Другое утро - читать онлайн книгу. Автор: Людмила Макарова cтр.№ 77

– Ложный выбор, – как эхо откликнулась Ира, не понимая смысла и Ленкиных, и собственных слов, понимая только, что чутье ее не обмануло, с Ленкой уже случилось самое страшное.

– Ну вот! – удовлетворенно поддержала ее Ленка и тут же разыграла сценку-импровизацию:

– Они ему:

«Выбирай, понимаешь, а то проиграешь однозначно!», а он им: «Извините-подвиньтесь, господа-товарищи, мне ваше меню не подходит, я объедками с чужого стола питаться не привык». – И грустно подытожила:

– Смешно.

– Смешно, – привычно согласилась Ира.

– А у них такой ответ не предусмотрен, не знают они, что с такими, как он, делать. Вот и боятся они его как черт ладана. И не оставят в покое, ни за что не оставят. И тебя не оставят. И меня. Ты умница, Ирка, ты правильно задачку решила, ты всегда была умницей. Только проблема не в тебе, а во мне. Все наоборот. Проблема в том, что ты оказалась моей подругой. А ты никого не бойся. Тебе бояться нечего, у тебя совесть чиста. И меня ты простишь. Ты не можешь не простить. Простишь?

– Прощу, – как заговоренная повторила Ира.

– И обещай мне, что больше не будешь их бояться, слышишь? Обещай!

– Не буду их бояться, – как послушная ученица пообещала Ира.

– Ну вот, – облегченно вздохнула Ленка. – Ты у меня умница, ты у меня самая-самая лучшая, и ты будешь самая-самая счастливая. Я ведь тебе завидовала, Ирка, ты любить умеешь, это у тебя по жизни как грамотка охранная, а я все ждала, ждала – когда, ну когда же? А когда твоего Аксенова увидела, поняла – а никогда.

Никогда, потому что только такого, как он, я могла бы полюбить. Ты не поверишь, первый раз своими глазами увидела мужчину, которого могла бы полюбить вот так, как ты, чтоб без остатка, чтоб самую маленькую капельку на дне и ту выпить. Ты же знаешь, меня бы тогда никто не остановил, даже ты. Не полюбила. Значит, никогда со мной уже такого не будет. Никогда. Всю жизнь суетилась, боялась главное упустить – и все равно упустила… – Ленка замолчала. Потом констатировала, спокойно и уверенно:

– Ну никогда, так никогда.

Даже лучше раньше, чем позже.

Короткие гудки.

– Нет, – очнувшись несколько минут спустя, прошептала Ира в пикающую трубку. – Нет! Нет! Ленка, не смей! – закричала во весь голос, отдавшийся гулким эхом в пустых стенах. Нажала отбой, непослушными пальцами перебрала цифры Ленкиного номера. Короткие гудки. Все те же короткие гудки.

В холодной квартире ей стало вдруг жарко, как в перегретой парилке, она метеором вылетела за дверь, нажала кнопку лифта, но дожидаться не стала, понеслась вниз по лестнице. На шоссе она, шлепая по лужам, бросалась из придорожной темноты навстречу каждой машине, шедшей по крайней полосе, и кричала:

– Стойте! Там Ленка! Там Ленка!

Но водители только матерились и проезжали мимо. У нее был вид тронувшейся умом. Кому охота связываться с сумасшедшей? Ей хотелось вцепиться в лицо каждому из них, ударить кирпичом по лобовому стеклу, лечь на капот, броситься под колеса, потому что время шло, а там Ленка. И она бы, в конце концов, так и сделала, если бы в последнюю секунду ее терпения на обочине не притормозил мужик с непроницаемым лицом и не спросил:

– Куда?

– В центр.

– Сто баксов, – бросил водитель, глядя мимо нее.

Это была несусветная, особенно сейчас, после семнадцатого, цена, но Ира в данный момент ничего не понимала в баксах, рублях, ценах, километрах. В страхе, что водитель захлопнет дверь, она с размаху плюхнулась на продавленное переднее сиденье и, заискивающе пытаясь поймать его взгляд и понять, что же он хочет, протянула ему свою сумку. Он взял сумку, достал оттуда кошелек, неспешно вытащил из бокового карманчика одну из трех стодолларовых бумажек, демонстративно развернув их веером, потом закрыл кошелек, засунул его в сумку, положил сумку Ире на колени, перегнулся через нее, проверив замок на дверце. Все это было долго, очень долго, но Ира замерла как изваяние, боясь его спугнуть. Так изваянием и просидела до Ленкиного дома, не реагируя на толчки, подпрыгивания и взвывания старой машины, которую, как изъездившегося, измученного коня, всю неблизкую дорогу подхлестывали газом.

Ленка, вытянувшись во весь рост, спала на диване, но Ира уже с порога комнаты видела, что она совсем не спит. Живая Ленка спала совсем по-другому – на боку, свернувшись калачиком, или на животе, обнимая подушку. Эта Ленка лежала на спине прямо, обтянутая черной трикотажной «лапшой» рука с тонкими длинными пальцами свешивалась с дивана, почти касаясь пола. Рядом стоял большой бокал, на дне которого осталось немного воды, и горка пустых упаковок от пилюль.

– Леночка… – опустившись перед ней на колени и без всякой надежды на ответ, позвала Ира. Осторожно взяла твердую, черствую, неживую руку в свою ладонь и по очереди прикоснулась губами к каждому пальчику. Потом погладила Ленку по волосам, обхватила голову, прижала к своей мягкой, теплой груди и начала покачивать, как ребенка, приговаривая:

– Леночка, Леночка моя, Леночка моя…

Ленкино лицо застыло без всякого выражения, в чистом виде своих идеально правильных черт. Но Ире казалось, что Ленкина смерть была совсем не легкой, и внутри ее все раздиралось от боли при этой мысли. Она подумала, что такая смерть только выглядит легкой. С этой стороны. А с той стороны все может быть не так. С той стороны все может быть наоборот. И почему-то она не подумала о «скорой», о том, что, может быть, она ошибается и Ленку еще можно спасти. Она точно знала, что «скорая» Ленку уже не спасет. И нужна Ленке сейчас совсем не «скорая», которая увезет ее в темный холодный морг, чтобы бросить там одну на всю ночь. Ленке сейчас нужна любовь. Только любовь поможет сейчас ее Ленке.

– Ничего, Леночка, – сказала Ира, укладывая Ленкину голову обратно на диван. – Ничего. Сейчас. Подожди.

– Алло… – ответил усталый глухой женский голос.

– Вовка, это я, – сказала Ира, не замечая этого женского «алло».

– Володя, это тебя. Кажется, Ирина, – отозвалась трубка и сразу же загремела трубным вороненковским басом:

– Ирка, ты ненормальная, что случилось? Почему ты меня не дождалась? Я тут издергался весь, от Валерки ничего толком не добиться.

– Вовка, – продолжала Ира, не обращая внимания на его слова, – Вовка, она умерла. Леночка наша умерла. А ты сейчас уложи своих девчонок спать, возьми Валерку и сразу приезжай к ней. Сейчас только вы ей нужны.

С Валеркой приезжайте и посидите с ней до утра. Никому ее не отдавайте. Просто посидите с ней. Ничего, Валерка уже большой. Ему можно. Ему нужно.

Вовка молчал. Ира знала, что он оглушен и стиснул зубы, чтобы не взвыть от боли. Но она была уверена, что он справится. Он все поймет и сделает как надо. Они с детства привыкли понимать друг друга с полуслова. Больше говорить она не могла. Положила трубку и схватила себя за шею, чтобы сдержать спазм и не выпустить наружу крик, стон, рыдания. Нельзя, здесь нельзя.