Ловцы ветра - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Клименко cтр.№ 8

Возможно, думал Сеймур Гаррет, следует отправиться в путешествие. Сесть, скажем, на клипер компании «Звезда Востока» в Дувре и оказаться через какое-то время в Индии. Путешествие вовсе не является дурным тоном, мало того, оно романтично. Недаром так много в последнее время говорят о лорде Байроне, хотя сам Сеймур вовсе не находил в нем ничего привлекательного: сложением и обликом – Аполлон, но хром, как Гефест. А что касается стихов, то вымышленное одиночество его героев не идет ни в какое сравнение с тем настоящим одиночеством, которое испытывает сэр Гаррет.

Впервые поняв, что он неизлечимо болен, Сеймур попытался хотя бы намеками выяснить у матери (так как с отцом он не мог быть и в малой степени откровенен), не является ли его болезнь врожденной, но мать – леди Патриция – или не поняла его, или действительно ничего не знала. Позже в доме родителей Сеймур провел в одиночестве не один вечер в гостиной, разглядывая портреты предков, словно те могли ему дать подсказку, но видел лишь то, что знал и раньше: у Джона Гаррета, судя по плотно сжатым губам и вертикальному шраму на лбу, явно был суровый и вспыльчивый характер, а в лживых глазах бабки Сеймура леди Хэрьет, в девичестве Вудсток, откровенно читались восхищение собой и презрение ко всему, что не соответствовало ее представлениям о хорошем тоне. Об остальных родственниках и говорить нечего, они нагоняли на Сеймура только скуку.

Не помогли Сеймуру Гаррету что-либо выяснить о физических отклонениях в его организме и занятия науками. Переведясь из последнего класса Итона в Кембридж, он через три года покинул и эти ученые стены, освоив правила стихосложения и овладев латинским языком в такой степени, что мог, не пользуясь подстрочником на английском, более-менее сносно разобраться в любом нетрудном латинском тексте. К тому же он обучился свободно читать по-гречески и даже мог перевести текст при помощи латинского перевода, напечатанного внизу страницы. Поэтому вскоре Сеймур прослыл весьма образованным молодым человеком, а выражения типа «Errare humanum est» [1] или «Par pari refertur» [2] поддерживали уверенность общества в том, что оно не ошибается.

Сеймур считался завидным женихом, несмотря на то, что его отец, младший сын весьма родовитого графа, не унаследовал состояния, а денег матери, дочери шотландского пэра, едва хватало на ее собственные нужды. Тем не менее в тридцать восемь лет он все еще оставался холостяком, несмотря на разумные советы матери как можно скорее обзавестись семьей.

Свой недуг Сеймур Гаррет обнаружил в Итоне, когда, участвуя в студенческой пирушке и обнимая за талию сговорчивую деревенскую девушку, приглашенную среди прочих сельских простушек для украшения праздника, почувствовал непреодолимое желание впиться ей в пульсирующую жилку на шее. Тогда он все списал на действие крепкого пунша и, сославшись на головную боль, быстро ушел спать, но заснуть так и не смог. Ночью он отчетливо понял, что ему необходимо для того, чтобы не только избавиться от головной боли, но и выжить вообще: ему была нужна человеческая кровь.

Вначале он боялся в этом признаться даже самому себе. Но каждую неделю его одинокие прогулки по вересковым пустошам становились все продолжительнее, пока не приняли характер настоящей охоты, и первой его жертвой стала, как водится, неопытная юная простушка, отправившаяся через пустошь то ли в гости, то ли на свидание со своим милым другом. Встретившись среди холмов с неспешно прогуливающимся джентльменом, который учтиво заговорил с ней, девушка даже подозревать не могла, что это окажется последний разговор в ее жизни. Легкость, с какой Сеймур совершил свое первое убийство, привела его в ужас. После этого он почти год вспоминал, как, потеряв всякий человеческий облик, подобно грубому животному, рвал зубами мягкое горло своей жертвы и быстро облизывал губы. Девушку нашли почти через месяц и приписали ее смерть нападению бешеного волка или собаки.

С тех пор Сеймур Гаррет стал опытным убийцей. Примерно раз в год ему требовалась новая жертва для того, чтобы остаться в живых или не сойти с ума. Уверившись, что иного выхода у него нет – все попытки вести обычную жизнь окончились неудачей – Сеймур полностью положился на провидение, не забывая, впрочем, проявлять осторожность.

В этом году ему нездоровилось особенно сильно. Увидев его, слуга Стивен выразил озабоченность, уж не простыл ли сэр Гаррет в Винсент-парке, так как господин выглядел очень бледным, с синими кругами под глазами. Сеймур пожаловался на сплин и усталость с дороги. Два дня он провел в своих комнатах, не покидая квартиры, а на третий день, когда мучительные судороги уже почти не прекращались, после шести часов вечера отправился на прогулку.

Погода была вполне сносной для этого времени гола, теплый широкий плащ уберегал Сеймура Гаррета от ветра, трость помогала преодолевать наледи. Как обычно в таких случаях, он направился к берегу Темзы, излюбленному месту обитания бродяги пьяниц.

При желании сэр Гаррет мог бы купить жизнь своей очередной жертвы через посредников, которых нашлось бы немало, но он был чрезвычайно предусмотрителен и не желал в дальнейшем зависеть от шантажа какого-нибудь пройдохи, поэтому полностью полагался только на самого себя. Проще всего было бы заплатить одной из девушек легкого поведения, а затем совершить убийство, но природная брезгливость заставляла Сеймура сторониться дешевых проституток, по этой же причине он избегал и опустившихся бродяг. За двадцать с лишним лет невыносимого образа жизни у Гаррета выработался свой план поведения в подобных обстоятельствах, и при выборе будущей жертвы он полагался исключительно на чутье и внезапно появляющуюся уверенность, что именно этот человек, и никто другой, годится для того, чтобы он сумел хотя бы на время почувствовать себя здоровым.

В лондонских газетах иногда появлялись сообщения о находке тела мужчины или женщины, как правило одиноких и принадлежащих к среднему сословию, погибших в результате нападения странного зверя. Но после недолгого разбирательства сыщики обычно приходили к мнению, что страшные раны на горле несчастной или несчастного все-таки оставлены большой собакой. После этого слухи затихали, чтобы через год или два возобновиться вновь. Но иногда промежутки между страшными находками длились и по несколько лет, а это означало одно – сэру Гаррету удавалось так спрятать тело своей жертвы, что его находили слишком поздно или не находили совсем.

В этот вечер Сеймур направился к реке только потому, что по приобретенному опыту знал – эти же места для прогулок частенько выбирают юные романтики и мятущиеся натуры. Они идеально подходят для исполнения коварных планов, но при этом возникают и сложности – люди с подобным складом характера, как правило, ищут в прогулках одиночества, а не знакомств, поэтому Сеймуру Гаррету предстояло проявить себя не только охотником, но и актером.

После шести часов вечера стемнело настолько, что вскоре Гаррет перестал различать даже землю под ногами. Он подумал, что, похоже, неудачно выбрал время для своих поисков, так как никто, кроме разбойников, ему навстречу попасться не может. Тусклые огоньки фонарей на баржах только усиливали ощущение мрака, дул сырой зимний ветер, принося с собой запах дыма от топящихся углем каминов. Знаменитый лондонский смог, пожалуй, окутал бы в этот вечер большой неуютный город, если б тот же ветер не выталкивал дым из узких улиц на болотистые пустоши за окраины.