Спасатели Веера - читать онлайн книгу. Автор: Василий Головачев cтр.№ 124

— Ну и совпадения! — Толя был возбужден и спать расхотел. — Значит, и Кощей имел аналог в этом мире. А действительно, почему он отпустил нас тогда, если изначально является врагом человеку? «Высасыватель душ»! Надо же. То-то озадачился Данила.

— Видимо, знает, кто это такой, не понаслышке.

— А ты обратил внимание? — Такэда понизил голос. — Он и вообще учен не по годам и положению, если знает, что живет на планете, да и оперирует такими сугубо научными понятиями, как социум и разумный вид.

— Это перевод лингвера на наш, русский, но смысл, конечно, тот же. Да, камнерез далеко не так прост, как мы оценили при знакомстве. Как и Лада, богиня браков и любви…

— Может быть, он и есть Яросвет?

— Завтра узнаем. Во всяком случае, мы в безопасности, я это чую. Выспимся наконец.

Улеглись, хрустя простынями. Такэда погасил свечи, повозился немного, затих. Хмыкнул:

— Ты читал сказы Бажова?

— В детстве, — сонно ответил Никита. — «Серебряное копытце»…

— У Бажова тоже был камнерез Данила… и Хозяйка Медной Горы, красавица, каких не сыскать. Чем не Лада?

— К чему ты клонишь?

— Бажов, может, и неосознанно, но мог подключиться к эйдосу, то есть к общему полю информации Веера, иначе невозможно объяснить такие разительные совпадения. Тот же Кщерь Бессмертный, или душеубийца, чем не наш Кощей? Тоже ведь не случайное совпадение.

Никита молчал. Он грезил: по буйным травам степи скакала на белоснежном коне босоногая Ксения, оглядывалась, смеялась и звала…

Такэда встал рано и разбудил Сухова.

Полчаса они уделили тренингу, потом умылись в сенях, и Данила, вставший еще раньше, отвел их на веранду, выходящую в сад, завтракать.

Завтрак был так же великолепен, как и ужин, и съеден был с аппетитом в сопровождении тихой улыбки Лады, юной и свежей, вызывающей ответные улыбки, щемящую тоску и надежду на успех любого дела.

Затем хозяин увел гостей в свою мастерскую на втором этаже дома, в ту самую башенку-пристройку на крыше. У Никиты при этом возникло ощущение, что изнутри мастерская выглядит более объемной, чем снаружи, но он тут же забыл об этом, зачарованный великолепным разноцветьем и блеском каменных изделий, а также глыбами и друзами хрусталя и других драгоценных камней.

Гости могли бы разглядывать творения мастера — и природы — долго, но у Данилы были свои дела и заботы. Подарив друзьям по браслету из какого-то камня, напоминающего лунный, с вкраплениями еще одного, похожего на кошачий глаз, камнерез усадил их в резные деревянные кресла у рабочего стола своего и кинул оценивающе-заинтересованный взгляд.

— Итак, гости дорогие, поговорим о ваших делах.

Никита оторвался от созерцания сокровищ мастерской, кивнул Толе, и тот приступил к рассказу.

История их появления в мире Олирны заняла двадцать минут, со значительными сокращениями, конечно, и не произвела особого впечатления на Данилу. Во всяком случае, от описываемых чудес, забавных или жутких, он не ахал, в волшебные превращения верил безоговорочно, воспитанный магическими реалиями собственной Вселенной. После паузы, в течение которой он взвешивал какое-то собственное решение, камнерез произнес:

— Ваша история заслуживает внимания. Но вот вопрос: почему вы рассказали ее мне?

— Потому что наша встреча не случайна, — ответил Сухов не задумываясь. — Либо Яросвет нарочно ее устроил, договорившись сначала с Мстишей, потом с вами и вашей женой, либо… вы и есть Яросвет.

Данила откинулся в кресле, засмеялся, взлохматил волосы, перевязанные ремешком с красивейшим агатом на лбу.

— Если бы все было так просто, Посланник. Общечеловеческие нормы являются законами и для вашего, и для нашего мира, но реализуются иначе. И, судя по рассказу, ваш мир более жесток к человеку, ибо правят им люди, не заслуживающие уважения, любви, верности, дружбы и, главное, власти.

— Это уж точно, — проворчал Такэда. — Особенно в странах бывшего Союза с их развитым государственным и политическим кретинизмом.

— Конечно, наша встреча не случайна, — продолжал Данила. — Я знаю о ваших маневрах с момента встречи с Ягой.

— Ягойой?

— Ее имя еще более длинно и неудобоваримо: Беа-Войюа-Ягой-ой-ай. Нравится?

Никита и Толя засмеялись, глянув друг на друга.

— Народ обычно упрощает такие имена.

— А Праселка так зовут или тоже длиннее? По заявлению Ягойой, он вроде бы ее родственник.

— Праселк — тульпа, если вам что-либо говорит этот термин.

— Говорит, — оживился Такэда. — По нашим понятиям, тульпа — это физически реальный образ какого-либо существа или его двойник.

— Ваш ответ — убедительное доказательство родства наших миров, у нас тульпа — то же самое. Так вот Праселк — тульпа игвы Дуггура Али бен-Саида бен-Хурхурры, атамана самого думающего департамента в свите Люцифера. Разгадать его натуру трудно, по крайней мере мне, он непредсказуем.

— Для простого камнереза вы слишком хорошо информированны, — тихо сказал Никита.

По комнате словно прошумел ветер, хотя Данила не пошевелился, продолжая улыбаться.

— Понеже я не простой камнерез. — Хозяин достал откуда-то из-под стола сверкнувшую белым металлом корону с самоцветами и надел на голову; камень в ремешке пришелся точно в выемку в кольце короны. — Я — князь Мстиша, верховный правитель Свентаны. Прошу любить и жаловать. — Данила шутливо поклонился.

Никита и Толя вскочили, растерянно переглядываясь.

Данила снова засмеялся, снял корону, успокаивающе повел рукой:

— Садитесь, други, в ногах правды нет. Рад, что произвел впечатление. Нетипичный царь, верно? Этот дом — моя творческая резиденция, и знают о нем лишь друзья. Власть — тяжелый удел для творческой души, и здесь я отдыхаю. Но разговор не об этом. Мы добрались до цели вашего визита.

Никита, поколебавшись, сел, прокашлялся.

— Я был уверен, что вы Яросвет. — Усмехнулся, качнув головой. — Явление князя Мстиши Удалого для меня оказалось более неожиданным. А… э-э… Лада…

— Жена, княгиня Лада, дочь Глеба Сварожича, единственная, Богом данная. Видимо, ваша Ксения очень на нее похожа, если вы так реагируете на нее. Но продолжим.

Сухов кивнул, отсекая ненужные ассоциации, мысли и вопросы: глянул прямо в глаза Данилы-Мстиши.

— В нашем мире существует легенда о богатыре Святогоре, а в вашем жил его реальный прототип. Мы пришли за его мечом.

Наступило молчание. Князь долго смотрел на свои руки, лежащие на столе, думал о чем-то. Лицо его стало хмурым и суровым, заботы и тревоги отражались на нем, как в зеркале. Наконец он вспомнил о гостях: