Видоизмененный углерод - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Морган cтр.№ 82

— Мне не надо было гадать. Кто-то с помощью этого оборудования установил моё местонахождение и навел наемного убийцу, скачав его из отделения предварительного задержания полиции Бей-Сити. Это называется «соучастие в преступлении». Вы с Салливаном отправитесь минимум лет на двадцать каждый.

Женщина многозначительно обвела взглядом пустынный мост.

— В таком случае, мистер Ковакс, почему здесь нет полиции?

Представив мой послужной список и сведения о криминальном прошлом, переправленные на Землю, я подумал, что должна она испытывать сейчас, находясь наедине с человеком, сделавшим все это. И какое мужество потребовалось ей, чтобы приехать сюда одной. Медленно, неохотно мои губы скривились в улыбке.

— Ну хорошо, я вами восхищен, — сказал я. — А теперь расскажите, как нейтрализовать проклятую штуковину.

Врач внимательно посмотрела на меня, но тут начался дождь. Крупные капли, мгновенно промочившие плечи её плаща. Я ощутил воду на своих волосах. Мы оба посмотрели на небо, я выругался. Вдруг женщина шагнула ближе и прикоснулась к массивной броши на лацкане своего плаща. Воздух над нами с шипением замерцал, и дождь перестал падать. Снова подняв взгляд, я увидел над головой раскрывшийся купол отталкивающего поля. Асфальт вокруг покрылся темными точками, быстро слившимися вместе, но волшебное кольцо вокруг наших ног оставалось сухим.

— Для того чтобы физически изъять датчик, необходима микрохирургическая операция, аналогичная той, которая была проведена при его вживлении. Разумеется, можно осуществить и её, но для этого потребуется сложное оборудование. В противном случае будет большой риск задеть интерфейс связи с нервными окончаниями или даже повредить спинной мозг.

Я переступил с ноги на ногу, смущенный нашей близостью.

— Да, я так и думал.

— Что ж, в таком случае вы, вероятно, также подумали о том, — сказала женщина, пародируя моё произношение, — что можно ввести в приемник памяти полушарий систему зашумления или постановщик зеркального кода, чтобы замаскировать передаваемую сигнатуру.

— Но для этого необходимо знать оригинальную сигнатуру.

— Да, для этого, как вы верно заметили, необходимо знать оригинальную сигнатуру. — Сунув руку в карман, женщина достала небольшой диск в пластиковой упаковке и, подержав его на ладони, протянула мне. — Что ж, теперь она у вас есть.

Взяв диск, я вопросительно посмотрел на неё.

— Он настоящий. Это подтвердит вам любая нейроэлектрическая клиника. Если сомневаетесь, могу посоветовать вам…

— Почему вы делаете это для меня?

На этот раз она уверенно выдержала мой взгляд.

— Я делаю это не для вас, мистер Ковакс. Я делаю это для себя.

Я ждал. Женщина отвернулась, уставившись на залив.

— Я знакома с коррупцией, мистер Ковакс. Нельзя, долго проработав в исправительном учреждении, не научиться распознавать бандитов. На этой синтетической женщине клейма ставить негде. Надзиратель Салливан общается с такого рода людьми всё время, что я работаю в Бей-Сити. Юрисдикция полиции заканчивается у наших дверей, а зарплата у нас маленькая.

Она снова взглянула на меня.

— Я никогда не принимала денег от этих людей и до этого случая ничем им не помогала. С другой стороны, я с ними и не боролась. Проще всего оказалось уйти с головой в работу и делать вид, будто не видишь, что происходит вокруг.

— «Человеческий глаз является восхитительным оптическим прибором, — рассеянно процитировал я „Стихи и прочие кривотолки“ — Если приложить небольшое усилие, он не увидит самую вопиющую несправедливость».

— Точно подмечено.

— Это не мои слова. Так как же получилось, что операцию проводили вы?

Она кивнула.

— Как я уже сказала, до вашего случая мне удавалось избегать контакта с этими людьми. Салливан поручил мне загружать в оболочки тех, кого переправляли с других миров, поскольку это никого не интересовало. Сам он оказывал услуги только местным. Так было проще нам обоим. В определенном смысле Салливан — хороший руководитель.

— Вам очень не повезло, когда появился я.

— Да, это создало определенные проблемы. Салливан понимал, что, если поручить операцию кому-нибудь из более покладистых врачей, это покажется подозрительным, а он не хотел поднимать ненужный шум. Похоже, дело было очень крупным. — Она сделала на эти слова то же самое презрительное ударение, что и до этого на «подумали». — Эти люди подключились с самого высокого уровня, и все должно было быть сделано гладко. Но Салливан человек неглупый, и он нашел ко мне правильный подход.

— Какой же?

— Он представил вас опасным психопатом. Машиной смерти, сошедшей с рельсов. Объяснил, что ни в коем случае нельзя отправить вас в свободное плавание по потокам данных. Мало ли куда вы сможете переправиться, покинув реальный мир. И я купилась на его слова. Салливан показал ваше досье. О, он человек неглупый. А вот я особым умом не отличаюсь.

Я вспомнил Лейлу Бегин и наш разговор о психопатах на виртуальном берегу. Свои легкомысленные ответы.

— Салливан не первый, кто назвал меня психопатом. И вы не первая, кто на это купился. Чрезвычайные посланники — они, понимаете… — Пожав плечами, я отвел взгляд. — Это ярлык. Предназначенный для широкой публики.

— Говорят, многие из вас становятся предателями. Якобы двадцать процентов преступлений в Протекторате совершается отступниками-посланниками. Это правда?

— Точное процентное соотношение? — Отвернувшись, я уставился на дождь. — Не знаю. Но многие из нас находятся по ту сторону закона. После ухода из Корпуса заняться особенно нечем. Нас не пускают ни на одну должность, которая может привести к влиянию или силе. На большинстве планет нам законодательно запрещено занимать государственные посты. Чрезвычайным посланникам никто не верит, а это значит, нам нельзя рассчитывать на повышение по службе. Никаких перспектив. Ни займов, ни кредита.

Я снова повернулся к ней.

— А то, чему нас учили, настолько похоже на преступление, что разницы почти никакой. Только совершать преступления проще. Вероятно, вам известно, что преступники в большинстве своем люди ограниченные. Даже организованные преступные синдикаты в сравнении с Корпусом лишь уличные банды. Завоевать уважение нам очень просто. А когда последние десять лет ты провел, надевая и снимая оболочки, остывая в хранилище и живя в виртуальности, наказание, которым стращают правоохранительные органы, перестает пугать.

Некоторое время мы стояли молча.

— Извините, — наконец сказала женщина.

— Не надо. Любой, ознакомившийся с досье на меня…

— Я имела в виду не это.

— А. — Я посмотрел на зажатый в руке диск. — Что ж, если вы хотели в чем-то покаяться, смею заверить, вы это сделали. И, поверьте мне, оставаться совершенно чистым не удается никому. Единственное место, где можно этого добиться, — холодильник.