Время нарушать запреты - читать онлайн книгу. Автор: Генри Лайон Олди, Андрей Валентинов, Марина и Сергей Дяченко cтр.№ 300

Темна ночь наша, тиха. Ни ветерка, ни шороха даже. Покойно все, славно, вербы к воде ветви черные тянут, над дальним лесом месяц серебром поблескивает, вынырнуть желает. В такую ночь надо с дивчиной по берегу гулять, а не туда, куда кум послал, собираться. И от мыслей подобных сразу вся красота и увяла. Словно болотом потянуло, словно коснулись уха моего губы мокрые и холодные. Коснулись, прошептали: «И куда идешь, человече живой?»

Поглядел вперед – так и есть. Хатка малая в три окна за плетнем. Дивная хатка – вроде и беленая, и соломой недавно крытая, а все равно словно брошенная. Черно в окнах, пусто, но вот мелькнул за стеклами огонь. Появился, погас, снова затеплился…

Вошел я, как кум и учил: не с главного входа, а с черного, плетень обойдя. И где же такое видано, чтобы у хатки невеликой две двери оказалось? Да что спрашивать – здесь и видано.

Постучал.

– Чего надо?

Сразу спросили, видать, рядом стояли. А голос-то, голос! Таким только бумажник на большой дороге требовать. Но делать нечего – назвался. Хихикнули за дверью, и протянулась ко мне рука не рука, лапа не лапа…

Фу ты, срамотища!

Однако же теряться не стал, кумову науку вовремя вспомнив. Сунул в лапу все, чего достать сподобился. Немалая вышла пачка, тяжелая! Взвесила лапа червонцы, да и убралась.

– Ну заходи, коли не страшно!

Если даже и страшно? Деваться-то некуда. А как вошел…

Думал, пекло увижу, если не само, так филиал. Все, как попы в церкви обещают: тут тебе сковорода, тут котел, тут колья острые. Понимал я, конечно, что бес теперь современный пошел, ему котлы прадедовские – детская забава. А все-таки вроде как надеялся. Попадутся бесы правильные, стародавние, и крест сотворить можно, если совсем припечет.

Вот как напугали, клятые!

Понятно, котлов со сковородой не обнаружилось, зато ждал меня целый кабинет. Чин-чином все: шторы тяжелые на окнах (потому и света снаружи не видать), стол дуба мореного, стулья со спинками, что твой собор ляшский, портреты нужные на стенах. Устроились! Только не смотрел я на всю эту привычность, нагляделся. На них смотрел, на бесов. Я – на них, они – на меня.

– Ну, чего? – говорит мне главный бес, не бес даже – Бесовище. – Сам пришел, вражина? Раз пришел, дело излагай!

И скалится, скалится! Рядом с ним другой, поменьше и пожиже, вроде как Бесок. Тоже зубы кажет. И ведь что интересно? Лица как лица, знакомые даже. Видел я Бесовище в райкоме нашем, не раз видел! Но почудилось: не лица – рыла свиные под ушами острыми, собачьими. То ли лампы керосиновые тому виной, то ли страх мой, в душу въевшийся…

Третьего, что впустил в хату, разглядеть не успел. Провел он меня – и назад к двери вернулся. Не иначе разводящим в бесовском кагале служит.

– Дело, дело говори! – Бесовище торопит. – У нас и без тебя, шпиона и вредителя, забот хватает. Или помочь?

И на стол кивает. Поглядел я туда… Эхма! Вот она, беглянка моя родимая, печать с ручкой деревянной, полированной. Лежит себе на тарелке с синей каймой, словно к ужину приготовленная. Не одна лежит – рядом с пачкой червонцев, что я только что бесу-разводящему в лапу сунул.

А если подумать, то и вправду к ужину. Только ужинать мноюсобрались.

– Доказательства вещественные налицо, – скалит клыки Бесок, ближе подскакивая. – Сам признание в польском шпионаже и в замысле на террор напишешь – или продиктовать по буквам?

– А может, по хребту поленом? – Бесовище поганое хохочет. Молчу, хоть и страшно до колик. Пояснил мне кум: обычай у них такой, у бесов. Вначале пугать да грозить, а если на попятную не пойдешь, тогда и о деле начинать. Так и вышло. Отсмеялось Бесовище, губы свои толстые рукавом вытерло.

– Зачем писать-то? Нам в том интересу нет. Что деньги принес, хвалю, только червонцы твои все одно наши. Ты про них рассказывать не станешь, лишний срок наматывать, а мы за здоровье твое хилое выпьем. Но не поможет, ой не поможет!

И вновь скалится, но уже не смеется. Видать, к делу близко.

– Вот чего, вражина дурная, – встревает Бесок. – Денег у нас достаточно – и шпионов хватает, не один ты такой оказался. Нам теперь все подвластны, даже товарища Химерного можно не бояться. Тьфу на него! А потому иной у нас интерес. Повеселиться бы от души, вечер убить. Тебе тоже, шпиону польскому и японскому, спешить в подвал наш не резон. А потому сыграем-ка в рулетку. Настоящей у нас нет, не Монте-Карло…

– …А Монте-Карловка. – Бесовище подмигивает. – Иные у нас рулетки. Помнишь, как на деникинских фронтах господа офицеры барабан револьверный у виска крутили, счастье испытывали? А мы еще затейливее устроим. Врага народа Гоголя читал – про то, как один дурень в карты шапку отыгрывал?

Пожал я плечами. Читал я, конечно, нашего Николая Васильевича, только не врага же!

– Врага, врага! – хмыкает Бесок на самое ухо. – Ох и много материала мы на Гоголя собрали! Жаль, помер, достать пока не можем. Ну, дай срок, мы ему тоже… срок обеспечим – в лагере исправительно-трудовом. До Страшного Суда!

Холодно мне стало. Хоть и шутит бес, а верится. Такие и на том свете достанут!

– В карты – это прежде было, – Бесовище гудит. – А мы в веселую рулетку сыграем. Анекдоты любишь?

– Кто же анекдоты не любит? – вновь Бесок встревает, лапу мне на плечо кладет. – Какой анекдот ты на прошлый Первомай начальнику МТС рассказывал, а? Приятно вспомнить! Ну а мы такие анекдоты коллекционируем. Любим это дело!

– Большая у нас коллекция! – соглашается Бесовище. – Второй лагерь наполняем. Знаешь этот анекдот, козаче? А потому такая у нас Монте-Карловка выйдет. Мы друг другу анекдоты рассказывать станем – политические, настоящие. Кто первый засмеется, тот и проиграл. Мы проиграем – печать тебе, дурню, отдаем и на все четыре стороны отпускаем. Гуляй – пока! А проиграешь – уж не обессудь. Здесь же за столом признание напишешь. И анекдоты политические про вождей наших и про партию родную в том признании первым пунктом пойдут. По рукам?

– По рукам!

Выдохнул, не думая даже. Что за казак без анекдота? Помнил я их целый товарный вагон с тележкой в придачу. А вот смеяться мне не с руки. Какой уж смех в пекле?

– Если по рукам… – наклонился вперед Бесовище, зенками своими царапнул. – Смейся тогда… Вызывает товарищ Сталин к себе врага народа Радека, да и говорит: «Ты чего про меня, вождя, политические анекдоты придумываешь?» А тот ему…

Даже не улыбнулся я, дослушав. Такую древность рассказывать! Кивнул – и в ответ:

– Приходит сумасшедший в ресторан и – официанту: «Мне столик на двоих». Тот: почему, мол? А он: «У меня раздвоение личности, я – Каменев и…»

Не дрогнули, не моргнули. Оно и понятно, старый анекдот, прошлогодний.

– По радио сообщают, что в республике Испанской, где война сейчас идет, взят Теруэль, – Бесок вступает. – А наши спрашивают…