Пешка в большой игре - читать онлайн книгу. Автор: Данил Корецкий cтр.№ 59

Естественно, маленький бледный человечек с помятым лицом не выказал своей осведомленности и не удивился, что один клиент снимает заказ, а другой его размещает заново. Он вообще ничему не удивлялся: платили ему не за это.

– Семь тысяч баксов. – Он уже знал, сколько стоит Очкарик, а потому сразу назвал цену. – Половину – вперед.

Решая судьбу Резо, Клык не назвал одного весомого аргумента.

После толковищ, «разборок» и правилок расстановка сил в общине изменится, а поскольку сам Клык Закон свято соблюдал – не исключено, опять в гору пойдет. Тем более общак вот-вот вернется: адрес крысятника позорного известен, как Дурь объявится, так и заберет.

Только что-то очень долго нет ни его, ни Скокаря... Какая-то полоса у ребят – то в ментовку загремели, еле вытащили. А сейчас куда?

Дурь очнулся в маленьком бетонном боксе, куда почти не попадал свет. Дико болели голова и шея. Он вспомнил пустой подвал со странными металлическими шкафами, странного работягу... Неужели это он так его «выключил»?

Бесшумно открылась дверь, потянуло сырым воздухом, по глазам ударил острый луч фонаря.

– Встать! Руки за спину! – рявкнул грубый голос. – Выходи!

Машинально выполнив команду. Дурь оказался в узком коридоре между двумя автоматчиками. Наверху серели прямоугольники зарешеченных окошек. Сапоги конвоя пахли ваксой.

На миг ему показалось, что в беспамятстве он пропустил суд, этап, карантин и уже на полный ход мотает неизвестный срок. Но за что?!

Его вывели во двор. Нет, не зона, похоже, военный городок, и у солдат погон не красный, а черный. Куда ж он попал?

Когда Дуря завели в кабинет к капитану с надменным холодным лицом, он попытался узнать о своем местонахождении.

Тот внимательно осмотрел урку со всех сторон, неторопливо закурил, не предложив, как у них водится, «для душевного расположения», и сказал:

– Вы проникли на особо секретный государственный объект и подозреваетесь в шпионаже. Лучше будет, если вы расскажете правду добровольно. Иначе расскажете все равно, но с осложнениями.

Ноги стали ватными, и Дурь повалился на грубый деревянный стул. Шпионаж! Вот так влип! Тут уж никакая гуманизация не спасет, никак не откупишься, и цацкаться с тобой не станут – мигом мордой к стенке прислонят, запах могилы нюхать!

Он начал плести про анашу и помутненное сознание, про самый обычный подвал и умысел на кражу, но капитан перебил:

– На двери специальный замок. Открывается он особым способом. Кто вас этому научил?

Дурь клялся и божился, что ни с кем, кроме Скокаря, в сговоре не состоял и никаких секретов ни от кого не узнавал.

Капитан немного послушал и кивнул тем, кто стоял за спиной.

Дуря прижали к высокой спинке, специальными ремнями прикрутили руки к подлокотникам, разрезали левый рукав и наложили резиновый жгут повыше локтя.

Капитан откуда-то извлек шприц, набрал из темной ампулы густую розоватую жидкость и умело вколол в вену.

– Посмотрим, что у тебя на уме, – сказал он, включая диктофон.

Через две минуты Дурь начал подробный рассказ о совершенных им и подельниками преступлениях, о притонах и «малинах», местах сбыта краденого и продажи наркотиков – в общем, обо всех тайнах криминальной Москвы.

В соседнем помещении аналогичный рассказ вел Скокарь.

Через несколько часов отредактированные и систематизированные показания граждан России Медведева и Лепешкина, аккуратно перепечатанные на машинке, доставили генералу Верлинову. Он внимательно ознакомился с документом.

Более подробного и откровенного протокола не знало отечественное судопроизводство за всю свою историю, включая беспросветное время царизма.

Преступная биография гражданина Медведева начиналась семнадцать лет назад, когда четырнадцатилетним юношей он зверски изнасиловал шестилетнюю девочку. Потом он многократно насиловал, грабил, воровал, совершал разбойные нападения, хулиганил, в последние годы довольно часто убивал. Лишь за небольшую часть содеянного он был судим, причем суд относился к нему все более и более гуманно.

Жизненный путь Лепешкина не отличался разнообразием, только изнасилований у него было поменьше, зато квартирных разбоев гораздо больше.

В левом верхнем углу каждой преступной автобиографии Верлинов наложил аккуратную резолюцию: «Утилизировать» и четко расписался.

– Как «утилизировать»? – спросил начальник секретариата, которому предстояло отписать документ исполнителю.

– По делам ихним, – рассеянно ответил генерал. – Я думаю, лучше посадить на кол. – Кстати, у нас есть надежные узбеки или туркмены?

– Конечно, есть, – кивнул начальник секретариата и на подколотой исполнительской карточке написал: «Капитану Набиеву. Посадить на кол. Контроль».

Одиннадцатый отдел оставался одним из немногих мест в стране, где приказы исполнялись быстро, точно и в срок.

Изучив сведения о явках преступников, местах сборов «гастролеров», беглых, карманников, рэкетиров и наркоманов, генерал каллиграфически черканул: «Оперативный отдел. Подготовить расчет сил и средств, план операции по единовременной ликвидации данного отребья».

Чуть ниже легла еще одна резолюция: «Отдел внутренней безопасности. Тщательно проверить сведения, изложенные в абзаце N 6. Докладывать постоянно».

В абзаце номер шесть переведенная на язык канцелярских бумаг косноязычная речь Скокаря выглядела так: «По некоторым сведениям, ответственные заказы на убийства исполняет снайпер, работающий в госбезопасности».

Верлинов обвел этот абзац жирной черной линией. Предателей он ненавидел еще больше, чем обнаглевших бандитов.

Последние резолюции вопросов у начальника секретариата не вызвали, и он немедленно передал документы исполнителям.

Вскоре его вновь вызвал генерал.

– Найдите капитана Васильева. Пусть явится ко мне.

– Есть! – Седой подполковник козырнул, четко развернулся через левое плечо и вышел из кабинета.

Дурь и Скокарь томились теперь в одном боксе. «Сыворотка правды» не способствует улучшению самочувствия и оказывает угнетающее воздействие на психику.

– Я все, что знал, вывалил, – тяжело шевеля языком, каялся Скокарь. – Как гнилой орех лопнул!

– И я, – вздыхал Дурь. – Чего никто не знал, сам думал – забыл, и то разболтал.

– Если бы они так на следствии и суде допрашивали, нас бы уже давно расшлепали...

– Всех бы расшлепали или позакрывали. Ни одного делового на воле бы не было!

– Хорошо, ментам закон запрещает...

– Нас-то раскололи! Или закон изменили, или им на него наплевать. В армии свои законы... Особенно за шпионаж...