Ванильный запах смерти - читать онлайн книгу. Автор: Анна Шахова cтр.№ 13

В прошлом году Самохин, наслушавшись соседских сплетен о новых владельцах «буржуйской избы», решил прогуляться к гостинице, чтобы своими глазами посмотреть на доходный дом. И первый, кого он там встретил, оказался хозяином. Это был покойный Марк Иванович, который в этот момент усаживался в свой шикарный «Мерседес». Ухмыльнувшись в пшеничные усы, Феликс Николаевич скромно прошествовал мимо, насвистывая песенку про «Феличиту», которая прочно ассоциировалась у него с собственным именем. Самохин отчетливо вспомнил, как лет двадцать пять назад готовил в своем ресторане киевские котлеты для лощеного кудрявого замдиректора столичной гостиницы. Ныне Марк Иванович мог бы «похвастаться» скукоженным лицом и круглой лысиной на затылке. Но блеск глаз, стремительность, голос – этого у бывшего замдиректора отнять было невозможно.

– Феликс Николаевич! Вы нарочно игнорируете добрых знакомых или подслеповаты стали?! – зычно окликнул повара коммерсант, который сразу узнал Самохина.

Говорун назвал встречу судьбоносной и тут же выгнал расхлябанного повара-горца Ираклия, пригласив на работу опытного, проверенного временем мастера. Феликс Николаевич и усом повести не успел.

– Какая пенсия? Ты что, Николаич, соевых сосисок из сельпо обожрался? Будешь жить и работать с почетом, есть на тарелках «Ламирье» и пить «Шато Мутон-Ротшильд», – выпалил Говорун и, хлопнув водителя по плечу, стартовал в Москву, оставив на проселке растерянного Самохина, составляющего в уме возможное меню нынешнего «импровизированного ужина», памятуя о подрощенных гулькинских цесарках, которыми аккурат сегодня утром хвастался Лева.

Так и сложился костяк работников отеля «Под ивой». Ида примкнула чуть позже: Феликс Николаевич вырвал племянницу из нищеты глухой деревни, от бабки «Салтычихи». И тут тоже Самохин попал «в десятку» – привыкшая к каторжному деревенскому труду, Ида пахала за троих и ела преимущественно «сникерсы», предпочитая их любым гостиничным фуа-гра и бланманже.

Обед проходил в молчании. Аппетитом могли похвастаться только Лева и Вася. Лика заставляла себя глотать суп, Адель Вениаминовна лишь притронулась к расстегаю, Даша пила минеральную воду. Стулья Бултыхова и Абашевой пустовали. Зуля так и не явилась из больницы – в отеле решили, что она дежурит около возлюбленного, а Степан Никитич после укола обезболивающего наконец заснул. Ему Даша отнесла деревенской простокваши и чашку малины, которые он с благодарностью принял, но съесть так и не смог.

После мясной солянки и расстегаев с потрошками Феликс Николаевич внес на террасу стейки осетра, только что снятые с гриля. За поваром вперевалку следовала Ида с блюдом картошки «по-деревенски», украшенным зеленью и черри.

– Дашенька, вы уж не обижайтесь, милая, – промурлыкала Пролетарская, склонив к Орлик тщательно уложенную голову, – но мне это представляется «пиром во время чумы».

– А вам что же, Адель Вениаминовна, отдельно овсянку подавать? – раздраженно спросил Василий и стал с хрустом поглощать листья салата.

Пролетарская вспыхнула и протянула ручку к очередному пирожку.

– Меня очень беспокоит Степан Никитич. Быть может, нужно связаться с его родственниками? – ковыряя вилкой рыбу, сказала себе под нос Травина.

– Я думала об этом. Поговорю с Бултыховым, когда он проснется и немного повеселеет, – сказала Даша и решилась съесть кусочек осетрины. Сколько, в конце концов, можно разнюниваться?

– Все одно к одному! Беда, просто беда, – сокрушенно вздохнул Лева, подкладывая Лике на тарелку зелени. Травина коснулась Левиной коленки, что едва не стоило блюду с салатом опрокидывания на пол: Гулькин всплеснул руками, закашлялся и схватился за стакан с соком.

– Лева, до чего ты неловкий, дерганый! Держи себя в руках, в конце концов! – не преминул сорвать на помощнике накопившееся раздражение Говорун и закричал в сторону кухни: – Феликс Николаич, Ида! Идите обедать с нами! Что уж теперь…

Через пару минут, сняв поварскую шапочку и фартук, к компании присоединился улыбающийся в усы Самохин и за ним смущенная Ида. Даша подумала, что впервые может разглядеть свою работницу без передника и косынки, повязанной до бровей. У Иды были густые, собранные в пучок рыжеватые волосы, молочная кожа и мягкие руки с круглыми локтями. Ситцевый сарафан немилосердно полнил женщину. «Я подарю ей кое-что из одежды. Обязательно», – подумала Даша.

– Ну, что обыск?! Выявил сокрытые улики? – театрально насупив брови, обратился Самохин к Говоруну и стал придирчиво смаковать собственную солянку.

– Да ни черта они не нашли, естественно, – отмахнулся Василий. – Ясно ведь как Божий день, что наш актер актерыч притащил эти цигарки с собой. Экспериментатор престарелый, прости господи.

– Но журналист настаивал, насколько я понял из вчерашних разговоров, на том, что именно здесь, «Под ивой», кто-то снабдил Федотова наркотиком. Пресновато все же… – поморщился повар, пригубив очередную ложку супа и промокнув губы салфеткой.

Постепенно обстановка за столом разрядилась, вкусная трапеза сделала свое дело: раздавались вздохи, недоуменные и насмешливые восклицания.

– Феликс Николаевич, вы о чем?! – воззрился на повара Говорун. – О злоумышленнике, который вместе со всеми сейчас потчуется рыбкой? – Василий дернул рукой, случайно указавшей на Пролетарскую. Вдова выронила вилку и затрепетала.

– Или вы с Идой в кухоньке снадобья варганите убийственные? – Василий демонстративно рассмеялся.

– Да, оригинальная версия, – хмыкнул Феликс Николаевич, накладывая сначала Иде, потом себе осетрины.

– Побойтесь Бога, Василий Иванович, – укоризненно сказала Травина и вдруг, потупившись, пробормотала под нос: – Хотя полиция ведь может заинтересоваться предметом, который всегда стоит на столе – а потом вдруг исчезает? В нужный момент…

Присутствующие замерли в тягостном молчании.

– Вы о чем, Лика? – спросила с недоумением Даша.

– Таинственность напускаете, Анжелика Алексан-на? – хмыкнул Василий.

– Знаете, господа, нам тут самодеятельность разводить не пристало. Все беды оттого, что каждый дилетант лезет не в свое дело. – Адель Вениаминовна укоризненно сверкала очами в сторону Травиной. – Мне мой сын, а он человек не последний в этой стране, поверьте, – вдова с апломбом поправила платочек на шее, – всегда говорит, что проблемы у нас от некомпетентности.

– А по-моему, от ворья, – вздохнул Лева.

– Что кормится при власти, – в тон ему поддакнул Говорун.

– Спасибо за обед и компанию, – громко двинула стулом оскорбленная Пролетарская.

– А десерт? Пирог с вишней? Фирменный Феликса Николаича, – засуетилась Даша, решившая устроить мужу кровавую расправу сразу после обеда.

– Нет-нет, спасибо, Дашенька. Я сыта. Полностью. И вот что я вам скажу. Если бы позволили мне стражи порядка покинуть этот дом, я бы сделала это немедленно! – Пролетарская, гордо подняв элегантную голову, засеменила в дом.