прощать. По правде говоря, это я…

— Нет-нет, я должен извиниться. Ты оказалась полностью права насчет сестры.

Повисает неловкая тишина. Я прерываю паузу:

— Ну как, вы с Карен съезжаетесь?

— Да, — чуть помедлив, отвечает Тодд. — Разумеется, пока квартира не продана, я буду продолжать выплачивать свою долю кредита.

Карен — его новая девушка. Когда Тодд рассказал о ней, я почувствовала, хоть меня и кольнула совесть, явное облегчение. Хорошо, что он утешился так быстро.

— Я решил, ты не будешь возражать, — говорит Тодд, а мне почему-то кажется, что именно на это он и надеялся. С напускной бодростью он продолжает: — Все почти так же, как было у нас с тобой, только совсем наоборот.

Я не нахожусь с ответом.

— Если уж поровну любить нельзя, — шутливо произносит Тодд.

Его наигранный тон, однако, не вводит меня в заблуждение, и я со страхом ожидаю завершения: «Тем, кто любит больше, пусть буду я» [9] .

Мы говорим друг другу «до свидания».

Я уже напоминала тебе, что когда-то изучала литературу, верно? У меня в запасе целая уйма цитат, но все они, как ни странно, лишь подчеркивают неполноценность моей жизни, вместо того чтобы поднимать боевой дух.

Мистер Райт приносит стаканчики с чаем и пирожные. Мы делаем небольшой перерыв в работе и беседуем о пустяках — о погоде, теплой не по сезону, о первоцветах в парке Сент-Джеймс, о кустиках пионов у тебя на заднем дворе. Наше чаепитие носит легкий романтический налет, оттенок невинности, характерной для девятнадцатого столетия, хотя, конечно, вряд ли героини Джейн Остен пили чай из одноразовых стаканчиков, да и сладости тогда не упаковывали в прозрачные пластиковые коробки.

Надеюсь, мистер Райт не обидится, что я не смогла доесть пирожное из-за подступившей тошноты.

После чая мы возвращаемся к предыдущей порции моих показаний. Мистер Райт делает необходимые уточнения, а потом предлагает завершить работу. Он вынужден провести в офисе еще некоторое время, чтобы разобраться с бумагами, и все же проявляет любезность, сопровождая меня к лифту. Мы идем по длинному коридору мимо пустых темных кабинетов, и кажется, будто мистер Райт провожает меня до дома. Он ждет, пока двери лифта откроются и я войду в кабину.

Покинув здание уголовного суда, я иду на встречу с Касей. Я потратила свой двухдневный заработок — купила билеты на колесо обозрения, куда обещала ее сводить. Однако от усталости я еле тащусь по улице, отяжелевшие руки и ноги меня не слушаются, и я хочу лишь одного — прийти домой и лечь спать. Завидев длинный хвост очереди, я досадую, что знаменитый «Лондонский глаз» превратил город в современного циклопа.

Кася машет мне рукой — она стоит в самом начале очереди. Должно быть, провела здесь не один час. Окружающие бросают на нее взгляды — видимо, опасаются, что схватки начнутся прямо в кабинке-капсуле, на высоте. Я присоединяюсь к ней, и через десять минут нас уже приглашают на посадку.

Капсула поднимается вверх, под нами разворачивается панорама Лондона, и я уже не ощущаю усталости и недомогания; меня переполняет восторг. Конечно, похвастаться зарядом энергии я не могу, зато сегодня по крайней мере не теряла сознания, а это хороший знак. Возможно, еще есть надежда, что я уцелею и все обойдется.

Я показываю Касе достопримечательности, прошу людей на южной стороне подвинуться, чтобы она могла увидеть Биг-Бен, электростанцию Баттерси, палату общин, Вестминстерский мост. Я вытягиваю руку, знакомя Касю с моим родным городом, и сама изумляюсь не только собственной гордости за красоту Лондона, но и тому, что он по-прежнему мой. Раньше я предпочитала жизнь за океаном, в Нью-Йорке, но сейчас по какой-то необъяснимой причине остро чувствую, что мое место здесь.

Понедельник

Я просыпаюсь на удивление рано. Запеканка пушистым клубком с мурлыканьем трется о мои ноги. (Прежде я не понимала, с чего тебе взбрело в голову подобрать бездомного котенка.) Мистер Райт сказал, что сегодня мы должны «пройти» день твоих похорон. В половине шестого утра я оставляю бесплодные старания заснуть и выхожу на задний дворик. Сперва я должна проговорить свои показания про себя, убедиться, что не упустила ни одной важной подробности, однако, несмотря на мои попытки сосредоточиться, мысли ускользают. Я рассеянно смотрю на листья и бутоны, усыпавшие ветки, которые, как я считала, уже не возродятся к жизни. Правда, одна беда все-таки случилась: роза сорта «Констанс спрай» погибла, отравленная лисьей мочой, и вместо нее я посадила «Кардинала Ришелье». Ни одна лиса не посмеет мочиться на кардинала.

Кто-то накидывает мне на плечи пальто. Я оборачиваюсь и вижу Касю, которая сонно тащится обратно в постель. Твоя ночнушка уже не налезает на ее огромный живот. Осталось всего три дня. Кася попросила меня присутствовать на родах, быть ее «повитухой». Для меня это звучит слишком громко, ведь я совсем не знаю, что нужно делать. Ты ничего не говорила мне насчет обязанностей повитухи, когда собиралась рожать Ксавье, просто хотела, чтобы я находилась рядом. Возможно, ты думала (между прочим, правильно), что я могу испугаться, а может, чтобы быть вместе с тобой, мне не требовалось особой «должности». Я — твоя сестра и тетя Ксавье. Этого достаточно.

Ты можешь подумать, что Кася — мой шанс искупить вину перед тобой, но это было бы слишком просто. Пожалуйста, не считай, что она для меня лекарство, ходячий и разговаривающий курс прозака. Тем не менее именно Кася заставила меня посмотреть в будущее. Помнишь, Тодд говорил: «Жизнь должна продолжаться»? Поскольку я не могла перемотать ленту времени назад к тому моменту, когда ты была жива, я хотела «встать на паузу», ведь двигаться вперед означало бы проявить эгоизм. Однако растущий ребенок Каси (она узнала, что родится девочка) — наглядное доказательство тому, что жизнь действительно не стоит на месте, антоним фразы memento mori. Не знаю, существует ли выражение memento vitae.