Время нарушать запреты - читать онлайн книгу. Автор: Генри Лайон Олди, Андрей Валентинов, Марина и Сергей Дяченко cтр.№ 280

– …Она так и сказала, – бормотал Захар, не поднимая глаз от сероватой поверхности пластикового дачного стола. – Она сказала: «Что на словах – вранье. Что на бумаге – правда».

– И что? – жадно спросил Саша.

Захар поднял на него измученные глаза:

– И я к ней больше не мог подойти. Хотел… объяснить… Не вышло.

* * *

События той весны в школе запомнили надолго. Во-первых, в апреле случилось землетрясение прямо во время уроков – окна все повылетели, и уроки сорвались, но, слава богу, стены устояли.

– У нас была самостоятельная по физике, – сказал Захар. – Помнишь?

– Нет, – честно признался Саша.

Захар низко опустил седеющую голову:

– Я… понял, но… понимаешь… Я написал в коридоре… на уголке «Памятки учащимся»… Маленькими буквами… «Бобров – идиот».

– Что-то помню. – Саша сдвинул брови. Бобров из десятого «Б», драчун и хулиган, весной вдруг перестал ходить в школу – говорили, его положили в больницу на обследование. Просачивались слухи, что больница – психиатрическая…

– Понимаешь… Я написал на бумаге, что он идиот, и он стал полным идиотом…

– Он и раньше-то…

– Да нет! Он был придурок, но нормальный… Я тогда не понял. Написал в реферате по географии, что поселок Кузьки – районный центр… А он и стал районным центром! Мне географичка еще сказала, вроде в шутку, что мне повезло – когда я писал, это была грубая ошибка, а потом из-за произвола местных властей вышло, что правда… Вот тогда я стал догадываться. Написал на полях: «Контрольная по математике отменяется» – и ее на другой день отменили. Тогда я…

Захар замолчал. Взял кусок сыра с пластиковой тарелки. Меланхолично надкусил; Саша с досадой подумал, что вот суббота, Лилька не приедет, шашлыки замаринованы, а он сидит под старой грушей и слушает откровения сумасшедшего однокашника.

– Ты думаешь, я сошел с ума? – Захар поднял голову.

– Ну… – Саша поморщился, – вообще-то… Ты на двенадцатичасовую электричку успеешь?

Захар вздохнул:

– Чуть-чуть осталось рассказать… Слушай. Три дня я ходил и думал, чего бы мне написать… Например, что я нашел тысячу рублей. Или что меня позвали играть главную роль в каком-то фильме. Или что мне подарили машину… При этом, заметь, на слово мне резко перестали верить. Когда я из-за бабушки опоздал в школу – ну, бабушка заболела, я бегал в аптеку… Надо мной биологичка только посмеялась. И мать тоже… Говорю – был воспитательный час, а она – не ври, в футбол играл… Вот так. И я уже почти придумал… как тут «самка» по физике, ну, самостоятельная. И я перепутал формулу…

Захар замолчал, глядя на свои руки.

– И случилось землетрясение.

– Не веришь? – безнадежно откликнулся Захар. – Да… я перепутал формулу… по-моему, что-то напортачил с законом всемирного тяготения. И…

Саша вспомнил, что с той самостоятельной Захара увезли на «Скорой». Кононенко потерял сознание.

– …и оно сломалось, – шепотом договорил Захар. – Что-то в ее проклятии… не выдержало. Все-таки закон всемирного тяготения… знаешь… не всякой ведьме под силу.

Саша встал и открыл багажник. Вытащил мангал. Вытащил трехлитровую банку с замаринованными кусочками свинины. Мариновал безо всякого уксуса – майонез, лимон, красное вино.

– Давай жарить, что ли, – сказал сухо. – А то перекиснет.

– Я доскажу, – быстро пробормотал Захар. – Я… с тех пор… ну, как я школу окончил, ты помнишь… или нет? Ну, неважно… Я с тех пор боялся брать в руки ручку, карандаш… На доске еще мог писать… а на бумаге – нет. Дали мне справку, что у меня дисграфия или еще что-то… какая-то фигня, короче, что у меня расстройство письма… Не поступить никуда, об институте и речи нет… И стал я поделки резать из липы. Ну, кирпичи клал… В автомастерской три года… Неважно, неважно! – выкрикнул он, видя, что Сашино терпение заканчивается. – Ты знаешь, я… с тех пор время прошло… Немного рисовал… Писать мог – чуть-чуть… Заявление там на работу или просто подписаться… Уже мог! И подбили меня… Плакат им нарисовать. Чтобы рекламщикам не платить… Профессионалам… А тут – просто листовка. Про пылесосы.

– Что? – Саша резко обернулся.

Бывший однокашник смотрел на него тревожно и грустно, как старая собака.

– Я нарисовал пылесос, – тихо сказал Захар, отводя глаза, – и написал… написал: «Пылесос „Никодим“ – позарез необходим».

– Что?!

– Ты знаешь. – Захар втянул голову в плечи. – Потом… вот… такое… и они узнали.

– Кто – «они»?

– У меня под домом дежурят, – продолжал Захар, глядя мимо. – Звонили… обещали миллион долларов… Потом, когда я для них стану рекламу рисовать…

Саша молчал.

– А другие обещали убить. – Захар потер ладони. – За такое убивают… правда?

Саша выпустил мангал, тот улегся на траву, растопырив три коротких ножки.

– Так, – сказал Саша. – А ну выметайся отсюда. Давай чеши, чтобы духу твоего…

Захар покорно поднялся. У калитки остановился, обернулся:

– За деньги спасибо… Только… Это ты ей тогда портрет подрисовал. Я знаю.

– Иди себе!

– Я почему тебе все рассказал… Потому что это ты подрисовал. И она… про тебя сказала тоже. Тогда. В проклятии.

Захар Кононенко повернулся и вышел за ворота.

* * *

«Врал, подлец. Или крыша поехала. Параноик чертов. Миллион баксов… убить обещали… Кому он сдался, псих?! Блин, я столько шашлыка один не сожру!.. Ладно, пожарю, там видно будет. Как в анекдоте: „Что не съем, то понадкусываю!“

Руки предательски дрожали. Остро пахнущие куски свинины выскальзывали из пальцев.

«Это не от страха, а от лютой ненависти!» – пришел на ум финал другого анекдота. Такие цитаты всегда помогали успокоить нервы. Вот и сейчас: Саша криво, по-волчьи усмехнулся. Нанизал последний шампур. Огляделся в поисках чистой ветоши. На краю раскладного стула, где сидел Захар, обнаружился мятый клочок бумаги. Придавленный камешком, чтоб ветром не унесло. Тайком оставил, зараза…

Впрочем, бумага не граната, а хозяин дачи за бывшим однокашником особо не следил. Записка? А хоть бы и так!

В самый раз сойдет руки вытереть.

Любопытство победило: прежде чем использовать записку по назначению, Саша принялся разбирать каракули Захара. Дисграфия, чтоб тебя! Первоклашки разборчивей пишут…

«Я знал ты не поверишь. Я тебе правду… а ты… Зря. Удачи, Саня!»

Ага, правду. Держи карман шире! Нашел дурака…

Тем не менее вытирать руки Захаровым посланием Саша раздумал. Отыскал кусок старой газеты. Вскрыл купленный заранее пакет, засыпал в мангал уголь.

Правду он, бомжара… правду…