Основная операция - читать онлайн книгу. Автор: Данил Корецкий cтр.№ 33

— Я хочу, чтобы вы устранили одного человека. Физически устранили. Вместе с его автомобилем.

Искусственная улыбка исчезла. Если бы в подвал ворвались вооруженные чекисты, Ахмед был бы изумлен меньше.

— Фамилии его я не знаю, — продолжил Сливин. — Он ездит на двухдверном «БМВ» с закрывающимися фарами. Серебристого цвета. Автомобиль тоже должен быть уничтожен.

— А чем вам помешал автомобиль? — недоуменно спросил разведчик. — И вообще… Так не бывает! Если даже фамилию не знаете… Вы, наверное, шутите…

— Я не шучу. Это обязательное условие. Без него сделка не состоится.

Ахмед пожал плечами. Магнитофон зафиксировал не только измену родине, но и подстрекательство к убийству.

— Какой номер машины? — из кармана он достал трубку сотового телефона и принялся нажимать клавиши.

Сливин назвал цифры. Букв он не запомнил.

Разведчик поднес телефонную трубку ко рту и заговорил так, будто под языком у него перекатывались камни. Затем наступила пауза.

— Надо подождать, — пояснил Ахмед. Пауза затянулась. Потом трубка ожила, и лицо разведчика закаменело.

— Сейчас мне перезвонят, — сказал он. — С этой машиной что-то нечисто…

Звонок последовал через полчаса. Ахмед внимательно слушал, и его лицо напрягалось еще больше. Он спрятал трубку и внимательно посмотрел на «заказчика».

— Это Лечи Эранбаев. Ближайший помощник Горца — руководителя чеченской диаспоры. Очень заметная и влиятельная фигура. Поднимется большой шум, возможны самые неожиданные последствия…

— Теперь я могу ответить на ваш вопрос, — тихо проговорил Сливин, чувствуя, как ненависть к недавнему гостю наполняет все его существо. — Лечи и увез куда-то Бобренкова. Я сам направил его к Игорю для консультаций. После этого он пропал.

Ахмед сильно дергал себя за ус, как будто собирался его оторвать.

— Это точно?

— Абсолютно. Думаю, теперь у вас появился и личный интерес выполнить мою просьбу.

— Не личный, а деловой… Но вы сказали, что не знаете того человека…

— Не знал его фамилии. Но знал, что он отъявленный негодяй.

— Сколько в Москве негодяев? Почему же вы выбрали одного?

— Это мое дело. Личное дело. Вас оно не касается.

Ахмед задумался. Впервые за время обеда он казался серьезно озабоченным.

— С учетом всех обстоятельств я сам не могу решить этот вопрос. Мне нужно провести консультации.

Подписание договора откладывалось. Сливин подвинул сумочку с деньгами поближе к дьяволу. Но тот покачал головой.

— Наши переговоры не прерываются, достигнутые договоренности остаются в силе. И прощаемся мы ненадолго.

Невесть откуда взявшийся «Дима» тем же путем вывел конструктора в проходные дворы.

— Не заблудитесь? — он фамильярно похлопал Сливина по плечу. — Вам туда, прямо за мусорные баки.

Обитая железом дверь захлопнулась, ржаво проскрежетал засов. Оставшись один в безлюдном незнакомом закоулке, конструктор ощутил прилив страха. Сумочка оттягивала руку. В сегодняшней России убить могут из-за трехсот долларов. Сто тысяч при себе — верный смертный приговор. Сливин побежал к мусорным бакам, оскальзываясь на чем-то мягком, обогнул их. Из-под ног шумно шарахнулись в стороны несколько кошек. Сердце провалилось в желудок, потом затрепыхалось в горле. Не разбирая дороги, он кинулся в пролом и пришел в себя, только вырвавшись на мощенную булыжником улицу.

Лечи отпустил Машу, когда стало смеркаться. За целый день он сделал не больше трех коротких перерывов. Около часа она пролежала грудью на столе в гостиной, потом он перекинул ее через плечо и отнес в спальню, бросив на кровать с не очень чистым бельем. Он обращался с ней, как с резиновой куклой для секса: поворачивал то так, то эдак, ставил на колени, и все это молча, лишь иногда отдавая короткие приказания, которые она немедленно исполняла. Ибо от него исходили столь сильные волны первобытной животной силы, что ее воля была полностью парализована: современная эмансипированная женщина, кандидат наук, старший научный сотрудник закрытого оборонного НИИ превратилась в обычную самку мезозойской эры, существующую только для того, чтобы безотказно выполнять все прихоти схватившего ее возбужденного самца.

Насытившись, он сослался на занятость и немедленно отправил ее прочь, даже не дав помыться. Когда она шла по покрытому ковролином коридору, ноги дрожали и подгибались в коленях, она пошатывалась, как пьяная, и с трудом сдерживала приступы рвоты: во рту ощущался запах, характерный для конечного участка пищеварительного тракта.

Возле лифта совсем молодой черноусый парень схватил ее за рукав дубленки:

— Слюшай, карасавица, подем к нам шампанскую пить! Мы тэбя не обыдим!

Вырвавшись, Маша впрыгнула в кабину, двери сомкнулись. Из затемненного зеркала на нее смотрела незнакомая женщина с запавшими глазами. В таком виде идти домой было нельзя.

Она поехала к Маринке. Там молча, не отвечая на вопросы подруги, долго чистила зубы, потом залезла в ванну, а когда расслабилась в горячей воде, с ней случилась истерика. Маринка напоила валерьянкой, выслушала сбивчивый рассказ о происшедшем, успокоила:

— Что делать, бывает. Одна моя знакомая пошла раз с негром за триста зеленых, так он ей сосок откусил. А этот хоть заплатил?

Помедлив, Маша покачала головой.

— Скотина! Так, как он изгалялся, — не меньше миллиона стоит. А может, и все полтора!

Маша всхлипнула.

— Ладно, хватит! — заключила Маринка. — Что получилось, то получилось. Хорошо, что целой осталась. А зад зарастет. Теперь надо мужа успокоить.

Она набрала номер.

— Соскучились за женой, Василий Семенович? Мы тут чай допиваем, сейчас буду провожать. А вы встречайте!

И, положив трубку, повернулась к Маше.

— Настроение вроде нормальное. Сейчас я тебе новые трусики дам, одевайся и дуй домой, замаливай грехи.

Сливин встретил супругу как ни в чем не бывало.

— Не замерзла? Там такой ветер — деревья в дугу гнутся.

— Да нет. Я же сразу в метро, потом у Маринки просидели… А ты ходил куда-нибудь?

— Куда мне идти в такую погоду… Телевизор смотрел, ружье почистил.

После ужина супруги Сливины долго пили чай на кухне и разговаривали. Здесь было тепло, уютно и безопасно. События прошедшего дня отодвинулись и расплылись. При желании можно было сделать вид, что ничего из ряда вон выходящего сегодня и не произошло. Только спрятанные каждым деньги являлись материальным подтверждением того, что имело место в действительности.

Когда Маша стала собирать посуду, Сливин, подчиняясь интуитивному импульсу, отодвинул занавеску и выглянул в окно. В тени у соседнего подъезда стояла какая-то машина. Хотя рассмотреть можно было только силуэт, у него тревожно заколотилось сердце. Похоже, что вернулись те, кто наблюдал за ним днем. А может, они и не прекращали слежки… Настроение испортилось, хотя в глубине души он надеялся, что его подозрения беспочвенны. Прикрыв занавеску, он приник к небольшой щели, напряженно всматриваясь в темноту.