Хранитель солнца, или Ритуалы Апокалипсиса - читать онлайн книгу. Автор: Брайан Д'Амато cтр.№ 28

Нижняя часть ее лица была выкрашена черным, как и одна рука, на которой (возможно, вследствие lapsus peniculus [153] ) я насчитал семь пальцев. Ее наряд отчасти напоминал одежды в стиле Теотиуакана — тогдашней столицы высокогорной Мексики. Над фигурой находились птица муван [154] и двухголовая змея, а под ними — существо, которое специалисты по цивилизации майя называют чудовищем Кауак, — этакая приземистая, покрытая струпьями тварь, нечто среднее между крокодилом и жабой, она разевала пасть и была готова проглотить всю эту сцену целиком.

Ряд глифов наверху гласил, что игра была сыграна 9 Владыки, 13 Сбора, 9.11.6.16.10, то есть во вторник 28 июля 569 года н. э. Второй ряд глифов под первым давал начальную дату мезоамериканского календаря, а ниже располагался блок из десяти символов:

Страница явно представляла собой часть таблицы-предупреждения. То есть составленный писцом каталог важнейших дней с ключевыми астрономическими событиями и заметками об исторических и гипотетических событиях. Некоторые числа изображались в их официальной разновидности — с головами, другие — в нотации точек и тире. Привязанные ко времени, они были разбросаны по всему полю.

Гм. С другой стороны, если просто прочесть глаголы, то возникало впечатление, что все это замышлялось как запись (запись ходов, по выражению шахматистов) игры в хипбол. Терминология походила на ту, что майя использовали в своей ритуальной игре в мяч, соединяющей в себе элементы гандбола, волейбола и футбола. Играли в нее цельным каучуковым мячом размером с баскетбольный, передачи совершались в основном ударом бедра. Что тут сказать… Хотя я рассмотрел только одну страницу из восьмидесяти, при всех странностях Кодекс был просто уникален. Ведь самая большая проблема, связанная с письменностью майя, состояла в том, что из старых рукописей уцелело всего ничего. Глифы для множества слов существуют в одном-единственном примере…

Видимо, Марена обратилась ко мне, а я не ответил.

— Джед?

— А? Извините. Увлекся. Для меня увидеть это — большое событие.

— Могу я называть вас Джед?

— Гм? Да. Конечно. Это же Штаты. Тут люди, с которыми я даже не знаком, называют меня Джед.

— Да. Так что вы скажете?

— Скажу… — Я помолчал. — Что касается языка, то это определенно нижнегорский классический период. А вот графология, я имею в виду особенности рисунков, представляется мне постклассической. Вроде между тысяча сотым и тысяча трехсотым годами нашей эры. Ну, на первый взгляд.

«Уж не экзамен ли это? — подумал я. — Вдруг если я не выдам какого-нибудь откровения, больше мне книгу не покажут?»

— Вы правы, — подтвердила Марена. — Майкл сказал, что это копия, сделанная семь или восемь столетий спустя. Тем не менее ее создали еще до прихода европейцев.

— А что говорит Вейнер по поводу госпожи Кох — она из зоны Теотиуакана или из майяской?

— Не знаю, — ответила она. — Он мне не докладывал. Вы это слово именно так произносите?

— Что-что? Ах да — Те-ео-отиу-уа-акан, — пропел я.

— Черт, я выпустила целую игру о нем и все время произносила неправильно.

— Я бы на вашем месте не беспокоился на сей счет, — усмехнулся я. — Мало кто знает об этом месте. В том числе и о его настоящем имени.

— Правда?

— Да. Таинственное место.

Действительно, никто не знает, на каком языке говорили его древние жители, как себя называли, кем были их потомки. Но самое главное, неизвестно (а точнее сказать, это и есть главная загадка Теотиуакана), каким образом он продержался дольше всех других городов континента, процветая в качестве центра Мезоамерики в течение восьмисот лет. Даже после разрушения империи это место, казалось, сохраняло свое влияние. Семьсот лет спустя, во время правления ацтеков, здесь находилось самое крупное поселение в Западном полушарии, и теперь, когда минуло еще пять сотен лет, подобного ему так и не нашлось.

— А что еще поразило вас на этой странице? — спросила Марена.

— В целом даты представляются довольно ясными, — сказал я. — Но некоторые глаголы тут довольно хитроумно используются. Уверен, многие из них имеют своеобразное прочтение. Придется покорпеть над ними со словарями.

— Если вы прикоснетесь к символам, то увидите перевод, который дал им Майкл Вейнер, — сказала она.

Я дотрагивался до знаков, и на них появлялась дымка, на которой возникали набранные синим шрифтом английские буквы. Судя по всему, Вейнеру удалось прочесть процентов девяносто текста.

М-да. На первый взгляд никаких ошибок. Прежде я считал Майкла Вейнера туповатым, но мог и ошибаться. Я же его не знал, видел несколько раз на семинаре «Секреты древних», и все. Это был крупный новозеландец, бородатый, с голосом как иерихонская труба. Ему удалось просочиться в археологическую науку Нового Света, и канал «Дискавери» вечно пытался подать его этаким Стивом Ирвином [155] Мезоамерики. Так и представляю, как он шествует по рыночной площади Теотиуакана, изрекая что-нибудь вроде: «Мы находимся на Родео-драйв [156] древней Мексики». Типа не в бровь, а в глаз, приятель. И ты уже Бенни Хилл от археологии. [157]

И все же, подумал я, он неплохо поработал с этой страницей. Все известные майяские тексты лаконичны до разочарования. А сейчас у меня перед глазами находился самый пространный текст (из написанных глифами), какие только мне доводилось видеть, но при этом он оставался довольно сжатым. Первая фраза «б’олон тан» означала «девятая цель», из чего следовало, что восемь целей (или захватов) уже были достигнуты на предыдущих страницах. Отсюда проистекало, что в игре участвовали девять бегунков (а «бегунок» можно еще перевести как «добыча» или даже «мяч») вместо одного. Вывод: играть подобным образом в 2609 (то есть в 1 411 670 956 537 760 000 000 000) раз труднее, чем с одним бегунком, — в той версии, с которой работали Таро и я. Впечатление складывалось такое, будто каждый захват бегунка происходит на новом пересечении игрового поля, а каждое из этих пересечений соответствует одной-единственной дате в календаре майя. На противоположной странице разворота под каждой из этих дат (а Вейнер сопоставил их с датами нашей эры) я обнаружил столбик глифов, сообщавших о том, что случилось или должно было произойти в этот день. Многие из этих событий относились к астрономическим явлениям, но ближе к основанию столбца они начинали переходить в исторические. Первая строка глифов рядом с двенадцатой целью начиналась с 3 Зуба, 15 Золотого Хищника, 10.14.3.9.12, и Вейнер совершенно верно нашел соответствие этой дате — 30 августа 1109 года. В заметке на полях он написал: «Оставлена Чичен?» В любом туристическом путеводителе сказано: Чичен-Ица — крупнейший майяский город данного периода. Следующая дата — 14 мая 1430 года. Заметка гласила: «Мексиканские воины захватывают Чампотон». Тогда Чампотон в провинции Кампече называли «местом к’атуна» — это понятие чрезвычайно близко к международной столице майя. К чему излишняя конкретизация? Однако, когда я кликнул на экране по всплывающему окну, выяснилось, что Вейнер получил географические координаты города из астрономических данных. Неужели для каждого события он рассчитал географическую широту? Я вернулся к астрономическим глифам и получил утвердительный ответ на свой вопрос. Каждая группа давала типовое слово «месторасположение», за которым следовала конкретная дата первого солнечного зенита, то есть первого весеннего дня, когда солнце находится точно над головой, а дата эта, естественно, наступает тем позже, чем дальше вы удаляетесь на север.