Время нарушать запреты - читать онлайн книгу. Автор: Генри Лайон Олди, Андрей Валентинов, Марина и Сергей Дяченко cтр.№ 3

Зря я так подумал.

Драки на дорогах и лесные засады – неизбежное зло. Когда мы на службе, я вношу их в транспортные расходы и дерусь тогда с некоторым удовлетворением, зная, что эти усилия мне все равно оплатят. А когда мы ищем заказа – вот как теперь, – приходится биться не за деньги, а всего лишь за собственную жизнь. Удовлетворения никакого, удовольствия – тем более. С третьей стороны, кто же нам мешал объехать стороной эту дурацкую Пустошь?!

«Лицо его, благородное, как стальной герб, и суровое, будто мешковина, не выражало сейчас ничего, кроме усталости и раздражения…»

Состарюсь – сяду за мемуары.

Если я, конечно, состарюсь.

В пути прошел день; вторая засада была куда паскуднее первой. На этот раз нападали хронги – хитрое, злобное и злопамятное племя, обожающее обстреливать путников отравленными иголками.

Свое оружие совершеннолетний хронг постоянно носит во рту. Отравленные иглы хранятся за щекой в специальных чехольчиках, и главным искусством воина является умение с виртуозной точностью извлекать колючки из миниатюрных ножен – языком, да так ловко, чтобы не пострадать от яда, покрывающего их острия. Взрослый хронг способен выплюнуть колючку на расстояние, сравнимое с полетом арбалетной стрелы; при выстреле же в упор опять-таки не спасает никакая кольчуга. Однако хронги, как правило, никогда не подходят близко и метят в лицо и глаза.

В сумке у меня была маска, припасенная как раз на этот случай. Но надеть ее заранее я поленился, а хронги не предупредили о своих намерениях, просто плюнули залпом – и все.

О лошади, наши лошади!..

Впрочем, Хостик – гений интуиции. За мгновение до залпа он пришпорил коня, к'Рамоль, не раздумывая, рванул следом, и туча игл, предназначенная моим подельщикам, осела на дороге вместе с пылью.

Кобыла подо мной вскрикнула. На лошадей яд хронгов действует не так фатально, как на людей, но полдесятка колючек в бок она получила, и ощущение это, наверное, не из приятных!

Мы упали вместе – я и лошадь. Ногу из стремени я выдернул и под тяжелый бок постарался не попасть – но во всем остальном вел себя, как свежий труп.

Хронги – осторожный народ, однако всякая осторожность имеет границы; обстреляв мое неподвижное тело – всякий раз я внутренне вздрагивал, мне казалось, что острие уже прошило мою броню насквозь, – хронги наконец решились выбраться из-под защиты леса.

Я для них прямо-таки великан. Хронги еще мельче крунгов – мне по пояс…

Ну? Контрольный выстрел – в упор? Или попытаются отнять от моего лица кольчужные рукавицы и стрельнуть в глаз?..

Сколько времени требуется хронгу, чтобы выудить из-за щеки ядовитую колючку, набрать в грудь воздуха и плюнуть? Уж наверное, не больше, чем требуется отягощенному броней воину, чтобы внезапно вскочить.

Кто угодно на моем месте давно был бы обречен – ну да я не кто угодно. Если бы хронги знали, каков я – да разве засели бы в засаду?!

Я ухватил ближайшего врага за шишковатое колено, дернул и опрокинул на себя – в качестве щита. Маленького ненадежного щита; хронг завопил яростно и нечленораздельно – сперва я удивился его странному произношению и только потом вспомнил, что от неустанных упражнений с защечными иголками языки хронгов становятся раздвоенными, как у змей, и это сильно портит им дикцию.

Две или три ядовитые иголки мазнули по кольчуге – не прямым ударом, а соскальзывая. Вот оно как, друзья-недоростки, как сызмальства язык ни натруживай, как ни совершенствуйся в смертоносном плевании – а когда удача в бою отворачивается, демонстрируя обширный свой зад, то и с двух шагов непременно промажешь…

Мой сегодня день. По-прежнему мой, как вчера, как позавчера, как будет завтра…

Прочие выпущенные колючки угодили в живой щит – в невезучего хронга, который тут же перестал голосить. И пока товарищи погибшего подергивали челюстями, перезаряжая свое оружие, мой меч успел сделать три сверкающих оборота.

Оставшиеся на ногах хронги – их, конечно, было больше, чем поверженных, но все же гораздо меньше, чем перед боем, – нырнули в чащу. Тишина, далекая терпеливая кукушечка и целая куча неподвижных тел, причем одно – мой бедный щит – мертвое, а прочие явно собираются отправиться вслед за ним к суровым хронговским богам, а это значит, что на ровном месте по глупости и бесплатно я угодил на грань смертельной неприятности, куда более скверной, чем даже хронговская колючка…

Где мои подельщики, где эти трусливые негодяи?!

– Хоста! Рамоль! Хоста! Рам!

Если в лесу еще остались непотревоженные племена – наверняка явятся, чтобы посмотреть, кто это так кричит.

Моя лошадь с трудом поднялась. Посмотрела на меня затуманенным взором; извини, дорогая. Может быть, ты еще и оклемаешься, весу в тебе порядочно, да еще, говорят, лошади находят себе травку-противоядие.

А вот сумку, седло и прочую сбрую я сниму, уж прости. Тебе все равно без надобности…

Хронги еще дышали.

– Хостик! Рам!!

Ответом был далекий, но резво приближающийся стук копыт.

До сих пор мои подельщики всегда поспевали вовремя, авось не опоздают и теперь.

– …А на такие случаи, говорят, хорошо кота завести. Ловчего кота. Чтобы предупреждал, если что на дороге, чтобы и маску успеть надеть, и все такое…

К'Рамоль с авторитетным видом запаковал свой докторский сундучок. Приторочил к седлу; я бесцеремонно взял его лошадь под уздцы. Пусть едут вдвоем с Хостиком – мне нужна персональная лошадь, я сам по себе достаточно тяжел, а еще доспехи…

– Ну как, Рио, купим себе кота?

Я хмыкнул. Я тоже однажды купился на обещания зазывалы, приобрел ловчего кота, призванного предупреждать об опасности. Говорят, что такие коты верны своим хозяевам до смерти – это гнусная ложь. Во всяком случае, данный конкретный кот оказался не только неверным, но и совершенно паскудным животным – едва освободившись от поводка, он скрылся в чаще и появился лишь к полудню, когда очередной бой уже закончился и подошло время обеда.

А продавец-то как распинался! «Ловчие коты не уступают в верности даже ручным летучим мышам! Преданность у них в крови, вам не придется растить кота с младенчества либо выхаживать его в болезни… Полчаса за пазухой – и вот он ваш друг и защитник!»

Задушив верное создание и продав на базаре его шкуру, можно было бы частично покрыть убытки – но, увы, только моральные. Вероятно, кот прочувствовал эту мою мысль и в тот же вечер смылся, сбежал безвозвратно. Не удивлюсь, если он снова вернулся к хозяину, чтобы тот опять его продал.

К'Рамоль и Хостик с трудом взгромоздились на одного коня. Я поехал вперед на лошади Рама; на закате мы выехали из Пустоши, а еще через час на пути оказалась деревня.

Навстречу нам вышел сам деревенский староста, и по тому, как вежливо он приветствовал «господ героев», я безошибочно догадался, что нас ожидает если не Большой заказ, то, по крайней мере, достаточно выгодная сделка.