Два путника в ночи - читать онлайн книгу. Автор: Инна Бачинская cтр.№ 8

Я задумчиво потыкала карандашом в кнопки телефона, набирая знакомый номер, услышала длинные гудки – один, другой, третий…

Галкин раздраженный голос с интонацией «кого еще там черти несут!» закричал:

– Да!

– Галюсь! Это я. Привет!

– Катюха? – удивилась Галка. – Ты из Америки?

– Нет, я из «Королевской охоты».

– Как – из «Королевской охоты»? Ты ж в Америке!

– Уже нет, – сказала я сухо. В голосе подруги я не услышала радости.

– Почему?

– По кочану! Извини, я, кажется, не вовремя.

– Катюш, подожди! – закричала Галка. – Да что ты как… неродная! Я страшно рада, что ты вернулась! У меня точно крыша поехала! Эта команда, блин, меня достала! Веник опять сошел с ума и переехал к маме, а Павлуша снял квартиру. Они, видите ли, хотят жить отдельно. Я говорю: зачем деньги тратить, у нас же в футбол можно играть, вся комната ваша, даже две! А он говорит, хочу, наконец, покоя, хочу пожить для себя… Риткины уроки делать ему надоело и вообще. У него медовый месяц, представляешь? Деньги, говорит, давать буду, в школу на собрания – тоже, а жить отдельно! Я говорю, неужели тебе плохо с нами? А как же мы без тебя? Не в смысле денег, а вообще? Чем же вы питаться будете? В «Макдоналдс» ходить? Пиццу жрать? С твоим гастритом? Кофе хлебать с утра до вечера? Покоя ему захотелось!

Галка возмущалась, я, улыбаясь до ушей, слушала родной голос. Галка – самый близкий мне человек. Неунывающая мамаша четырех детей, кузнечиком скачущая по жизни, оптимистка в принципе в отличие от меня, зануды, правильной личности, погрязшей в комплексах «можно-нельзя», «прилично-неприлично» и «что люди скажут».

Мы дружили с незапамятных времен. Я – домашняя тонкослезка, Галка – дворовая хулиганка, острая на язык и скорая на кулаки. Да и разница в возрасте – почти четыре года – не шутка, и социальная среда тоже разная – все было против нашей дружбы, но, как говорится, сердцу не прикажешь. Дружба началась с той самой минуты, когда Галка, некрасивый угловатый подросток, зареванная и несчастная, позвонила в дверь нашей квартиры и спросила докторшу Татьяну Николаевну, мою маму. Я, сгорая от любопытства, сидела на диване и терялась в догадках, что могло привести к нам Галку. Можно было, конечно, подойти на цыпочках к двери спальни, где шел серьезный разговор, и попытаться подслушать, но воспитанные девочки так не поступают, и я терпеливо сидела на диване и ожидала конца беседы. В итоге переговоров мама и Галка пошли к Галке домой, на третий этаж, и Галка призналась сначала своей маме, а потом и папе, что она беременна. Папа, как ни странно, не убил беспутную дочь, а наоборот, покричав для приличия, простил. Моя мама, которую Галка просила устроить ее «на аборт», стала крестной ее первенца Павлуши.

Павлуша был всеобщим любимцем, а дед, человек суровый и строгий, души в нем не чаял. Потом Галка вышла замуж, потом развелась, потом познакомилась на танцах с Вениамином и снова вышла замуж, родила близнецов Славика и Лисочку, а через пару лет – оторву Ритку.

Жили они бедно, но весело. После рождения близнецов родители Вениамина, спавшие и видевшие, что они не сегодня завтра разбегутся, смирились и купили молодоженам трехкомнатную квартиру на выселках, в пригороде. Квартира была захламлена донельзя, стиль жизни был безалаберный: в доме постоянно ночевали и даже жили какие-то люди, не то случайные встречные-поперечные, не то дальние родственники или знакомые; крупное и мелкое зверье – собаки, кошки, суслики, хомяки и белые мыши – путалось под ногами.

Папа Веник, субтильный и тоненький, как подросток, был на семь лет моложе жены. Иногда он не выдерживал атмосферы родного дома и убегал к своим родителям глотнуть свободы и тишины. Пожив у родителей месяца два-три, он возвращался в семью. Потом снова убегал и снова возвращался. Носителем положительного начала в семье был первенец Павлуша, основательный и серьезный мальчик. Галка очень гордилась сыном, правда, не переставала удивляться, в кого он уродился таким занудой. Дворовый Галкин дружок, юный отец Павлуши, насколько она помнила, не отличался никакими положительными качествами, кроме умения громко вопить под гитару.

Месяц назад Павлуша женился, и теперь молодые сняли себе отдельную квартиру.

– Да ладно, это я просто так ору, для души. Ну, рассказывай! – потребовала Галка.

– О чем рассказывать?

– Как о чем? Об Америке! Александр Павлович тоже вернулся?

Галка трепетно относилась к Ситникову, глубоко уважала его, считала настоящим мужиком и передавала мне все сплетни о нем, имевшие хождение в ситниковской «конторе», где трудился Павлуша.

– Твой Ситников – единственный стоящий мужик в городе, – говорила Галка, закатывая глаза.

– Грубиян и неряха, галстук в кармане носит! – даже самое невинное упоминание о Ситникове возбуждало во мне дух противоречия.

– Ну и что? Тоже мне – недостаток! А если даже и носит! Он – мужик, и недостатки у него тоже мужские!

– А достоинства?

– Что – достоинства?

– Достоинства у него какие?

– Ой! Я вас умоляю! Вагон и маленькая тележка! Светлая голова. Чувство ответственности. Мужики с чувством ответственности – не жильцы, вымерли, как мамонты, и больше не родятся. Сила! Умеет работать – дай бог всякому! Павлуша рассказывает, по трое суток из кабинета не вылазит.

– Знаем. Наслышаны и навиданы.

Сарказм в моем голосе зашкаливал, но я не могла не признать за Галкой известной правоты. Я внимала ей со смешанным чувством гордости, ревности и обиды, сознавая, что в ситниковский «деловой» мир хода мне не было.

– И что? Чем он тебе не хорош? Стихи не читает? На луну не воет? Так у него на эту фигню времени нету! Он вкалывает! Это тебе не твой хлыст и кривляка Юрий Алексеевич!

Юрий Алексеевич был моим старинным другом и поклонником, человеком эстетичным, тонким и неприятным в общении. Мы встречались с ним бесплодных семь лет, а потом он… И вспоминать не хочется!

– Может, хлыщ?

– Какая разница? Хлыст или хлыщ! Суть-то не меняется. Конечно, простой бизнесмен Ситников ему и в подметки не годится. И рыбу, наверное, ножом ест. И зубом цыкает в общественном транспорте. Между прочим, Катюха, тебе давно пора замуж.

– Да при чем тут – пора замуж?! Ты знаешь, как он мною командует? Туда не ходи, с тем не дружи, «Охоту» продай!

Галка называла «Охоту» «явочной квартирой» и «охранкой», считала, что нужно от нее немедленно избавиться и взамен купить бутичок модной одежды. Я только фыркала в ответ.

– Ревнует – значит, любит! – припечатала Галка. – Ну, и продай к растакой-то матери! Я тебе давно говорю! На фиг она тебе нужна? Будь просто красивой бабой без дурного довеска. Маникюр сделай! Ты посмотри на себя – как ты одета? Плакать хочется! Роди ему кого-нибудь, наконец.

– Ну, и как я одета, по-твоему?