Город костей - читать онлайн книгу. Автор: Марта Уэллс cтр.№ 12

— Конечно, остальные тоже обобраны дочиста. Некоторые находятся даже в худшем состоянии. Дверные проемы не закрываются до конца, ловушки для песка засорились. В том Останце, что лежит к югу отсюда, засорилась цистерна. Хет подошел к ближайшей стене и опытной рукой провел по ее прохладной поверхности. Этот камень обладал особой, похожей на мягкий бархат текстурой. — В этих стенах есть неглубокие, возможно, декоративные углубления; их особенно много. У входа в зал с источником. Да и на полу там тоже вырезан узор.

— Узор? — в ее голосе послышался тщательно скрываемый интерес.

— Узор из линий или канавок, которые раньше были выложены металлом, выдранным потом — уже в более поздние времена. Робелин считал, исходя из отдельных следов, что это было серебро. Кроме того, он думал, что Останцы построили для хранения магических машин — своего рода последняя попытка удержать Пекло от наступления на города. Была ведь такая легенда насчет магических машин, которые будто бы использовались Древними для того, чтобы успокаивать море вокруг Чаризата, когда вода еще покрывала пустыню и люди путешествовали по ней в деревянных сооружениях, совсем как сейчас торговцы на Последнем море. Если у древних магов были машины, способные контролировать движение ветра и воды, то они могли попытаться использовать такие приспособления и для контроля огня в Пекле. Но он не нашел ни единого факта, который подтверждал бы его гипотезу. Конечно, маги могли построить Останцы и для этой цели, а потом умереть, так и не успев поставить туда машины, но если ты думаешь, что…

— Ты знал ученого Робелина?

Хет уже давно привык к тому, чтобы его перебивали именно в этом месте. Мало кто, кроме ученых и коллекционеров, для которых не было ничего важнее их коллекций, задавался вопросами: «Что? Где? Почему?» Большинство предпочитали тратить свой энтузиазм на подсчеты того, какую цену можно получить на рынке за собранные ими редкости.

— Да. Я был с ним здесь несколько раз. Иногда он приходил в Аркады. Хет поглядел на патрицианку, увидел в ее глазах сомнение и разозлился. — А как ты думаешь, каким способом он мог узнать о Пекле все то, что он знал о нем? Думаешь, он высосал все факты из воздуха в саду Академии?

— А ты хочешь, чтобы кто-то поверил, будто такой известный ученый Академии… — тут она передернула плечом, красноречиво оборвав фразу.

Ее слова жгли, хотя она сама могла и не понимать этого. С тех пор как Робелин умер, для Хета закрылись Внутренние врата Академии. Направляясь ко входу в зал Источника, он бросил:

— Если угодно прогуляться, то ты знаешь, как обращаться с дверью. А разбойникам от меня привет.

Пандус, с наклоном чуть большим, чем это было бы удобно, вел вверх через толщу потолка на уровень зала Источника. Здесь в круто скошенном потолке не было вентиляционных ходов, отчего проход казался темным и душным. Вестибюль, в который вел пандус, нисколько не изменился и был таким же пустым, как и остальные помещения Останца.

Это была похожая на ящик комната, залитая рассеянным светом, проникавшим через высокую квадратную дверь, ведущую в зал Источника. Ее стены покрывали разнообразные рисунки, вырезанные в камне стены тонкими бороздками, окруженные спиралями и узорами из таких же бороздок. Это были квадраты, стилизованные изображения солнца, треугольники, абстрактные формы. Хет в свое время копировал их для того, чтобы продать ученым. Точно такие же изображения украшали стены помещений и в других Останцах, но их расположение было иным, в каждом случае особым. Служили ли они только для украшения или выполняли какие-то иные функции, можно было только гадать.

За вестибюлем находился собственно зал Источника. Это было обширное помещение, имевшее форму чаши, открытое к раскаленному синему небу, которое виднелось в отверстии глубокого сорокафутового колодца, пробитого в толще крыши Останца. Закраины крыши предохраняли зал от песка, приносимого ветром. В центре чаши находился бассейн глубиной футов в пять, а по длине занимавший половину зала. Существовала теория, что Останцы строились на артезианских источниках, равно как и города Выживших. Система, которая поднимала воду из подземных источников на этот уровень, была столь же хитроумна, как и та, что с помощью шахт пропускала рассеянный свет в центральный зал, или та, что поднимала и опускала двери. Тот узор, о котором говорил Хет патрицианке, находился между бортом Цистерны и дверью, но сейчас он был частично засыпан пылью и мелким песком. Узор состоял из перекрывающих друг друга треугольников, образовывавших вместе что-то вроде квадрата. Надо полагать, он имел чисто декоративное значение.

Останцы не предназначались для жилья. Об этом говорили и дороги, построенные одновременно с Останцами — во всяком случае, так гласили летописи Выживших, — которые никогда не вели прямо к ним. Именно это обстоятельство делало теории о том, что Останцы служили местом размещения магических машин, особенно вероятными.

Хет попрыгал на одной ноге, чтобы сбросить сапоги, разделся и бросился в воду. Она была согрета солнцем, но все равно освежала. Это было все, что мог предоставить людям Останец, — центральный зал, вестибюль и зал Источника. Хет бывал на крыше этого Останца много раз, да и в нескольких других — к востоку отсюда — тоже, но подобно всем исследователям, бывавшим здесь до него, нашел их лишенными отличительных черт. Если в толщах стен и таились другие помещения, то они были хорошо спрятаны.

Пока Робелин не умер, Хет проводил долгие послеобеденные часы в саду Академии, развалясь на травке и слушая уроки, которые давал ученый по проблемам искусства Древних богатым юношам Чаризата, время от времени вставляя свои поправки. Присутствие криса нередко вызывало возмущение наиболее высокомерных студентов, что ужасно забавляло Робелина. Ученый нередко шокировал своих коллег заявлениями, что крисы, живущие в Пекле, изучали древние развалины куда раньше, чем это стали делать в городах Приграничья, и что они являются еще никем не использованным ценнейшим источником знаний. «И он был прав, — думал Хет, лежа на спине в воде, — но даже мы уже позабыли больше, чем помним сейчас».

Было нечто ужасное в том, как уходило время. После Древних осталось очень мало письменных источников, а устная традиция была дырява, как решето. Большинство полезных текстов относилось ко времени Выживших. Чаще всего это были летописи, описывающие почти непосильную задачу выживания в условиях распространения Пекла; они же описывали ужас авторов перед противоестественными силами магов и их предрассудки в отношении новой расы крисов.

Выжившие поселились на развалинах городов Древних — например, в гигантском монолите Чаризата или на плато Экату, которые поднимались выше уровня распространения ядовитых газов и Огненных озер, пятнавших тогда лик Пекла. Развалины они использовали для жилья, а питались тем, что осталось от зерновых запасов этих городов. Артезианский источник Чаризата находился почти на самой вершине горы и все еще действовал. Источники Экату были погребены под многими тоннами обломков. Один из наиболее известных текстов Выживших содержал описание раскопок этих источников; он был написан несколько лет спустя после событий женщиной-писцом, которая тщательно записала все, кроме своего имени. Жизненная необходимость поисков воды все еще дышала с этих пожелтевших страниц, и, по мнению Хета, тот, кто мог прочесть это, не покрывшись холодным потом, был просто лишен всяких человеческих чувств. Эту летопись переписывали чаще других текстов Выживших. Даже в Анклаве крисов, изолированном от городов Приграничья Малой пустыней и долгими годами отторжения, имелось шесть списков. Этот текст подтолкнул немало юношей стать исследователями древней истории. Или торговцами древностями.