Собиратель костей - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Дашков cтр.№ 18

Чип!

Впору было рассмеяться. В последнее время мне что-то везло на замаскировавшихся чакланов. Если когда-нибудь узнаю, что сами Лорды тоже являются сектантами, это не будет для меня сногсшибательной новостью…

Лицо хозяина прорезала улыбка, похожая на рану. Теперь стало ясно, что его обычные штучки в данном случае бесполезны.

– Я не могу позволить тебе зайти ещё дальше, – сказал капитан с абсолютной убеждённостью, очевидно, имея в виду не только расстояние. Чувствовалось, что он хорошо подготовился к смерти.

– Тогда попробуй остановить меня, – проговорил Габриэль.

Стволы карабинов уже были направлены на него, однако он не шелохнулся. Солдаты для него не существовали. Возникла гнетущая пауза, на протяжении которой я ощущал нараставшую резь в низу живота…

– Прошу тебя, отступись! – неожиданно мягко попросил капитан. Я поразился тому, что в голосе этого сурового человека прозвучали почти умоляющие нотки. И просил-то ведь он не за себя – ему уже ничто не могло помочь!

– Поздно, – с издёвкой сказал Габриэль.

– Ещё нет. Братья помогут тебе. Ты знаешь, что для этого нужно…

– Прочь с дороги, раб! – рявкнул Габриэль.

Я никогда не видел хозяина таким страшным. В его физиономии и раньше было нечто жутковатое, но сейчас она превратилось в маску разъярённого демона. С ближайшего дерева снялась воронья стая и поднималась вверх с шумом, похожим на аплодисменты. Отдельные птицы были словно клочья рваной чёрной бумаги, подхваченные и уносимые ветром.

(Это мне что-то напоминало. Чьи-то жалкие попытки расторгнуть сделку. Бумага, пепел, сожжённый договор…)

Капитан пожал плечами, видимо, сожалея о том, что исчерпал разумные доводы. При этом он мало изменился в лице. На него легла только серая тень сожаления. О чем же он сожалел? Или о ком? Мои догадки казались примитивными, но и от них хотелось завыть.

Капитан спокойно застегнул пуговицы мундира. Он был из тех людей, которые бреются перед казнью или безнадёжным, заведомо проигранным боем.

Солдаты замерли в неподвижности, как истуканы. Ни я, ни они не принимали участия в разыгрываемом представлении. Отчего-то я был уверен, что ни один из них не сумеет выстрелить. Во всяком случае, я не мог шевельнуться. Меня сдавливал со всех сторон незримый панцирь, а дыхание становилось затруднённым. При этом я сохранял неизменную позу, словно моё тело было погружено в застывающий цементный раствор.

Пожалуй, даже влияние Господина Исповедника было менее кошмарным – тот стремился превратить меня в примитивное и довольное жизнью существо, а физическая боль, которой сопровождались его «уроки», никогда не казалась мне предсмертной, невыносимой…

Потом мои муки закончились. Цемент был взломан. Душа моя выпорхнула, словно бабочка из куколки, а тело вывалилось из панциря, как цыплёнок из расколовшегося яйца. Я обнаружил, что просто дышать без затруднения – это великолепно. Мир был бы намного лучше, если бы каждую секунду мы могли выздоравливать или воскресать. Так вот и я, освободившись из удушливого плена, оценил обнажённую прелесть жизни, однако счастливое состояние продолжалось недолго.

В руке Габриэля появилась пушка. Бах, бах, бах, бах, бах, бах – чёрное дело было завершено быстро. И ещё один тяжкий грех был внесён в Книгу Смерти.

Капитан не успел даже выхватить револьвер. И умер он раньше, чем ударился спиной о землю. После мгновенной вспышки боли. Без мучений… Его глаза уставились в низкое небо и наполнились льющимся сверху дармовым светом вечности.

Все шесть выстрелов Габриэля были точными. Он спрятал пушку и подошёл к трупу капитана. Затем достал нож, нагнулся и выковырял у того из груди чакланскую звезду.

Не думаю, что он собирал боевые трофеи на манер дикаря, носящего клыки или когти убитых зверей. Вместо тёмных предрассудков у него в изобилии водились тёмные намерения.

– Он остался должен, – произнёс Габриэль, выпрямившись.

Такова была непонятная мне эпитафия, зачитанная над трупом Миротворца, неупокоенного в могиле. А кости капитана, по-видимому, ни черта не стоили.

– Неплохо начинается дальняя дорога. Правда, Санчо? – спросил хозяин с хитрой усмешкой.

Я сглотнул слюну и кивнул. Если раньше у меня и были небольшие сомнения в его сверхъестественных возможностях, то теперь они развеялись окончательно. Мне выпало сопровождать Чёрного Ангела, хоть и был он одет преимущественно в красное и лиловое. От осознания этого простого факта пробирала дрожь и захватывало дух, как при падении в безвидную глубину колодца. И что ожидало там – лёд Коцита, мгновенная смерть или легендарный рай Внутренней Земли?..

Мы сели в карету и двинулись дальше. Солнце поднималось выше, пробивалось сквозь облака; день расцветал. Мы ползли по корявой поверхности слишком маленького шарика, а слепая душа моя блуждала во мраке, где слышны были только оглушительные вопли демонов-искусителей, жалобы невинно убиенных и тихий, почти неразличимый шёпот Бога, зачем-то давшего дьяволу напрокат свои любимые игрушки…

Экипаж выехал за пределы города. Когда остались позади последние лачуги, я ощутил лёгкий холодок в груди – первый симптом агорафобии, болезни, которой в наше время страдают многие, особенно те, кто вырос среди виртуальных ландшафтов. Вроде и погода выдалась неплохая, и открывшийся простор мог вселить надежду на лучшее, но я чувствовал себя черепахой без панциря. Беззащитность, уязвимость, слишком медленное движение… Отдалённый лай гончих смерти… Ощущение неотвратимой угрозы – будто Сияющий Зверь охотился за мной. Где? Не знаю. В моем подсознании. В другом измерении. Может быть, там, куда я ещё не добрался… В Дамаске…

Чтобы не поддаться приближающемуся кошмару, я сосредоточился на ориентирах, которые указал мне пьяница в «Титанике». «Зелёная линия», проложенная на гигантских железобетонных опорах, тянулась параллельно дороге в нескольких сотнях метров справа. Сама же дорога становилась все хуже и хуже, и вскоре кучеру пришлось пустить лошадей шагом, чтобы не испытывать на прочность рессорную подвеску (да и кости внутри раки тарахтели слишком уж громко). Зато у меня появилась возможность разглядеть все как следует, чем я и занялся с жадным интересом крысы, безвылазно просидевшей в норе более семи лет…

Опоры были сплошь размалёваны прекрасными образцами граффити – целая галерея позднего урбан-искусства под открытым небом, и к тому же неплохо сохранившаяся, чего не скажешь о самом рельсовом пути. В одном месте торчал сгоревший вагон; в другом рельсы выгибались двойной аркой, напоминая задравшуюся заячью губу. С чего бы так? На моей памяти в этой местности не было сколь-нибудь заметных землетрясений.

Кое-где виднелись хижины аборигенов, умело выстроенные из листового металла, прутьев арматуры и всевозможного хлама. Их обитателей не было видно, хотя я мог побиться об заклад, что проезд экипажа по этой дороге – редчайшее событие. Вероятно, за нами наблюдали скрытно. Насчёт того, надо ли опасаться засады, я не имел ни малейшего понятия. Когда-то я ощущал чужой взгляд затылком и кожей спины, но моя шкура давно огрубела. Имея такого спутника, как Габриэль, можно было никого не бояться. По крайней мере на этом свете.